2

Гир Арентис вернулся в Гильдию поздно ночью совершенно измотанный. Заседание Совета затянулось за полночь, и Император отпустил всех на несколько часов, чтобы продолжить совещание уже утром. Встретивший его у дверей Вельмур пытался что-то ему сказать, но Гир лишь отмахнулся от старого слуги и поднялся в кабинет.

– Какую игру вы ведете, Арентис? – женщина в черном полулежала в кресле у окна. Маска скрывала верхнюю половину ее лица, оставляя на виду только алые губы, изогнутые в презрительной усмешке, и узкий подбородок. Изящные руки спокойно лежали на подлокотниках. На тонких пальцах сверкнул перстень с руной смерти.

Ее расслабленная поза не могла обмануть Арентиса. Мастер Черной стрелы считалась одной из самых опасных убийц в Империи.

– Игру? – Арентис сел в кресло напротив нее. – Я не понимаю, о чем вы.

– Речь о моем сыне, Гир, – женщина подалась вперед. – Зачем вы втравили Кристиана в эту историю с Архимагом!

– Не слишком ли поздно вы вспомнили о материнских чувствах, Кайрин? Раньше вы не слишком переживали о его судьбе, когда голодный мальчишка скитался по городу. Вы вспомнили о нем, когда он вырос и стал самостоятельным. Что вам от него нужно?!

– Никакой личной выгоды, Арентис. Но из-за ваших интриг Крису чуть не проломили голову. Хорошо, что мой человек оказался рядом. Или Глава Гильдии не в курсе дел своих подчиненных?

– Ах, это. Крис вскользь рассказал мне о нападении, – задумчиво произнес Арентис. – Но я…

– Конечно, вы ничего не знаете, – перебила его Кайрин.

– Сейчас у меня нет времени на все эти мелочи, – устало сказал Арентис.

– Вы считаете жизнь Криса мелочью?!

– Я не это имел в виду. Император назначил меня своим личным советником, – пояснил он. – Я хочу, чтобы Крис занял мое место в Гильдии.

– Он слишком честен и прямолинеен для этого! В отличие от вас, Арентис, – Кайрин сжала кулаки.

– Можете считать, как вам угодно, Кайрин, – Арентис встал и принялся ходить по комнате. Присутствие убийцы раздражала его. – Если Крис будет постоянно сидеть на севере за стенами поместья Лорда Грея, ему не хватит опыта. Он должен доказать, что достоин большего, чем место Дознавателя у провинциального лорда!

– Именно за этим опытом вы отправили Криса в самое пекло? Ну и мерзавец же вы, Гир Арентис!

Глава Дознавателей надеялся, что женщина не швырнет в него что-нибудь тяжелое или еще хуже – метательный кинжал.

– Можете называть меня как угодно! – холодно ответил Арентис. – Я действую на благо Империи.

– Не стоит рассказывать мне сказок про благо Империи, Арентис! Я сыта по горло вашей ложью! Если с Крисом что-то случится…

– Ничего с ним не случится, – отрезал Арентис. – Я доверяю Крису, он уже не мальчик и способен выпутаться из любой ситуации.

– Молитесь, чтоб так и было.

– Вы мне угрожаете, Кайрин?

– Всего лишь предупреждаю, Арентис, – женщина встала и подошла к двери. – Пока предупреждаю.

Она вышла. Арентис облегченно выдохнул и обернулся к окну. На столе лежала черная стрела.

3

Кайрин откинула капюшон и неторопливо сняла маску. Уродливые бугристые шрамы – последствия чудовищного пожара, в котором она потеряла мужа и чуть не погибла сама, покрывали всю верхнюю половину ее лица. От былой красоты не осталось и следа, несмотря на все старания лекарей и целителей. С тех пор она ненавидела зеркала. Раньше ей даже не хватало сдержанности, и она разбивала ненавистное стекло, едва ловила в нем свое отражение. Спустя годы, Кайрин привыкла носить маску, скрывающую ее изуродованное лицо от посторонних взглядов.

Кайрин устало опустилась в кресло. Она корила себя за малодушие. У нее была возможность открыться Крису, и она опять ее упустила.

Зоар вошел неслышно и встал у нее за спиной, спрятав руки в широкие рукава черной мантии. Он не задавал лишних вопросов. Десять лет назад Кайрин спасла его из лап палачей Арборы, и у нее не было более преданного друга и соратника.

– Арентис отправил Кристиана в Мирден в почтовой карете, – Кайрин даже не обернулась, поймав в зеркале черную тень своего слуги. – Проследи за ним. Свяжись с нашими людьми в Мирдене, я хочу знать, что там происходит. И будь осторожен, город готовится к осаде.

Зоар лишь склонил голову на бок, ожидая дальнейших приказов.

– Пора навестить нашего друга Архимага.

Глава 8. Девон

1

Шел пятый день после взятия Сангенгарда. Небо было ясное и чистое, без единого облачка, почти прозрачное, какое бывает в морозный день или в начале весны. Жители города опасливо открывали окна и недоверчиво косились на небо, ожидая непогоды. Из труб над большинством домов к небу тянулись тонкие струйки дыма от каминов и очагов.

Большая часть выпавшего снега растаяла, только кое-где в тени крепостных стен оставались грязно-серые сугробики. В течение нескольких часов после капитуляции гарнизона стихийно образовавшиеся шайки грабителей опустошали лавки и склады, расположенные на рыночной площади и вдоль пристани. Погиб сапожник, защищавший свою лавку, избили ткача и пекаря. В дополнение к мародерству были убиты начальник городской стражи, двое его помощников и ростовщик. Многие считали, что кто-то воспользовался неразберихой, чтобы свести старые счеты.

Море, казалось, сменило гнев на милость. Ленивые волны, пенясь, ломали ледяную корку на берегу и с тихим рокотом откатывались назад. Рыбаки уже расправляли сети, а самые смелые из них – спускали на воду свои суденышки.

Целые районы города были разрушены. Порт сгорел целиком. В мутной воде плавали щепки и обгорелые остовы не успевших покинуть порт кораблей. Уцелели лишь каменные волнорезы, уходящие далеко в море, и старый маяк на утесе.

Запах моря пробивался сквозь камни, соль и разложение. В подвале бывшей винодельни, находившейся в юго-восточной части города, по соседству со старым фортом, прикрывавшим гавань, пахло вином, уже превратившимся в уксус, и травами из сумки целителя. Запах боли, страха. Запах войны.

Сейчас в этом подвале находилось около тридцати человек. Большинство из них жители окрестных домов, старики и женщины с детьми, несколько раненых. Они пришли сюда, как только начался штурм города. Они надеялись, что это не продлиться долго и силы Легиона сметут нежданных захватчиков. Штурм продолжался весь день до поздней ночи, а ночью пришли чудовища.

Люди в погребе спали прямо на земляном полу, экономили свечи и воду. Из винных бочек они сделали некое подобие баррикады, за которой прятались.

Сверху раздался громкий звериный рык. Что-то тяжелое упало на пол в комнате над ними, дубовые потолочные балки прогнулись. Пыль потоками осыпалась с потолка.

– Мама, – прошептал один из мальчиков, сидевших в углу, – что это?

Мать уже собиралась ответить ему, когда раздался очередной раскатистый рык. Но на этот раз никто не закричал. Стоны и шепот прекратились, все молча ожидали своей участи. Подвал погрузился в тишину, словно превратился в братскую могилу. Все затаили дыхание, только раненый солдат, сидящий у баррикады, беззвучно шевелил губами, читая молитву обреченных.

– Боги оставили нас, – прошептала молодая женщина, прижимая к груди младенца.

– Тихо! – шикнула на нее Эльса, женщина-целительница.

Ужасающий звериный рык раздался еще сильнее, чем прежде, переходя в звуки схватки. Раненый солдат не смог бы защитить их от бесновавшихся наверху чудовищ. Эльса достала из сумки длинный нож, которым нарезала травы, и встала возле баррикады. По крайней мере, их будет двое.

Сверху раздался стук сапог, и дверь в подвал отворилась. На пороге стоял северянин с перевязанной правой рукой, с окровавленным мечом в левой. За ним еще пара мечников и, кажется, эльф-лучник.

– Выходите! – приказал он, окинув взглядом подвал.

– Нам нужна помощь! – сказала целительница. – Здесь только женщины и дети. Есть раненые.

Северянин повернулся к ней. От его взгляда Эльса сделала шаг назад и чуть не упала, поскользнувшись на винной луже. Мужчина подхватил ее за локоть.