— Посол княжества Кентарийского, Тураон Эл'Мирт!

Дитер снова учтиво склонился к руке королевы, и я сморщилась, но с облегчением увидела, как Анна Луиза плывет к высокому длинноволосому мужчины, разодетому в меха, поэтому я отвернулась и смело глянула в глаза мачехе.

— Ты! — выдохнула та, вытянув в трубочку густо напомаженные губы.

— Вы! — поправила я. — Герцогиня Мейердорфская к вашим услугам.

— Чертовка! — зашипела мачеха, постепенно наливаясь злобой. — Драконье отродье! Да как посмела явиться в королевский дворец…

— По личному приглашению Его Величества, — с натянутой улыбкой ответила я. — А вы почему одна, фрау Кёне? Где же герр Якоб? — тут я сощурила глаза, делая вид, что ищу в толпе сводного братца, потом пожала плечами: — Ах, да! Он же остался в Мейердорфском замке, чистить конюшни! — и легонько хлопнула себя веером по лбу. — Какая незадача!

— Но ты… ты… ты должна была стать камнем! — продолжала шипеть фрау Кёне, надвигаясь на меня и покачиваясь, как гадюка. Слюна пенилась в уголках ее рта, как настоящий яд, и я даже отступила на шаг, брезгливо сморщив нос.

— Если кому и должна, то не вам, — с достоинством ответила я и обернулась, с удовольствием отметив, что ко мне быстрым шагом приближается Дитер. — А вот и мой муж, герцог Мейердорфский!

Подождав, пока генерал приблизится, я поймала его под локоть, привстала на цыпочки и чмокнула в твердую скулу.

— Дорогой! — проворковала я, с наслаждением наблюдая, как багровеет лицо фрау Кене. — Поздоровайся с моей мачехой!

Дитер ответно сжал мою руку, и хотя я не видела его глаз, но впервые с удивлением почувствовала, что взгляд василиска может не только опалять огнем, но и обдавать холодом. Мои обнаженные плечи тут же покрылись гусиной кожей, а выпученные глаза мачехи посерели.

— По правилам придворного этикета, — выцеживая слова, словно бросая под ноги ледяные сосульки, произнес Дитер, — первым выказывает почтение тот, чей титул ниже. — Холодная волна загустела, обдала морозом, я выдохнула, с удивлением отметив, что из моего рта вылетело облачко пара. — Мэрион моя жена, — продолжил генерал. — Следовательно, герцогиня. — Тут Дитер выдержал короткую паузу, но лишь только фрау Кёне открыла рот, не дал ей ответить и резюмировал сам: — А вы, кажется, баронесса?

— Я… я… я, — зашлепала губами мачеха, краска отхлынула от лица, глаза закатились, и мне показалось, она вот-вот хлопнется в обморок. Наконец, она собралась и промямлила: — Я думала, брачное соглашение еще не вступило в законную силу.

— Вам, баронесса Кёне, не по титулу думать, — холодно ответил Дитер, поглаживая меня по плечу. От его прикосновения я немного согрелась и едва сдерживала улыбку, глядя на мачеху, которую бросало то в холод, то в жар, и ее щеки то наливались лихорадочным румянцем, то снова серели.

— Но я тоже приглашена на королевский бал! — проблеяла фрау Кёне. — И вами, и Его Величеством. Как наследница поместья…

— Вы наследуете поместье и право распоряжаться сопредельными землями лишь в случае смерти падчерицы, — возразил Дитер. — Как видите, моя дорогая жена в добром здравии.

Он поднес мою руку к губам и поцеловал. Лицо мачехи из серого стало зеленым, она огляделась туда-сюда, но увидела лишь флиртующую парочку, которым ни до кого не было дела, да небольшую группку пожилых фрау, которые делали вид, что тоже заняты разговором, но нет-нет, да и бросали в нашу сторону любопытные взгляды. Наверное, к вечеру о чудом ожившей наследнице рода Белого Дракона будут знать все.

— Дитер, дорогой! — проворковала я, не сводя взгляда с фрау Кене. — Но что остается моей дражайшей мачехе в случае, если я не умру?

— Титул баронессы, — ответил генерал, — и право распоряжаться одной третьей частью имущества с твоего согласия, дорогая.

— А если я не дам этого согласия? — продолжила представление я.

— Тогда фрау Кёне может выкупить свою долю либо…

— Что? — прошептала мачеха, уже близкая к обмороку.

— Либо отправится на паперть просить подаяние, — отчеканил Дитер.

— Ах! — фрау Кёне вскинула к лицу раскрытый веер и медленно осела в руки вовремя подоспевшего пожилого господина с седыми бакенбардами.

— Что такое? Что случилось? — скрипучим голосом встревоженно вопрошал он, обмахивая бледный лоб фрау Кёне и растерянно глядя то на меня, то на Дитера.

— Разволновалась, — быстро ответила я, вытянув шею и убедившись, что с мачехой все в порядке. — Виданое ли дело? Королевский бал!

— Ах, несчастье! — зацокал языком господин. — Надеюсь, фрау придет в себя хотя бы к вальсу?

Я хотела ответить, но тут музыка грянула громче, двери в бальную залу распахнулись и дворецкий громким голосом возвестил:

— Его Величество Максимилиан Сарториус Четвертый приглашает гостей пройти в бальную залу! Да начнутся танцы!

Кавалеры подхватили дам под руки, пожилые господа — своих жен, почтенные матроны — юных дочерей, и вся толпа хлынула в распахнутые двери. Мое сердце затрепетало, дыхание перехватило от детской радости. Я впорхнула в бальную залу, светясь от счастья. Искры света веером разлетелись по натертому паркету, отразились в тысячах зеркал — в них повторялись и множились колонны, обрамляющие залу, и приглашенные, так что казалось, здесь собрались все жители Фессалии! Но вместе с восторгом царапнул страх.

— Дитер, — прошептала я, уцепившись за руку мужа. — Вдруг я не справлюсь?

— Успокойтесь, дорогая, — тихим, но хорошо выдержанным спокойным тоном ответил генерал. — Вспомните, чему вас учили.

— Все вылетело из головы! — пожаловалась я. — Как перед экзаменом!

— Это и есть ваш экзамен на право носить герцогский титул, — усмехнулся Дитер.

— Нечего сказать, успокоили! — укоризненно покосилась я.

— Если голова отказывает, — произнес генерал, — положитесь на память тела. К тому же, я рядом…

— Спасибо! — искренне поблагодарила я и сжала его пальцы.

Полностью погрузившись в свои переживания, я не сразу заметила, как напряжен Дитер. Он все еще держал горделивую осанку, голос нигде не дрожал, но движения стали более скованными.

«Почему?» — хотела спросить я, но не успела.

Вперед вышел Его Величество, облаченный в приталенный алый френч военного кроя, с синей перевязью через плечо и золотыми эполетами, еще более богатыми, чем у Дитера. Теперь Максимилиан четвертый вовсе не походил на того охотника, который прибыл в замок генерала, прежде растрепанные волосы были уложены красивыми волнами и свободно спадали на плечи, корона поблескивала, отражая свет хрустальной люстры, выполненной в виде фантастического цветка. Король приветственно поднял руки, и музыканты остановились, едва коснувшись смычками струн, а гомон толпы мгновенно умолк.

— Высокочтимые гости! — заговорил Максимилиан. — Я и моя прекрасная супруга, — тут он взял за руку вставшую рядом королеву, — счастливы видеть вас в этой бальной зале! Сегодня в весенний праздник Майской Розы мы пригласили весь цвет благословенной Фессалии! Сей праздник корнями уходит в обычаи нашей страны. Вы все помните, как была создана наша страна! — король завел глаза к потолку и вздохнул полной грудью. — Господь, создавший земную твердь и океан, повелел своему слуге, Небесному Дракону, засеять твердь семенами. И там, где упали семена камелии, образовалась страна Ниэль. Там, где упали семена лотоса, выросло государство Афада. Там, где упали семена пиона, раскинулась империя Альтар. Там, где упали семена чертополоха, выросли пустынные земли Канто. Там, где упали семена ромашки, теперь суровая Тарья. Там, где упали семена багульника, всем известная Кентария. И там, где упали семена розы, расцвела Фессалия!

Максимилиан сделал паузу, и зал разразился аплодисментами. Признаться, меня тоже очаровал эта волшебная легенда, и я восторженно похлопала, жадно вглядываясь в лепнину на стенах, в позолоту и перламутр, в одухотворенные лица девушек и подтянутые фигуры мужчин. Хотя в осанке никто не сравнился бы с Дитером, даже сам король!