Как мало изменилось, и в то же время Капереду все казалось внове. Так сильно изменился он. Время и невзгоды сделали из него нового человека. Он уже не был гражданином, теперь ощущал это во всей полноте.

Каперед чувствовал себя неуютно в толпе торопящихся по своим делам людей. Голоса, крики сбивали с толку. Шум телег, грохот падающих предметов пугали его. Так чувствует себя варвар, оказавшись среди цивилизованных людей.

Можно привыкнуть, но Каперед понимал, что никогда не будет чувствовать себя частью этого всего. Даже люди, казалось, сторонились его. Граждане идут, толкаются, наступают на ноги, рвут и мнут одежду, ругаются, порой дерутся, но Капереда словно это все не касается.

Даже бенефициарию приходится проталкиваться сквозь толпу. А Каперед идет за ним почти свободно. Возможно, в этом заключается причина, но Каперед видел совсем иное.

Он знал, что прямая как стрела улица идет вдоль канала, по которой поднимаются тысячи барж ежедневно. Увидеть этот канал не получится. Русло расположено за домами, а плеск воды забивает городской шум.

С противоположной стороны располагается рыбный рынок. Сейчас там тихо, все распродали. Рынок Каперед тоже не мог увидеть, но всякий гость Табер почует его за милю. Такую вонь сложно скрыть. Но это не помешало домовладельцам организовать на первых этажах домов множество таберн.

Запах горячего съестного был сногсшибательным. Каперед чуял его так же хорошо, как вонь тухлой рыбы. Есть ему хотелось страшно, не потому что он был голоден. На корабле невозможно поесть горячего. Конечно, порой разводили огонь в жаровне, на которой готовили похлебку или жарили рыбу, но случалось это редко. Огонь на корабле слишком опасен.

Запахи таберн напомнили Капереду о существовании жареных пирогов, соленого сыра и горького масла со специями. Ничего изысканного, на удивление простая снедь, но от того не менее притягательная.

Еще он хотел подогретого вина с медом. Давно не пробовал этого напитка. Все-таки варварское питье не такое. В провинции мед другой.

Или же это просто так кажется.

До ужина далеко, но возле каждой таберны суетились люди, привлеченные аппетитными запахами. Бенефициарий прошел мимо них, такие мелочи его не привлекали. Каперед не осмелился остановить его.

В Таберах не было запрета на проезд телег в дневное время. Улицы и без того запруженные людьми, становились ужасно тесными. Что творилось в переулках и боковых улочках, страшно вообразить.

Воровать у него нечего, потому Каперед не беспокоился о карманниках. Если кто пожелает, пусть пробует. А проводник вообще не беспокоился о таких мелочах. Его копье видят все.

Таберы вытянулись вдоль канала - главной дороги любого поселения. Долгий путь до ворот. И на всем протяжении Каперед видел только жилые и торговые дома, небольшие мастерские и таберны. Изредка он замечал алтари, спрятанные под тенью балконов. Один раз они прошли мимо фонтана, оккупированного женщинами, которые не торопились вернуться домой, общались и просто отдыхали.

Кирпичные стены, покрытые побелкой, унылы и непривлекательны. Но даже они поражали Капереда. Он боялся того, что увидит дальше: мраморные храмы и базилики, мозаичные полы, статуи, колоннады и арки.

Ворота не охранялись. Каперед вспоминал, что так же было в прошлом. Все, кто хотел взять пошлины с торговцев уже сделали это в порту, или сделают на постоялых дворах. Ни один медяк не уйдет от внимания граждан.

Свободный вход давал иллюзию беспошлинной торговли. Хороший способ привлечь торговцев, все равно в поселении будет предостаточно возможностей обобрать гостя. Это и дорогие напитки и кушанья, услуги женщин, клоповники для ночлега, взятки... в общем, в Таберах оседает большая часть денег.

Высокие налоги позволяют выкачивать из жителей Табер деньги в пользу казны. И казны Государства, и казны принцепса. Последний получает даже больше, хотя юридически эта местность не принадлежит ему.

Никого уже не удивляет такое положение вещей. Прошло сто лет с того времени, как представители древних родов делили государственные земли. Теперь все стало проще, очевидней. Земля общая, как и должно быть, но принцепс владеет самыми лучшими пашнями, крупнейшими коллегиями и, само собой, армией.

На том и держится Государство.

Каперед сомневался, что ситуация изменилась. Хотя подсознательно он надеялся заметить перемены. Ведь столько лет его не было здесь! Все должно было поменяться!

Ворота, через которые проходил Каперед, не имели никакого названия. Местные называли их просто "воротами", других в Табернах все равно нет. Большинство грузов перевозились по сети каналов, а дорога использовалась простыми путешественниками.

Дорогу проложили по прямой от Города до Табер. Срывали холмы, засыпали ямы и овраги; речки и ручейки прятались в трубы и водотоки. Почти вся пресная вода расходовалась на орошение окрестных полей, так что прятать пришлось не так уж много. Дорога была прекрасной, идеально ровной и без уклонов. Предназначалась она для курьеров и высоких особ, но пользовались крестьяне и путешественники. Странствующие торговцы на своих возках занимали все пространство.

По левую сторону от ворот располагался постоялый двор, где можно было арендовать ослика и провожатого. Хотя зачем проводник, если дорога ведет до Города. Но спорить бессмысленно, бери раба-проводника или уходи.

Здесь же можно оставить свою собственность на хранение.

- Подожди здесь, - сказал бенефициарий, указав на лавку.

Эти лавочки стояли вдоль стен постоялого двора. Хорошее место, где путники могли отдохнуть, перевести дух пообщаться. А так же купить еды и питье у разносчика. Теплый хлеб с салом, пряное вино - Каперед голодным взглядом провожал продавца, несущего перед собой лоток со снедью. На поясе у него висел бурдюк с питьем и пара глиняных чашек, если вдруг у покупателя нет своей.

Денег нет, так что отведать домашней пищи не получится. А так хочется. И пусть хлеб готовят так же, как везде, пшеницу и рожь привезли из южных провинций, сало - с запада, а вино вообще уксус с далминским медом. Даже разносчик какой-то бледнокожий с рыжеватыми волосами. Все равно это была своя, домашняя пища.

Как давно Каперед не ел ничего подобного.

Из ворот бенефициарий вывел старого ослика, тянущего двухколесную повозку. Ослик был до того старым, что его шерсть покрылась серебром, а глаза словно бельмами затянуло. И не жалко мучить скотину.

- Запрыгивай, - распорядился бенефициарий.

- Я есть хочу.

Каперед указал на продавца.

- У меня тоже самое с собой. Запрыгивай.

Раз так, Каперед решил не спорить и забрался в цизиум.

Пропустив пару телег, бенефициарий потянул ослика и вывел его на дорогу. В кузове у него лежало несколько мешков, похоже, с зерном, два бурдюка для вина и воды, а так же завернутые в листья куски хлеба с сыром. Замечательно, этого хватит на несколько дней. Похоже, бенефициарий предполагал, что придется задержаться в Таберах.

- Вам так мало платят? - удивился Каперед.

Проводник забрался в цизиум, ударил хворостиной по крупу ослика. Животное медленно пошло по дороге. Рядом проходили люди - одеждой и внешностью всевозможной. Такого разнообразия Каперед давно не наблюдал. Все-таки это основная дорога от порта до Города.

Канал расположен за деревьями, река лежит еще дальше. Зато по дороге установлены поилки и каменные постройки - там можно заночевать, если задержался в пути. Найти ночлег после заката сложная задача, а спать на улице опасно.

Времени на дорогу уйдет несколько часов - пять или семь. Каперед взглянул на солнце, понял, что в Город они прибудут уже с закатом. Тем лучше, большинство горожан разойдется по домам, улицы будут свободны. Можно не оставлять повозку на постоялом дворе, а прямо на нем идти к поместью принцепса.

Под мешковиной Каперед заметил меч в ножнах простой работы, сменную пару сапог и плащ. Как это все не украли? Церемониальное копье проводник бросил рядом с Капередом, прямо поверх мешков.