— Отчего же? — возразил Ю Шэн-Ли. — Дружеский поцелуй в щеку от госпожи Мэрион будет лучшей наградой на этом балу!

— Я согласна! — громко произнесла я и, перехватив помрачневший взгляд Дитера, наконец-то улучила момент незаметно подмигнуть. Понял генерал или нет, но своего протеста не высказал, только молча протянул руку за бутылкой и сравнял наши бокалы.

— Очшен глюп! — все еще фыркал кентарийский посол. — Я не играть!

— Боитесь? — вскинул бровь Дитер. — Вы, мужчина?

Тураон пыхтел, прожигая меня взглядом. На мое счастье, он не умел обращать людей в камни.

— Не нужно трусить, господин посол, — пропела я и, сорвав прозрачную сережку, бросила в свой бокал. — Если вы и проиграете в этом заходе, то обязательно выиграете в следующем.

— Нет, не трусить! — Тураон хлопнул ладонью по столу. — Я играть!

— Говорят, судьба это женщина с завязанными глазами, одной рукой она раздает счастье, другой беды, — проговорила я, забирая бокалы и выставляя их в кучку на столе. — Но мои глаза и мое сердце открыты перед вами, поэтому каждый получит то, что ему причитается. Теперь следите внимательно. Ловкость рук и никакого мошенничества! Кручу, верчу, запутать хочу!

Я принялась ловко переставлять бокалы, вспоминая студенческое умение вытаскивать шпаргалки под чутким взглядом преподавателя и ни разу не попасться.

— Кто целует, тот и раздает, — лукаво произнесла я и протянула первый бокал Тураону, тот самый, который посол прежде передал Дитеру. Второй, с простым вином, передала Ю Шэн-Ли, третий забрала себе и, наконец, бокал с серьгой протянула генералу.

— За мою прекрасную жену! — сказал Дитер. — До дна!

Он опрокинул бокал. Его примеру последовали послы, и мое сердце взволнованно заколотилось. Что случится теперь? Что?

— Оп! — радостно сказал Дитер и продемонстрировал всем сережку. — Я выиграл, господа!

— Это… нечестен! — прохрипел Тураон и вдруг закашлялся. Кровь прилила к его лицу, на глазах показались слезы. Я вся затрепетала, ожидая, что вот-вот посол рухнет на пол. Ю Шэн-Ли непонимающе хмурился, помаргивая редкими ресницами.

— Простить! — откашлявшись, просипел кентарийский посол. — Не в то горло попасть.

Вздохнул и обтер щеки ладонью. Я с беспокойством вглядывалась в его лицо, но красные пятна постепенно бледнели, Тураон глубоко вздохнул, сглотнул слюну и погрозил мне пальцем:

— Вино хорош! А вы… вы маленький лиса! О, да! Хитро подыграть муж!

— Я никому не подыгрывала, герр Тураон! — гордо ответила я и подплыла к генералу.

— Но обязательства надо выполнять, — приподнявшись на цыпочки, мягко поцеловала Дитера в щеку. Он слегка притянул меня к себе, и тогда я шепнула ему на ухо: — Надо уйти. Вопрос жизни и смерти.

На его лице не дрогнул ни один мускул. Отпустив меня, генерал поставил бокал на стол и прижал ладонь к груди:

— Прощу прощения, господа. Я вынужден вас покинуть на время. Мы продолжим нашу беседу, но позже.

— Конечно, мой друг, — улыбнулся Ю Шэн-Ли. — В одном часе любви между супругами — целая жизнь.

Мы вежливо распрощались и отошли на безопасное расстояние, только тогда Дитер стиснул мне плечо и тихо спросил:

— И что это было, Мэрион?

— Что? — моргнула я. Он нависал надо мной и был так близок, что я ощущала его дыхание, сладковатое после вина.

— Это представление с сережкой и поцелуем.

— А что за разговор был у вас с королевой?

— Вот оно как! — усмехнулся Дитер. — Банальная ревность!

— Ничуть нет, Ваше Сиятельство, — возразила я. — Вы ведь давно знакомы с Ее Величеством? Если так, то хорошо бы знать причину, по которой Анна Луиза захотела вас отравить.

— Что? — в свою очередь спросил Дитер.

Он застыл, хмуря брови и играя желваками. Я смотрела на него без страха, следя, как золотистые искры скачут в его очках.

— Я слышала, как королева разговаривает с кентарийским послом, — тихо, подбирая слова, проговорила я. — Они говорили о войне и о вас. А потом Ее Величество передала послу…

— Идемте! — генерал решительно взял меня за руку и потянул к выходу. — Здесь не место для разговоров, слишком много ушей.

Мы вышли в сад. Солнце клонилось к западу и золотило белые кудряшки акаций. Изумрудно-зеленые аллеи, постриженные аккуратно и ровно, сплетались в один большой лабиринт. Дитер потянул меня к фонтанчику в виде мраморной рыбы, танцующей на хвосте и, убедившись, что рядом никого, усмехнулся:

— Значит, вы подслушивали, пичужка?

— Ради вашего блага и блага страны! — поклялась я.

— Конечно, — продолжая улыбаться, проговорил Дитер, и золотой огонек его в очках мигнул. — Вы всегда появляетесь в нужном месте в нужное время. Потрясающий дар!

— Если будете язвить, Ваше Сиятельство, я ничего не расскажу, — надулась я.

— Отчего же, — Дитер погладил меня по спине, и от его прикосновения по коже мелким бисером рассыпались мурашки. — Мне интересно знать, что еще придумала эта змея.

— Так я была права? Вы с ней знакомы?

— Я знаком со всей королевской семьей, Мэрион.

— Так, может, были ее фаворитом? — спросила я с вызовом и смело заглянула в его очки. Искры вертелись, как крохотные чертенята, и по лицу не поймешь, смеется Дитер или говорит серьезно.

— Анна Луиза предлагала мне стать им, — ответил генерал. — Но я отверг ее предложение.

— Почему? Побоялись превратить Ее Величество в статую? — съязвила я.

— Если не снимать очки или крепко зажмуриться, проклятие не подействует.

— Откуда вы знаете?

— Я ведь не жил все это время монахом, — с улыбкой ответил Дитер. — В альтарских веселых домах у меня была немало возможностей проверить это на практике.

— Ах вы, развратник! — я отодвинулась и сбросила его руку. — А как же ваши жены?!

— Проклятие может снять только законная супруга. И как проверить, сработало или нет, если не снимать очков?

— Вы еще и циник!

— Так точно, моя пичужка. А еще чудовище, не забывайте об этом.

— Ее Величество так и сказала, — я поджала губы и тряхнула волосами. — А жаль, ей бы пошла гордая осанка и застывший взгляд! Прекрасное украшение для королевского сада!

— Я так и думал, вы ревнуете, — кивнул Дитер и, перегнувшись через мрамор, брызнул на меня водой.

— Ай! — я подскочила. — Что вы себе позволяете?!

— Пытаюсь немного отрезвить.

— Сначала протрезвейте сами!

— Я чист как стекло. Помните, яды не действуют на василиска.

— Тогда как… — растерялась я и замерла, хмуря брови и раздумывая над его словами. Действительно, если Дитер имеет иммунитет к ядам, то королева не могла не знать этого. Но что было в пузырьке?

— Она передала послу какой-то флакончик, — произнесла я. — «Чудовище можно приручить», так сказала она.

— Это могло быть магическое зелье, — раздумывая, вслух сказал Дитер.

— Возможно, приворотное?

— А вы все об одном!

Я фыркнула и свернула руки на груди.

— Вот и нет! Приручить можно не только любовью, хотя любовь — сильнейшая из привязок.

— Вы правы, — согласился Дитер. — Жаль, что не сказали раньше. Я бы приказал обыскать посла и…

— Боюсь, к тому времени он уже использовал содержимое флакона, — мрачно ответила я. — И, признаться, сильно испугалась, когда посол Тураон закашлялся.

— Так вы полагаете, зелье добавили в вино? — подскочил и Дитер.

— Разумеется! Вы думаете, я просто так придумала игру с подменой бокалов?

— Вы сумасшедшая! — Дитер забросил руки за голову и обхватил ладонями затылок.

— Ведь это вино мог выпить мой друг Шэн или вы сами!

— О, не беспокойтесь! — рассмеялась я. — Вино выпил сам Тураон. Как видите, с ним ничего не случилось.

— Будем надеяться на это, — пробормотал Дитер и покачал головой. — И все же будьте начеку, когда вернетесь на бал.

— Как? — воскликнула я с огорчением. — Разве мы не поедем домой?

— Сейчас? — вскинул бровь Дитер.

Я кивнула, но генерал только вздохнул и погладил мое плечо.

— Польщен, что мой замок вы теперь называете и своим домом, — сказал он, — но переговоры еще не закончились, я не имею права покидать бал. И вы тоже, дорогая.