- Вы и вправду не захотите, чтобы она сама бродила по дому без присмотра, мисс Белл. Могу я войти?

- Если вы можете контролировать Вот Эту, тогда входите.

Бренна уже налила три стакана холодного чая, а теперь роется по кухонным ящикам в поисках бог знает чего.

- Где твои печеньки? - бормочет она, открывая буфет. - На таких кухнях, как эта, всегда найдутся печеньки. Я видела это по телику.

- У меня есть крекеры, йогурт и очень острые ножи, - я отгоняю ее.

- Нет печенья? - она прикладывает руки к груди. - Я ждала их весь день.

- Жаль, что разочаровала, - у меня почти нет еды в доме: не хотелось есть. Сама в шоке.

Но так как мое гостеприимство требует действий, я ставлю напитки на поднос и приглашаю ребят в гостиную. Скотти и Бренна следуют за мной. Через минуту мы сидим, попивая холодный чай в напряженном молчании. Ну, вернее мы с Бренной. Скотти не прикасается к своему стакану, просто подозрительно глазеет на него. Мне хочется сказать ему, что там нет отравы. Но опять же, части меня нравится идея о том, что он опасается данной возможности.

Опуская свой стакан, я устраиваюсь поудобнее в кресле.

- Тогда ладно. Зачем вы здесь?

Почему с ними нет Киллиана? Я скучаю по нему так сильно, что больно дышать, а их присутствие делает всё еще хуже.

Выражение лица Скотти начинает искажаться, словно мужчина подавился чем-то гадким. По крайней мере, он не может винить мой чай. Бренна, с другой стороны, начинает ржать. Сильно.

Скотти бросает на нее уродливый взгляд и наклоняется вперед.

- У Киллиана есть для тебя послание.

- Послание? - мое сердце достигает предельной скорости, а разум резко тормозит до полной остановки. - Что это, на фиг, означает? Мы в пятом классе? Почему он просто не позвонил мне?

Уголок глаза Скотти дергается, а Бренна громко откашливается в руку. Слезы формируются под ее очками в стиле кошки.

- Да, - выдавливает сквозь зубы Скотти. - Это было бы логично, - его глаз еще сильнее дергается. - Однако мы здесь, чтобы доставить это...

- Это телеграмма в виде песни? Потому что в данном случае это того бы стоило.

Бренна проигрывает борьбу со смехом и взрывается хохотом, отчего ее грудь раздувается.

- Пойди поищи печеньки, - рычит на нее Скотти, хотя, на самом деле, он не утратил ни грамма самоконтроля. Он сдержан, как никогда. Ну, за исключением дергающегося глаза.

По-прежнему хихикая, Бренна покачивается, а Скотти возвращает ко мне свое внимание.

- Правда, бывают дни, когда я ненавижу свою работу, - он вытягивает сложенный лист бумаги из внутреннего нагрудного кармана и передает его мне. - Не спрашивай. Просто прочти кровавую записку.

Ну, ладно.

Ненавижу то, как дрожат мои пальцы, пока беру у него бумагу и открываю гладкий лист сливочного цвета. Почерк Киллиана наклонен и запутан. И мое сердце мгновенно сжимается. Черт, я скучаю по нему.

Либс,

Ты устроила Скотти вынос мозга по этому поводу, верно?

Я останавливаюсь, и часть меня хочет проверить, не прячется ли Киллиан где-то в комнате. Это глупо, но, боже, иногда этот мужчина меня пугает. Я отбрасываю эти мысли и возвращаюсь к чтению.

Ты не представляешь, как сильно я бы хотел увидеть давящегося презрением Скотти.

Я борюсь с улыбкой. Ему бы понравилась идея с телеграммой в виде песни.

Ты не представляешь, как сильно я бы хотел увидеть тебя, Либерти Белл.

На этом записка заканчивается, и я фыркаю, потому что это совсем не смешно.

- Если он хочет меня увидеть, - не могу не пожаловаться Скотти. - Тогда какого черта он не здесь? И какого хрена эта маленькая...

Многострадально вздыхая, он достает еще одну записку. Я вырываю ее у него из руки.

Не могу там находиться. Я должен быть на репетициях. Если попытаюсь улизнуть, мне грозит физическая расправа. Погрусти немного и почитай чертовы записки, ладно?

Кривя губы, я поднимаю взгляд на Скотти.

- Давай следующую.

Бормоча под нос, Скотти вынимает свернутый лист немного большего размера.

Я не могу быть там, Либби. Но ты можешь быть здесь. И ты знаешь это. Приезжай ко мне, Либби. Садись в самолет и будь со мной. Я так сильно по тебе скучаю, что даже не могу позвонить. Потому что, услышав твой голос, то, как ты ответишь "нет" тому, чтобы присоединиться ко мне, я почувствую, как сжимаются мои внутренности.

Так что, словно последний трус, я отправил к тебе Скотти и Бренну. (Плюс, карма - сука, а Скотти задолжал. Он умирает прямо сейчас? Давай, посмейся. Ему станет еще хуже).

Я смеюсь, потому что могу слышать уговаривающий и дразнящий голос Киллиана у себя в голове. Он хочет меня. Прерывистое дыхание покидает мои легкие, и я моргаю, чтобы прояснить зрение.

Эти песни, которые я написал вместе с тобой, они наши, не мои. Я написал их из-за тебя. И не собираюсь петь их с кем-то другим, лишь с тобой.

Поехали со мной в тур. Узнай зверя не понаслышке. Он замурлычет для тебя, Либс, обещаю.

Скажи "да", Либерти. Скажи. Давай, всего одно короткое слово. Открой эти прекрасные губы и произнеси его. Д-А.

Ладно. Я больше не стану писать. Вот только еще одну вещь напоследок.

Письмо заканчивается, но Скотти уже достал еще одну записку на отвратительно яркой желтой бумаге. Я должна прикусить губу, видя выражение боли на его лице, и молча взять записку.

Каракули Киллиана в этой записке более искаженные и жирные.

Если ты не притащишь свою сладкую попку в самолет, я буду отправлять Скотти и Бренну к тебе домой каждые выходные, пока ты не дашь слабину. Я сделаю это, куколка. Даже не сомневайся.

Твой К

- Он ненормальный, - бормочу я, с любовью складывая бумагу и играя с ее краями.

- Как ты и сказала, - соглашается Скотти. Его взгляд буравит меня. - Ну?

Стопка разноплановых листов бумаги лежит у меня на коленях. Я опускаю ладонь на их прохладную поверхность и вздыхаю.

- Я позвоню ему.

Из кухни до нас доносится протяжный стон.

- Едрить колотить, - кричит Бренна. - Если я должна буду вернуться сюда, то тебе лучше начинать готовить печенье! 

Глава 13

- Я скучаю по хорошему траху, - сообщая эту маленькую пикантную новость, Уип подбрасывает барабанную палочку в воздух, смотрит на часы и ловит ее снова.

- Не заинтересован в помощи тебе по данному вопросу, - отвечаю я, развалившись на диване и попивая ледяную воду. Я не говорю ему, что тоже скучаю по этому.

Мы только что закончили интенсивную репетицию, играя несколько часов подряд. Приятное ощущение. По-настоящему. Пот скользит по моей коже, кровь кипит, и я взвинчен до предела. Если бы Либби была здесь... Но ее нет. Должно быть, Скотти сейчас с ней. Я ерзаю на сидении, ощущая кислоту в желудке.

- Если ты так сильно по этому скучаешь, - говорит Рай, сидя на высоком стуле за микрофоном. - Пойди и трахни кого-то, избавив нас от твоего нытья.

Уип показывает ему средний палец, еще раз подбрасывая палочку.

- Не могу. У меня травма.

На этих словах мы все садимся ровнее.

- Святое дерьмо, - тянет слова Рай. - Сэр Многотрах дал слабину? Скажи, что это не так.

Уип пожимает плечами, сосредотачиваясь на барабанной палочке.

- Повстречал одну шершавую киску. И теперь всё выглядит не так, как прежде.

Мы с Райем содрогаемся от сочувствия.

- Что за, на хрен, шершавая киска? - спрашивает Джакс. Он сейчас редко включается в беседу, но его брови приподняты от интереса.

И у меня возникает вопрос, не поэтому ли Уип поднял данную тему, так как все мы знаем, что он не фанат разговоров о личном. И тогда меня внезапно озаряет. Мы пытаемся вернуться к тому состоянию, когда не волновались о Джаксе и его хреновом настроении. К состоянию настолько отличному от нынешней атмосферы. Но это непросто. Этот груз лежит на нас, словно камень.