— Это будет в следующую субботу.

— Это классно, — сказала Мэри. — Я могла бы попросить помочь свою молодёжную группу.

— Уверена, отец Гиндербах обрадуется любой помощи, которую может получить, — сказала мама.

— Я могу спеть “Счастлив”, — воскликнула Мэри.

— Ох, я тебя умоляю! — произнёс Джош.

— Им понравится, — уверенно сказала Мэри.

— Вы видели чек Вилли из больницы? — спросила Шелли, не обращаясь ни к кому конкретно. — Почти двадцать тысяч долларов! Это возмутительно.

— У них будет группа, музыка, поездки на сене, еда, шоу талантов, распродажа выпечки, всё подобное, — продолжала мама.

Я потупил взгляд, кусая губу.

— Вилли, что с тобой такое? — требовательно спросила она, озадаченная.

Я ничего не ответил.

— Он думает о Калифорнии, — сказал Билл. — Ты же знаешь. Там людям на него не плевать.

— Никто не едет в Калифорнию, — резко сказала мама. — Мы семья, и мы никуда не едем.

И это, подумал я, точно было проблемой.

Глава 61

Прощение?

Тем воскресеньем мама отвезла нас на мессу в Нью-Олбани, так как моя машина была на последнем издыхании. У неё был Форд F150. Разве не как у всех? Мама всегда выезжала на час раньше. Чтобы помочь в приходском холле. Там шли последние приготовления, было это для мессы или для обеда вскладчину и кофе после. Продолжались все виды готовки, уборки и разборок, пока дети посещали уроки катехизиса, а некоторые мужчины встречались для изучения Библии. Никто бы не винил её, если бы она на некоторое время осталась в стороне, но маминым ответом на смерть деда было броситься в жизнь ещё более рьяно.

Нуждаясь в одиночестве, я прошёл в церковь и сел на скамейку сзади. Миссис Риверс расставляла цветы в алтарной части, пока её дочь, робкая душа по имени Дженис, поправляла молитвенники и псалтыри на скамьях и вытирала пыль.

Я сидел с закрытыми глазами, думая о дедушке и о Джексоне, когда почувствовал, как кто-то сел рядом со мной.

Это был отец Гиндербах.

— Как ты, Вилли? — спросил он.

Я пожал плечами и покачал головой.

— Твоя мать переживает за тебя. Она рассказала мне, что случилось.

Я опустил взгляд на свои колени.

— Она сказала, ты даже не разговариваешь с ним, — добавил он.

— Не о чем разговаривать.

— Ты уверен?

Я ни в чём не был уверен.

— Он теперь твоя семья, — сказал Гиндербах. — Ты не можешь просто уйти.

— Он солгал мне.

— Он подвёл тебя.

— Можно и так сказать.

— У него проблема.

— И так можно сказать, не ошибётесь.

— А теперь у него ещё большая проблема, потому что у него нет тебя, чтобы помочь, когда он действительно в этом нуждается. Вот, что делает семья, ты же знаешь.

— Это та часть, где вы читаете мне лекцию о прощении?

— Возможно. А она тебе нужна?

Я ответил самой широкой улыбкой, какую только смог выдавить.

— Ты не велик в прощении, — заметил он.

— Почему вы так говорите?

— Ты говорил кое-что время от времени. Я знаю, что у тебя были проблемы с отцом. А потом всё это с отцом Майклом. У меня такое чувство, что тебе не легко прощать.

— Может быть, — признал я.

— Тебе по-прежнему больно.

— Может быть.

— Ты можешь почувствовать себя лучше, если простишь их и отпустишь.

Я ничего не сказал.

— С другой стороны, ты можешь держаться за эту боль и продолжать быть злым и расстроенным, отравить своё будущее.

— Спасибо, — ответил я.

— Не благодари. И, возможно, ты мог бы простить и Бога, раз уж ты здесь.

— Простите?

— Ты знаешь, что я имею в виду. Конечно, тебе придётся начать с прощения себя самого.

— О чем вы, отец?

— Подумай об этом, Вилли. Ты умный парень.

— Значит, вы говорите, что мне следует его простить?

— Я говорю, что тебе не следует так удивляться, когда кто-то тебя подводит. Мы все люди, полные ошибок и провалов, и мы все портачим время от времени. Даже женатые пары портачат, и требуется много работы, чтобы исправить эти ошибки. Но я думаю, оно того стоит.

— Он наркоман, — ответил я.

— Помоги ему получить лечение.

— Я не могу ему доверять.

— Я задавался вопросом, когда ты подберёшься к настоящей проблеме.

— К какой?

— Ты не доверяешь людям.

— Я никогда серьёзно не думал об этом.

— Поговори с ним, — предложил Гиндербах. — Дай ему шанс.

Он не сказал ничего дальше, просто сидел в тишине.

— Я скучаю по нему, — наконец признался я. Это было преуменьшением. У меня было такое чувство, будто из меня выдрали жизнь.

— Ты не обязан приходить на сбор средств в следующую субботу, но я надеюсь, что придёшь, — сказал Гиндербах. — Думаю, ты будешь удивлён тому, как много у тебя поддержки в этом обществе. Надеюсь, мы можем собрать достаточно денег, чтобы оплатить твой чек из больницы или, хотя бы, сделать хороший первый взнос.

— Я хочу вам кое-что сказать, раз вы здесь.

— Оу?

— Я думаю об отказе родительских прав на Ноя.

— Чего ради тебе это?

Я потупил взгляд, чувствуя стыд.

— Зачем? — спросил он.

— Я плохой отец, — сказал я.

— И как ты пришёл к этому выводу?

— Кажется, это общее мнение обо мне.

— Я в этом сомневаюсь.

— Вам следует как-нибудь поговорить с моим братом. Он вас посвятит.

— Какое тебе дело, что думает Билл или кто-то другой?

— Я устал бороться со всеми. Это неправильно? Кроме того, я думал, вы будете счастливы. Церковь говорит, что я неправильный — что неправильно делать то, что делаю я. Или делал. Неправильно двум парням… вы знаете. Может, церковь права. Может, я действительно наказан.

— Ты не веришь в это.

— Я больше не знаю, во что верю.

Он сидел в тишине несколько долгих мгновений, довольно скептично глядя на меня.

— Если ты ждёшь, что я скажу тебе, что отказываться от родительских прав на твоего ребёнка — хорошая идея, ты будешь ждать очень долго. Мне трудно поверить, что ты вообще это предложил.

— Я устал.

— Все родители устают. Это не так уж необычно.

— Нет, святой отец. Я устал.

Он снова замолчал.

Глава 62

Прогулка на солнце

Когда я увидел, что на экране моего телефона вспыхнуло имя Джексона, моим первым импульсом было не отвечать. Мы с Ноем были в гостевой комнате, переодевались в майки и шорты после церкви и думали, что делать остаток нашего воскресенья.

— Чего ты хочешь? — рявкнул я.

— Ну, по крайней мере, теперь ты мне отвечаешь.

— Не зарывайся, Ледбеттер.

— Прости. — Он звучал нервно. — Мы собираемся устроить пикник в Баллард парке, и я хотел увидеть Ноя. Я подумал, что мы могли бы заехать за ним. Мои мама и папа тоже хотят его увидеть.

Я ничего не сказал.

— Ну? — поторопил он. — Я действительно хочу его увидеть, Вилли.

Я продолжал молчать, не зная, что сказать. Что ж, это было не совсем правдой. Мне было что сказать, но это не казалось приемлемым и разумным.

— Вилли?

— Что?

— Я могу приехать и забрать его?

— Нет.

— Почему нет? Пожалуйста, Вилли. Я скучаю по нему. Я не хочу, чтобы он страдал только потому…

— Я привезу его. Вы можете провести немного времени вместе.

— Оу.

— Не знаю, готов ли я к тому, чтобы ты просто забирал его и возил куда-то без меня.

— Конечно, — сказал он. — Мои родители будут рады тебя видеть.

— Я не собираюсь портить вам вечеринку.

— Едва ли это вечеринка. Мы едем в парк в два. Увидимся там?

— Хорошо.

Я повесил трубку и посмотрел на Ноя.

Кто это был, папочка?

Это был твой папа.

Папа? — его лицо посветлело, будто включили кран с солнечным светом.

Он хочет тебя увидеть.

Правда?

Ты хочешь пойти?

Конечно!

У них будет пикник в парке.

Его мама и папа тоже там будут?