- Мы можем прояснить ситуацию прямо сейчас. Ага, Джакс, мы облажались, - я киваю в сторону Уипа и Райа. - То, что ты сделал, подкосило нас всех. И я говорю это не для того, чтобы развить у тебя чувство вины...

- О, ну, это удобно, - он фыркает и делает глоток пива.

- Это охренительно плохо, - выкрикиваю я. - Но что есть, то есть. И если нам потребовалось разъехаться в разные стороны, чтобы отыскать свой собственный путь обратно, найти свою музыку и вдохновение, ну, тогда это неебическое везение, на которое не стоит жаловаться.

Джакс смотрит на меня, пока Уип и Рай молча и напряженно ждут. Мы все смотрим друг на друга в течение затянувшейся минуты, в то время как клуб пульсирует и вибрирует вокруг нас.

А затем Джакс вздыхает и проводит рукой по лицу.

- Ты прав. Знаю, ты прав, - он откидывает голову назад, и она со стуком ударяется о спинку диванчика, а затем парень моргает, глядя на потолок. - У меня не было никакого музыкального прозрения, - его зеленые глаза впиваются в нас. - Но я хочу играть. Мне нужно это.

Его искренность ощутима. Но меня сводит с ума то, что он хочет этого по неверным причинам. Но я ему не отец. Так что могу лишь поддерживать друга и делать то, что лучше для группы.

- Именно за этим мы здесь, - говорю я.

Кончиком большого пальца Джакс поддевает мокрую этикетку со своей бутылки пива.

- Это многое значит, - он обводит нас взглядом, встречаясь с каждым глазами. - Я серьезно. Знаю, что был мудаком. Но... Спасибо за возвращение.

Дело в том, что до этого Джакс никогда не был мудаком. Он был счастливчиком, парнем, который мотивировал нас. Знаю, Уип и Рай считают так же. Комната снова погружается в тишину, и я гадаю, как мы снова вернемся к этой легкой атмосфере, в которой прожили столь долго, и возможно ли это вообще.

- Эх, хватит уже, - выпаливает Уип таким жалобным тоном, который больше подошел бы семилетнему мальчишке. - Мы прошли через сложные времена. А теперь можем просто переступить через свое "я" и выпить чертово пиво?

На это Джакс смеется.

- Ага, мужик. Можем.

Рай поднимает руку, привлекая внимание помощника, который молчаливо стоял в дальнем углу комнаты. Он шепчет что-то на ухо мужчине, пока все остальные пьют свое "чертово пиво" и наблюдают за происходящим в главном зале.

Не проходит и минуты, как открывается дверь, и входит группа женщин.

Блять.

- Подумал, нам придется по душе компания, - говорит Рай. Может, парень и музыкальный гений, но он также типичный кобель в отношении секса. - Ну, знаете, это поможет нам снова объединиться.

Женщины красивы, хорошо одеты и очень интересны. Несколько месяцев назад я был бы двумя руками "за". Теперь же злюсь, что не могу провести и десяти минут с друзьями без посторонних. Я даже не задумываюсь о своем члене. Он не у дел.

Странно то, что Уип и Джакс тоже, кажется, не слишком полны энтузиазма. Уип выглядит так, словно ему больно, его взгляд бросается к танцполу в основном зале, а затем парень сжимает руки в кулаки на столе. Джакс просто смотрит на всё это без эмоций. Но когда наши взгляды пересекаются, он стирает данное выражение со своего лица, откидывается на спинку и раздвигает бедра, освобождая место для девушки. А затем хватает одну из них за талию и притягивает к себе на колени.

- Дамы, - говорит он.

Девушки хихикают.

Этот звук будто царапает мою кожу. Когда остальные женщины располагаются за столом, проталкиваясь в кабинку, я поднимаю руку.

- Постой, - говорю, обращаясь к очень симпатичной брюнетке в почти прозрачном шелковом платье. - Мне нужно пописать.

Классика. Это дает желаемый результат. Ее нос морщится, и она спешно убирается с моего пути. Но эта гримаса быстро исчезает с ее лица.

- Поспеши обратно. Не могу поверить, что буду зависать с Киллианом Джеймсом.

Не будешь. Но я не поправляю ее.

Просто выхожу и направляюсь к выходу.

- Подожди, - Уип оказывается рядом. - Хочешь пойти в основной бар?

Мне хочется спросить у парня, почему вдруг ему не интересно зависать с девочками, ведь он еще больший игрок, чем Рай. Но затем я задаю этот же вопрос самому себе. Так что просто киваю.

Бар полон народа, люди натыкаются на нас. Но в этом есть и некая анонимность. До тех пор, пока мы не установим с кем-то визуальный контакт, нас никто не тронет.

- Я привык к тому, что меня не узнают, - говорю ему, пока мы пьем пиво.

- Я тоже, - он смотрит на пустую сцену. - Мне это типа нравилось.

- Но ты всё равно хочешь вернуться.

- Должно быть, я ненасытен относительно поклонения, - Уип встречается со мной взглядом. - А ты?

Я размышляю над этим в течение секунды. Скучал ли я по своим фанатам тоже? В моих руках и позвоночнике появляется странное напряжение. Я бросаю взгляд на сцену, и мое сердце стучит быстрее.

- Я скучал по этому.

Я не упоминаю о том, что мне еще и страшно. Было бы так просто позволить потребности этого поглотить всё остальное.

- Ага, - он делает глоток. - А по всему остальному? Сейчас я чувствую себя старым.

На это мне приходится рассмеяться.

- Старым и скучным.

- Возможно, - парень качает головой. - Мне хочется чего-то настоящего. Вернуться в то место, где мы были, когда написали "Апатию".

Место истины. У меня было такое с Либби. Я чувствовал это, когда мы пели. И я хочу вернуть это чувство. Хочу вернуть это рядом с ней. Делает ли это меня эгоистичным? Не знаю. Но груз сожаления давит мне на плечи. Я отступил, дал ей пространство. И это кажется ошибкой.

А я натворил немало ошибок в жизни. Ставлю бутылку на барную стойку, ощущая кислоту в животе.

- Хочу, чтобы ты послушал песни, что я написал, - говорю Уипу. - Думаю, их можно сочетать с тем, над чем работали вы с Райем.

Уип медленно улыбается.

- Мы сделаем это? «Килл-Джон» перезагрузится?

Предвкушение, словно приятное жужжание, лижет меня языками изнутри. Больше ни капли сожаления. Стремительно движемся вперед.

- Ага, мужик. Сделаем. 

Я погрязла в вечеринке жалости к себе, лежа в одиночестве на диване и глядя в потолок, когда кто-то постучал в дверь. От этого мое сердце моментально пускается вскачь, и, стыдно признаться, но мне нужно, чтобы это оказался Киллиан.

Однако несмотря на данную потребность, я долго сижу на месте, пытаясь остановить дрожь.

Еще один стук раздается в тишине дома. Мои ноги подкашиваются, когда направляюсь к крыльцу. Снаружи, на подъездной дорожке, стоит арендованный автомобиль. Во рту пересыхает, ладони потеют. Они скользят по ручке, когда я открываю дверь.

Разочарование отправляет мое сердце лететь с парашютом к животу.

- Какого хрена вы двое здесь делаете?

Скотти бросает на меня пустой взгляд, пока разговаривает с Бренной.

- Я думал, Киллиан говорил, что она застенчивая.

Застенчивая? Вот какой Киллиан видит меня? Он, вероятно, назвал бы меня отшельницей, что недалеко от истины. Я привыкла наслаждаться этим, но теперь осознаю, как глупо было скрываться от жизни.

- Застенчивая не значит немая, - возражаю я. - Или глухая. Попытайтесь обращаться ко мне, а не к своему помощнику.

- Я люблю ее всё больше с каждой новой встречей, - говорит Бренна, ярко улыбаясь. - Она словно маленькая Кейт Хадсон. Только не такая блондинка. Или не такая острячка, слава богу.

- У вас двоих развилась капелльная дискуссия, которую кому-то стоит прокомментировать? (капелла в смысле коллективного действа – прим. пер.)

Идеальные губы Скотти изгибаются.

- Капелльная? О чем ты болтаешь?

Бренна фыркает.

- Она милая. Нет, - отвечает она, обращаясь ко мне слишком громко. - Мы привыкли выступать сольно, детка.

Она ударяет мое бедро своим, проходя в дом. И делает это так просто, что я даже и не думаю ее останавливать.

К счастью, у Скотти есть немного манер, и он наклоняет голову.