— Мне пора, — снова сказал я.

Глава 60

Связанные Калифорнией

— Отец Небесный, — произнёс Билл, пока мы держались за руки, сидя за обеденным столом в тот вечер, — мы благодарим тебя за эти дары и за все многие другие твои дары и твою доброту к нам. Мы благодарим тебя за этот замечательный день, за хорошую погоду, которая нужна фермерам, и которой наслаждаемся мы. Мы благодарим тебя за то, что мы все в безопасности и в хорошем здравии. Мы благодарим тебя за радость того, что мама, Вилли и Ной в нашем доме. Мы просим тебя благословить их и сохранить и помочь им в необходимое им время. Мы просим тебя помочь нам быть благословением для всех этих людей в нашей жизни, кто нуждается в нем. Мы знаем, что всё в твоих руках, Отец. Пожалуйста, оберегай нас всех. Мы молим тебя во имя Иисуса. Аминь.

— Аминь, — добавили мы.

— И мы молим, чтобы Мэри поняла, что только то, что ей семнадцать, не значит, что она может отсутствовать дома всю ночь напролёт, — добавила Шелли.

— Мама! — воскликнула Мэри.

— У тебя комендантский час в десять, юная леди. Не мамкай.

— Я говорила тебе, что опоздаю.

— Если ты не в состоянии придерживаться своего комендантского часа, можешь просто оставаться дома, — легко ответила Шелли.

Мэри закатила глаза в типичной подростковой манере. Я одарил её взглядом, который говорил, что я понимаю её боль.

— Вы, дети, просто наказание! — сказала мама, бросая взгляд на Мэри, Джоша, Эли и Ноя.

— Я еду в Библейский лагерь, — с гордостью объявил Эли. — Да, мама?

— Да, конечно, едешь, — сказала она.

— Повеселишься там с остальной мелюзгой, — добавил Джош. Это усы у него над губой?

— Сколько тебе сейчас? — спросил я.

— Четырнадцать! — раздражённо произнёс он, будто не мог поверить, что я посмел не вспомнить.

— Ты не едешь в Библейский лагерь?

— Нет! Я тебя умоляю!

— Следи за языком, мистер, — предупреждающе сказал Билл. — Я думал, ты собирался в поездку с молодёжной группой.

— В поход, — сказал Джош, закатив глаза. — В Алабаму! На шесть ночей и семь дней! Папа, ты, должно быть, шутишь, если считаешь, что я отправлюсь в такую поездку со всеми этими дырявозадыми козявками.

— Ты и твой язык! — воскликнула Шелли.

— Итак, дядя Вилли, почему ты ушёл от своего бойфренда? — спросила Мэри разговорным, как она, наверное, думала, тоном.

— Мэри! — воскликнула Шелли.

— Я просто спрашиваю!

— Это не твоё дело! У тебя совсем нет манер?

— Не приставай к старшим, — мимоходом произнёс Билл.

Мэри долго и раздражённо выдохнула.

— Дядя Вилли уходит? — спросил Эли.

— Ты такой бестолковый! — рявкнула Мэри.

— Что? — произнёс Эли.

— Уверен, это не касается никого, кроме твоего дяди Вилли, так что оставь его в покое, — приказал Билл.

— Я хочу знать, чем он занимается в ванной, — сказала Мэри.

Я бросил на неё хмурый взгляд.

— Ну у тебя на это вечность уходит! — воскликнула она. — Я думала, что со мной дела плохи.

— Вам придётся научиться делиться, — сказала Шелли.

— Я не хочу видеть его гадкие волосы в душевом сливе. А ещё все эти брызги от какашек на сидении унитаза. Господи!

— Прекрати, Мэри, — сказал Билл.

— Брызги от какашек? — произнёс я, приподнимая брови.

Она усмехнулась.

— Откуда ты знаешь, что это не бабушкины брызги от какашек? — спросил я.

— Они определённо были мужскими, — ответила она с проблеском улыбки во взгляде.

— Тебе нужно купить пылесос для ванной, — сказал я. — Один из таких мини—пылесосов. Тогда мы сможем все их засосать.

— Гадость! — воскликнула она, состроив гримасу.

— Ты это начала!

— Просто держи свои какашки при себе, — парировала она.

— Ты их слышишь? — в смятении спросила Шелли. — Она достаточно несносна и без него рядом. Теперь она будет невыносима.

— Мы Кантреллы, — сказал я, — а у Кантреллов есть яйца, так ведь?

— У меня нет, — обиженно сказала Мэри.

Джош поперхнулся сладким чаем.

— Вилли, пожалуйста, не надо, — попросил Билл. — Не в моём доме.

— Дед всегда так говорил.

— Дядя Вилли, посмотри! — вдруг воскликнул Эли. Он повернулся к Ною и довольно неуверенно прожестикулировал: Меня зовут Э… л… и…

Я люблю тебя, — прожестикулировал ему в ответ Ной, улыбаясь и показывая свои кривые зубы.

Я люблю тебя, — показал в ответ Эли.

— Я сделал правильно, дядя Вилли? — спросил он.

Я кивнул.

— Что ты ему сказал? — спросила Шелли.

— Он научил меня, как показать моё имя и как сказать “я люблю тебя” на языке жестов, — просиял Эли. — Я учу алфавит. Смотри!

Эли заставил нас наблюдать, пока пытался показать весь алфавит, бросив эту затею на подходе к М, Н и О.

— Тебе просто нужно потренироваться, — подбадривая сказал Билл.

— Я научусь жестикулировать, — уверенно сказал Эли. — Так я могу разговаривать с Роджером.

— Кто такой Роджер? — спросил я.

— Он из моей школы. У него есть эти слуховые аппараты на батарейках. Все над ним смеются, но я думаю, что он хороший.

— Уверен, он бы хотел, чтобы ты был его другом, — ответил я, чувствуя, будто что-то застряло у меня в горле. Я опустил глаза и смотрел на свиную отбивную, которая осталась на тарелке.

— С тобой всё хорошо, Вилли? — спросила мама.

— Конечно, — сказал я.

— Ты ведёшь себя очень тихо.

— Это дом Билли, — ответил я, будто это всё объясняло.

— Что это значит? — спросил Билл.

— Это значит, что я пытаюсь быть вежливым, а не придурком.

— Ты не придурок, — сказал Билл. — Ты обученный профессионал. Просто следи за языком рядом с моими детьми.

— Я завтра пойду в жилищный отдел, — сказал я, меняя тему.

— Вилли, нет! — воскликнула Шелли.

— Я не могу позволить себе ничего другого, — отметил я.

— Билл знает кого-то в церкви, у кого есть маленький дом, который я собираюсь арендовать в Шермане, — сказала мама. — Там хватит места для тебя и Ноя.

— Я не буду жить с тобой, мама.

— Но ты не можешь снова жить в государственном жилье. Я могу присматривать за Ноем вместо тебя. Ты мог бы найти работу получше. Тебе не нужно было бы за него переживать. Ты мог бы получить более удобные часы, зарабатывать больше денег. Пожалуйста. Подумай над этим.

Я покачал головой.

— Почему? — спросила Шелли.

— На самом деле, я думал поехать в Калифорнию, — сказал я.

— Вилли! — мама произнесла моё имя так, будто это было ругательство.

— Ты не можешь говорить это всерьёз, — в смятении сказал Билл.

— Я серьёзно, — ответил я.

— Это было бы круто, — с блестящими глазами сказала Мэри. — Я могла бы приезжать к тебе в гости!

— Ты не поедешь в Калифорнию, — отмахнулся Билл.

— Иногда у меня бывает такое чувство, что есть жизнь за пределами Тупело, Миссисипи, — сказал я.

— Тебе нужны деньги, — сказала мама.

— Я ограблю банк.

— Ты не можешь тащить своего ребёнка через всю страну, — со злостью произнесла мама. — Ты мелешь чепуху!

— Кто говорит, что я беру своего ребёнка? — спросил я.

За столом воцарилась тишина.

— Что ты хочешь этим сказать? — требовательно спросила мама.

— Ничего, — ответил я.

— Я просто больше тебя не понимаю, — сказала мама, качая головой. — Ты не можешь взять моего внука и кочевать по стране, как цыган!

— Мам, брось, — сказал Билл. — Он просто дразнит тебя.

— Опять двадцать пять, Билли, — сказал я. — Каждый раз, когда я пытаюсь немного помечтать, ты достаёшь свой член и сцышь на всё это.

— Ты совершаешь ошибку.

— Может быть, я так многому научился на своих ошибках, что хочу сделать ещё парочку.

— Он просто расстроен, — обратилась к Билли мама, пытаясь сгладить ситуацию.

Я ковырялся в своей еде, пытаясь справиться левой рукой.

Когда тишина стала долгой и неуютной, мама рассказала нам, что отец Гиндербах организовывает сбор пожертвований для жертв торнадо в церкви Святого Франциска.