ПОСЛЕ ПОЛУНОЧИ
Я взял смычок бесплотный,
Провел им по струне,
И ожили напевы,
Дремавшие во мне.
За полночь по старинке
С собой наедине
Играл я, и волынка
Мне вторила во сне.
И вслед венчальной песне
Под молвь и пересуд
На середину спальни
Стекался сельский люд,
И под мои напевы
Плясали там и тут
Искусники посева,
Прервав извечный труд.
Плясал жених с невестой,
Подружек череда,
Угодники веселья
И крестники труда,
Но сон к утру поблекнул,
Растаял без следа,
И воцарилось в стеклах
Сейчас, а не Тогда.
СТАРИК СТАРИКАМ{51}
Где пели мы, где шли балы,
Джентльмены,
В упадке все: гниют полы,
Колдуют черви над трухой…
Увы! Ведь знали эти стены
И звуки арф, и лир настрой,
Джентльмены!
При веслах и при парусах,
Джентльмены,
Мы плыли. В девичьих руках
Был руль. Уж так заведено,
И знали власть свою сирены.
Но берег тот молчит давно,
Джентльмены.
Давно был начат счет потерь,
Джентльмены,
Нас половины нет теперь.
Мы обанкротились вконец
И, если будем откровенны,
Не мы властители сердец,
Джентльмены.
Нам полька нравилась тогда,
Джентльмены,
Кадриль, шотландки чехарда
И роджер! В опере toujours[15]
Мими была царицей сцены.
(Царем, конечно, «Трубадур»),
Джентльмены.
Что нынче живопись? — Каприз,
Джентльмены,
Где Этти, Малреди, Маклиз?
Где драгоценный фолиант
Романа? — Нет богам замены:
Где Булвер, Скотт, Дюма и Санд,
Джентльмены.
Мы Теннисону малый храм,
Джентльмены,
Воздвигли. Ныне все по швам
Трещит. Ветшает свод. В углах
Висят паучьи гобелены.
И жрица превратилась в прах,
Джентльмены!
Мы выбываем из игры,
Джентльмены.
Мы сдали, сдали, мы стары.
Юнцы теснят нас. Мы у врат
Аида и глядим, смиренны,
Вечерних теней маскарад,
Джентльмены.
Нас убеляет седина,
Джентльмены,
Но нам известны имена
Таких же старцев, шедших в бой
И не покинувших арены
В борьбе с всесильною судьбой,
Джентльмены.
Платон, Софокл и Сократ,
Джентльмены,
И Пифагор, и Гиппократ,
Климент, Гомер и Геродот
Неужто старостью согбенны?
Закатом можно ль звать восход,
Джентльмены?
А вы, безусые, ваш час,
Джентльмены?
Настал. Идите дальше нас.
Грызите дальше сей гранит,
Познайте чудеса вселенной.
Вперед! Без драки. Путь открыт,
Джентльмены.
Из сборника
«ТЕАТР ЖИЗНИ»
НЕВОЛЬНИКИ
I
«Скиталец, — молвил Небосклон
Свинцовый надо мной.
Я б рад быть ясен, но закон
Мне свыше дан иной».
II
«Тебя согреть я был бы рад,
Мне Север прогудел,
Но, как и ты, я только раб,
И холод — мой удел».
III
«К тебе я не питаю зла,
Но силы в вышине
Велят, чтоб я в тебя вошла»,
Болезнь призналась мне.
IV
«Сегодня, — Смерть спешит шепнуть,
Нам встретиться судьба.
Мне будет жаль прервать твой путь,
Но ведь и я — раба».
V
Я улыбнулся. Мой протест
Бессмыслен был бы здесь,
Где все влачат извечный крест
Невольников Небес.
ДВОЕ ЖДУЩИХ
Окликнула меня,
Блеснувши с высоты,
Звезда: «Эй, неровня,
Как жить собрался ты,
Собрался ты?»
«Жить, как весь мир живет:
Ждать меры бытия
Отпущенной». — «Вот-вот,
В ответ звезда. — Как я,
Совсем как я».
КОГДА УМРУ{52}
(К…)
Не лучше ль, милая, покой
Найти в петле;
Там стану более собой,
Чем на земле.
Тебе не выкажу тогда
Ни раздраженья,
Ни злобы: канут в никуда
Страсть и боренья.
Всей жизни скоротечной гнусь
С меня слетит,
Тотчас как в Вечность я вернусь,
В мой древний скит.
Когда и ты пойдешь ко мне,
Как встарь любя,
Знай, неизменно в тишине
Я жду тебя.