Да.

Он улыбнулся.

Я скучаю по нему. Он в порядке?

Можешь спросить у него сам.

Папочка?

Что?

Когда мы поедем обратно домой?

Мы не поедем.

Почему?

Это длинная история.

Глава 63

Это дело фрисби

Мы взяли с собой Эли, так как его брат Джош вёл себя как “козявка” и ушёл зависать со своими друзьями, оставив Эли неприкаянным.

— Папа! — воскликнул Ной, когда мы приехали и нашли Ледбеттеров за столом для пикника. Ной побежал, чтобы броситься в объятия Джексона. Джексон подхватил его и закружил, а я почувствовал, как что-то кольнуло у меня в сердце. Возможно, ревность. Скорее всего, горечь.

— А вот и ты, — живо произнесла миссис Ледбеттер. — Это ещё один твой ребёнок?

— Это Эли, сын моего брата Билла, — сказал я.

— Привет, — застенчиво поздоровался Эли.

— Я тебя помню, — сказала она, удостоив Эли взглядом. — Мы вместе провели время в убежище от торнадо, так ведь? Мы чуть не умерли! Это порождает связь, знаешь ли. Стокгольмский синдром или что-то такое. Присаживайся.

— Мы не хотим вам мешать.

— Ерунда! У нас куча еды, день замечательный, и я настаиваю.

Рука в руке, Джексон и Ной подошли к столу.

Это мой кузен Э—л—и, — прожестикулировал Джексону Ной.

— Привет, — сказал Джексон. — Приятно снова тебя видеть.

— Что он сказал? — спросил Эли, полный любопытства.

— Он сказал, что ты его кузен Эли, — ответил Джексон.

— Он научил меня, как показать моё имя, — с гордостью сказал Эли. — Вот. Смотри!

Эли показал себя в деле. Он проделал весь путь до С без запинки.

Пока он делал это, Джексон посмотрел на меня очень глубоким взглядом.

— Привет, Вилли, — тихо произнёс он.

Я промычал в ответ, не доверяя себе попытку на что-то большее. Я дал ему фрисби и бутылочку солнцезащитного крема.

— Он легко обгорает. Тебе нужно…

— Знаю, — сказал он. — Я не забыл.

Они ушли играть втроем во фрисби.

— Присядь и перестань вести себя так, словно обгадился, Вилли, — сказала миссис Ледбеттер, заметив, что я стою на месте, глядя на её сына.

— Мы вчера думали о тебе, — сказал мистер Ледбеттер. — Мы шли в этот парк мимо городской администрации, мимо нашего отеля, и увидели статую Элвиса. Мы читали об этом в твоей книге — мы не знали, что он прямо через улицу. Ты должен был нам сказать.

— Угощайся едой, — велела миссис Ледбеттер. — Выглядишь, как чучело. Почему бы тебе не нарастить мясца на костях?

— Я правда не хотел вмешиваться, — сказал я. — Джек хотел увидеть Ноя, так что я сказал, что привезу его. Эли тоже захотел пойти. Надеюсь, с этим всё нормально.

— Конечно. Присаживайся и расскажи нам всё. Ты уже практически мой зять. Я настаиваю на том, чтобы услышать все детали.

— Какие детали?

— Жизнь. Свобода. Поиски счастья. Всё что угодно. Похоже, твоя физиономия начинает заживать. Как сломанные кости? И когда ты переедешь обратно домой?

— Не знаю, — признался я, присев.

— Не донимай его, — велел мистер Ледбеттер. — Выпей «Гиннесса».

— Я за рулём, — ответил я. — И со мной дети.

— Вот и правильно, — сказал он. — Содовой?

Он протянул мне холодную содовую из холодильника, который мы с Джексоном использовали, когда ходили на кемпинг. Вид этого холодильника вернул воспоминания о купании нагишом, рыбалке, кострах, хо-догах, комариных укусах, множестве смеха и слез.

— Ну? — поторопила миссис Ледбеттер.

Я пожал плечами.

— Джеки сейчас на программе реабилитации, — сказала она, наклоняясь вперёд и говоря тихо. — Он сказал не говорить тебе, но я редко выполняю приказы детей, особенно своего собственного. Думаю, на этот раз он может на самом деле продержаться.

— Это хорошо, — ответил я, ища нейтральное слово.

— Это любовь, — сказала она, исправляя меня. — И он встречался с той женщиной из ДСО. Они пришли к выводу, что если Джеки продержится на этой реабилитационной программе, ДСО не будут предпринимать каких-либо дальнейших действий.

Я ничего на это не ответил.

— Это начало, — сказала она.

— Не понимаю, почему государство должно вмешиваться, — добавил мистер Ледбеттер. — Но, видимо, нет ни одной проблемы, которую государство не может сделать хуже. Полагаю, им просто нужно найти способ потратить наши налоги. Я не могу представить, что наркотики здесь такая уж проблема.

— Вы будете удивлены, — сказал я.

— Я всегда думал о наркотиках как о городской проблеме, — сказал он.

— Думаю, мы держимся. У нас вылазят мет-лаборатории. Всё, что можете сделать вы, ребята, можем сделать мы, и намного хуже.

— Наверняка в таком религиозном штате, как Миссисипи, у вас нет такой проблемы с наркотиками, какие есть в городских центрах, как в Бостоне.

— Ну, во-первых, не зовите меня Ширли, и во-вторых, если вы собираетесь управлять мет-лабораторией, вам нужно немного уединения, небольшая лачуга в лесу — а у нас таких куча. Ещё у нас много бедных людей. Нищета и наркотики идут рука об руку, а местным нужно как-то зарабатывать на жизнь.

— Прямо как эпизод “Во все тяжкие”, — сказала миссис Ледбеттер, используя пластмассовый ножик, чтобы порезать сыр на маленькие квадратики. — Я никогда сама не принимала наркотики. Видимо, они довольно захватывающие.

— Видимо, — согласился я.

— Так, когда ты возвращаешься домой? — добавила она.

— Этого не будет, — сказал я.

— Не глупи. У вас была небольшая размолвка — вы переживёте это. Пары так делают.

— Думаю, здесь кое-что больше.

— И что же?

Я не знал, как ответить, не хотел отвечать.

— Что? — надавила она.

— Это правда о женщине в инвалидном кресле?

— Он был очень молод, когда это произошло. Девятнадцать.

— Я удивлён, что его не посадили в тюрьму.

— Это была не полностью его вина. Женщина ударила по тормозам — она только выехала их «Старбакса» и разлила горячий кофе на колени, пока ехала через перекрёсток. Если бы Джеки не был под кайфом, он мог бы немного замедлиться, и всё было бы не так плохо, но он врезался прямо в неё.

— Оу.

— Но это не она в инвалидном кресле. После столкновения он включил задний ход и нажал на газ. Почему, я не знаю. Его машину выкинуло назад, на тротуар, и он пригвоздил женщину к стене здания.

— Господи.

— Да. Конечно, всё чисто случайно, и, если бы полиция подумала проверить его на наркотики, у истории был бы совершенно другой конец. Но он знал, что натворил, как знали и мы. Сразу после этого он в первый раз отправился на реабилитацию.

Я обдумывал это в тишине.

— Давай не разводить мокроту, — сказала она. — Джеки говорит, твоя церковь устраивает сбор средств, чтобы помочь тебе оплатить медицинские счета. Я подумала, это очень мило. Мы бы хотели прийти.

— Мы здесь часто так делаем, — признался я. — Любым людям нужна помощь с медицинскими счетами.

— Обама и его реформа здравоохранения должны как-то с этим разобраться, — ответила она.

— Ну, если есть одна вещь, которую мы ненавидим больше, чем федеральную власть, так это реформа здравоохранения Обамы.

— Не удивительно, — сказал мистер Ледбеттер. — Это не работа правительства — рассказывать людям, что им нужна страховка.

— Они говорят людям застраховать машины, — парировал я.

— Это другое.

— Я не очень в этом уверен.

— Пожалуйста, не говорите о политике, — сказала миссис Ледбеттер. — Единственное, что ещё скучнее политики — это разговоры о политике.

— Нам нужно стряхнуть государство со своих спин, — с нажимом произнёс мистер Ледбеттер. — Это тяжело сделать, когда президент — марксист, чей ответ на каждую проблему — это больше государственного вмешательства в наши жизни. Обама так любит бедных, что увеличил их количество в разы, или так я слышал.

— Готов поспорить, те банкиры с Уолл-стрит, которых отмазали, не могут дождаться, когда государство слезет и с их спин, — сказал я. — Но, конечно же, убедиться, что они получат свои бонусы в миллион долларов, намного важнее, чем помочь неприметным пожилым дамам оплатить таблетки для сердца. Всем было бы легче, если бы эти престарелые ублюдки просто склеили ласты и прекратили высасывать из нас налоги.