Он ушел, осыпая заведение проклятиями. Слава снова принялся протирать бокалы.

– Слав, ты чего? – сказал Миша. – Правда ведь, понапишет. Шеф такого не любит.

– Он такого неадеквата понапишет, что никто не поверит, – усмехнулся Слава. – Девчонку жалко…

– Жалко – у пчелки, – проворчал Миша и уткнулся в тетрадку. – Больше так не делай.

Но Слава уже не мог остановиться. Когда за барной стойкой появился один из завсегдатаев – молодой парень, работавший в одном из офисных зданий по соседству, Слава отказал и ему.

– Мне, пожалуйста, безлимитную водку, – попросил тот, едва усевшись на стул.

– Сегодня вторник. По вторникам акция не действует, – категорично заявил Слава.

Миша с размаху шлепнул тетрадкой об стол. Слава и ухом не повел.

– Тогда просто рюмку водки налей, – сказал парень.

Слава вздохнул, оперся на стойку, наклонился к парню и тихо, чтобы не слышал Миша, сказал:

– Тебя в прошлый раз чуть не уволили, когда ты с похмелья на работу заявился. Сам ведь жаловался. В пятницу приходи. Кофе налью, хочешь?

Парень потеребил плохо завязанный галстук, сглотнул.

– Американо, пожалуйста.

Слава нажал кнопку на кофемашине. Путь к чашкам ему преградил Миша – на лице его читалось искреннее возмущение. Слава молча отодвинул бармена, взял тетрадку, помахал ей у Миши перед носом и спрятал в ящик.

Окончания смены Слава ждал с внутренним беспокойством. Он знал, что Курицын сразу заметит маленькую выручку, но перед шефом трех шестерок никакого внутреннего трепета не испытывал. Славу куда больше волновал тот неизвестный и невидимый некто, который распоряжался теперь судьбой Славы, выдавая ему награды и наказания. Слава давно привык быть в этой игре отличником, соблюдая все ее правила, но сегодня он нарушил их несколько раз – отказался налить сразу нескольким людям. Неприятностей можно было ждать с любой стороны, и это было хуже всего. Слава ждал Курицына даже с некоторой надеждой – лучше бы он разругался шефом, чем случилось бы что-то… Нет, об этом лучше даже и не думать.

Когда стихла музыка и последних посетителей сменили уборщицы, в зале, как всегда, появился шеф. Миша вытягивал шею и кусал губу, глядя, как шеф считает тощую пачку денег. К удивлению и Славы, и бармена, Курицын был в отличном настроении.

– Ну что, Добролюбов, мрачный такой? Вторник – не твой день? Ничего, бывает, – подбодрил он. – Впереди пятница. Держи свою долю.

Слава привычно спрятал в карман пачку. Миша, заискивающе глядя шефу в глаза, начал было говорить:

– Виктор Николаевич, так ведь сегодня…

Но под выразительным взглядом Славы неожиданно смутился.

– Ты что-то хотел сказать? – спросил Курицын.

– Он хотел сказать, что в его тетрадке сегодня маловато записей, – вмешался Слава. – То ли дело в иные дни…

Когда было нужно, Миша соображал быстро, и потому сразу прочитал во взгляде Славы, что тот знает о мелких махинациях бармена. Несмотря на тщательный контроль охраны, пристально следившей за всем персоналом, имеющим дело с деньгами, Миша умудрялся приворовывать – некоторые акционные продажи в тетрадку «случайно» не попадали. Поэтому Миша поспешил ответить:

– Я хотел сказать, что после пятницы еще и суббота – так что наверстаем.

– А куда вы денетесь, – ухмыльнулся Курицын. – Работай, Миша, работай…

Шеф похлопал Славу по плечу.

– Слав, что вообще происходит, а? – спросил Миша, когда шеф скрылся за дверью.

Слава молча взял бокал и бутылку Henessy, налил до самых краев, протянул Мише. Тот замер с бокалом в руках – коньяк грозился вот-вот перелиться через край. Зал во время уборки заливал непривычный после уютного полумрака смены яркий свет. Слава увидел свою напряженную физиономию в отражении на бокале – узкие глаза, толстые щеки, гигантский галстук-бабочка – и рассмеялся. Мишина рука дрогнула, на пол упали несколько темных капель. На душе у Славы отчего-то стало легче.

Глава пятая. Сиськи

Слава вошел в квартиру, стараясь, по обыкновению, делать все как можно тише. Он даже смазал замок и дверные и петли, чтобы никому не мешать во время своих ночных возвращений. Едва прикрыв за собой дверь, он сразу почувствовал – в доме что-то не так. Прислушался – из спальни доносились сдавленные звуки. Не снимая куртки, метнулся туда. На кровати сидела Гуля в ночнушке – густые черные волосы покрывалом разбросаны по спине, лицо усталое, заплаканное. Ходики показывали пятнадцать минут третьего. Гуля тихонько раскачивалась из стороны в сторону, глядя прямо перед собой, словно и не видя Славу.

– Ты чего не спишь? – тихо спросил он. – Что-то случилось?

Гуля перестала раскачиваться, посмотрела на Славу исподлобья. От ее взгляда у Славы по спине побежали мурашки.

– Ты где был? – глухо спросила она.

– На объекте, где же еще, – машинально ответил он.

– Видела я твой объект…

Слава осторожно присел рядом с Гулей, попытался погладить ее плечо, но жена увернулась.

– У меня новая работа, – признался он. – Я пока не хотел тебе говорить…

– Работа? – вскинулась Гуля. – Вот это – твоя работа?

Она схватила планшет, лежавший рядом с ней на одеяле, сунула ему в руки.

– Полюбуйся, что твоя дочь сегодня нашла в интернете.

Слава нажал кнопку. На экране был открыт видеролик с подписью «Мой любимый бармен». Бармен, конечно, – не самая престижная работа, но что могло вызвать такое негодование Гули? Он нажал кнопку «Play» и с первых же кадров понял, в чем дело. И надо же было той девице снять именно эту дурацкую сцену! А все из-за Миши и его «гениальной идеи».

Видео было снято на телефон – изображение мелькало, камера то и дело переходила с селфи хозяйки телефона на окружавшие ее лица. Вот она снимает сама себя: грудастая загорелая брюнетка в обтягивающим синем платье, волосы волнами рассыпаны по плечам, неестественно пухлые губы сложены бантиком. Потом камера обводит по кругу всю компанию: девчонки, все, как над подбор, юные красотки, парни и того моложе – некоторые еще прыщавые, весело гогочут. Хозяйка снова направляет телефон на себя, заговорщическим тоном говорит:

– Спорим, что вон тот бармен нальет нам всем по бокалу шампанского бесплатно?

Одна из девиц крутит пальцем у виска:

– Ты совсем дура, что ли?

Хозяйка телефона подмигивает парням и продолжает:

– А спорим? Если я проиграю, плачу за выпивку. А если он нальет нам бесплатно, ты снимешь блузку… и лифчик!

Парни радостно поддакивают, несогласная девица смеется:

– Считай, что ты уже заплатила. С какой радости тебе тут нальют на халяву?

Камера показывает, как они ударяют по рукам. Потом в кадре появляется Слава за барной стойкой.

Слава поморщился – до чего же он все-таки по-дурацки выглядит в этой бабочке. А разливает ловко и быстро – со стороны это хорошо видно. Профессионал прямо! Голос девицы за кадром спрашивает Славу:

– Хочешь посмотреть на шикарную грудь?

Слава на экране усмехается и поворачивается к холодильнику, достает бутылку шампанского.

В следующем кадре на барной стойке шесть высоких бокалов на тонких ножках, в них играет пузырьками шампанское. Камера показывает Славу, он довольно улыбается. Та девица, что проиграла спор, под веселое улюлюканье всей компании медленно расстегивает блузку, потом включается в ритм играющей музыки, и, танцуя, рывком ее снимает и раскручивает над головой, гордо подняв голову. Потом девушка залпом выпивает бокал шампанского, отводит руки за спину, и лифчик падает на барную стойку, обнажая упругие полные груди. Компания расхватывает бокалы, девица опирается руками на барную стойку, подтягивается и усаживается на нее. Камера показывает роскошный бюст крупным планом, соски пляшут в такт музыке, потом камера снова отдаляется: вот девица наклоняется к Славе, на лице ее экстаз, она прижимается своими губами к его губам, грудь некрасиво расплющивается об рубашку, девушка, пританцовывая, опускает руку…

Слава нажал кнопку «Стоп». Вся сцена была постановочная – придумка Миши. Фишку с «бесплатным шампанским» Наталья, зачинщица спора, за умеренную плату проделывала в баре раз в неделю, легко завязывая знакомство с подходящей компанией. Фишка действовало безотказно – к барной стойке сразу же валом начинал валить народ. Как говорил Миша, «Сиськи всегда работают, что надо». И вот на тебе, сработали… Слава бы не удивился, если бы узнал, что разместить видео в соцсетях ее тоже подговорил бармен. Но не объяснишь же этого Гуле? И почему он не рассказал обо всем жене раньше…