Ты в порядке? — прожестикулировал я.

Он кивнул.

Что ты ей сказал?

Я сказал, что всё хорошо.

Что хорошо?

Она сделала что-то плохое. Из-за чего я глухой. Я сказал ей, что ничего, что она совершила ошибку. Отец Г. сказал, что я должен ей это сказать. А потом я сказал, что скучаю по ней.

— Что он говорит? — спросила мама.

Но я не ответил.

Глава 47

Не состязательный процесс

На следующий день по возвращении на работу я быстро обнаружил, что на попытки управлять кассой с гипсом на руке явно нет Божьей воли. Я был измождён к тому времени, как забрал Ноя из дома мисс Оры и отправился домой. Я переоделся в шорты и планировал полежать на диване, пока Ной играл в Xbox.

Раздался звонок в дверь. Увидев сигнал, Ной побежал к двери и открыл её. Я ожидал увидеть Билла, или маму, или Тоню, но это была мисс Сьюзен из ДСО. Моё сердце сжалось.

— Мистер Кантрелл, — произнесла она в странно дружественной манере.

— Снова вы, — сказал я, пытаясь не звучать слишком враждебно, жалея, что не надел майку.

— Я могу войти?

— Если у вас нет другого выхода, — ответил я.

— Я хотела посмотреть, как вы двое поживаете. Я слышала о торнадо. Очень сожалею о вашем дедушке.

— Спасибо.

Она посмотрела на моё лицо, фингалы, гипс на предплечье, повязки вокруг груди.

— Как вы держитесь?

— Спросите мой бандаж, — ответил я, устав от этого вопроса со стороны людей.

Я пытался спасти своего дедулю, но потерпел в этом неудачу и вполне мог умереть. Дом моей мамы был разгромлен, мой маленький мальчик травмирован.

Она нахмурилась, её взгляд был неодобрительным и достаточно подозрительным.

— С Ноем всё хорошо?

— Спросите у него сами.

— У него нарушение слуха.

— Попробуйте, — сказал я.

Она спросила у Ноя, как он.

— Я хорошо! — воскликнул он.

— Дальше этого вы не продвинетесь, — отметил я, — но этого должно быть достаточно, чтобы продемонстрировать, что его не обматывали скотчем, не пристёгивали наручниками в подвале и ничего такого.

— Я совсем не ценю ваш сарказм, мистер Вилли, — сказала она, поворачиваясь лицом ко мне.

— Никто не ценит.

— Я не просто “проверяю вас”. Я сделала свой отчёт и попросила судью назначить тест на наркотики вашему партнёру. Я хотела сообщить вам об этом сама, чтобы убедиться, что вы знаете об этом. Надеюсь, вы мне доверитесь. Я действительно стараюсь действовать так, как лучше для вашего сына.

У меня на выбор была дюжина острот, ожидающих слететь с моего языка, но я промолчал, потому что понял, что она говорит честно и просто делает свою работу.

— А если он провалит тест? — спросил я.

— Тогда мы выясним, каким будет наш следующий шаг.

— Я никогда не видел Джексона пьяным, или под кайфом, или со странным поведением, или что-то в этом роде, так что я не понимаю, что вы имеете в виду. Если бы я думал, что он представляет хоть какую-то угрозу для моего сына, я бы ушел от него не задумываясь.

— Не все наркозависимые подходят под стереотип о странном поведении или странных вещах. Многие кажутся довольно нормальными. Я вам действительно не нравлюсь?

— Если честно, нет, не нравитесь. Ваша работа — забирать детей у их родителей. Я не могу представить, что вы очень популярны.

— Я бы сказала, что моя работа — убеждаться, что дети в безопасности со своими родителями, потому что в слишком многих случаях это не так, и без таких людей, как я, эти дети никогда не получили бы помощи, в которой нуждаются.

— Туше!

— Это не состязательный процесс.

— Вы всё продолжаете это говорить.

— А вы продолжаете мне не верить.

— У нас свободная страна.

— Что вы будете делать, если ваш партнёр провалит тест на наркотики?

— Убью его, скорее всего.

— Я приму это за ваш очередной сарказм.

— Вовсе нет. Если я убью его топором, то затуплю лезвие, так что придётся придумать что-нибудь другое.

— Пожалуйста, скажите мне, что вы шутите.

— Если он провалит тест, я вылечу отсюда пулей. Не переживайте об этом.

— Я не пытаюсь разрушить вашу семью.

— Не уверен, что меня заботит, что вы пытаетесь сделать, если честно. Что-то ещё?

Она ответила неуверенной хмуростью.

— Я вам действительно не нравлюсь.

— Вы удивлены? Если государство так сильно заботится обо мне и о моей “семье”, почему бы вам не легализовать однополые браки и не дать нам немного прав?

Глава 48

У кого-то есть секрет

Одной из причин, по которой наша квартира была такой дорогой, была встроенная джакузи в ванной комнате за главной спальней. Мне это казалось расточительной тратой, но Джексону нравились эти маленькие излишества. Я оставил Ноя играть в Xbox, наполнил джакузи горячей водой и с удовольствием погрузился в неё.

Я чувствовал ломоту и боль, и в теле, и в душе. Вода бурлила вокруг меня, а я пытался позволить ей смыть напряжение и расстройство.

В конце концов, Ной, по привычке, зашёл в ванную.

Я указал на воду.

Присоединишься ко мне?

Он не был большим поклонником джакузи, её новизна исчезла после второго или третьего раза, его тело не нуждалось в целительном действии спа-процедур. По крайней мере, пока нет. И всё же он разделся и забрался внутрь, несколько минут играя, будто находился в миниатюрном бассейне, прежде чем уселся напротив меня.

Мне нужно, чтобы ты кое-что мне рассказал, — прожестикулировал я с серьёзным лицом, чтобы показать ему, что больше не собираюсь ходить вокруг да около.

Что? — прожестикулировал он в ответ.

Ты говорил, что видел, как папа что-то делает. Я хочу знать, что это было.

Он нахмурился, опустив глаза.

Я выжидал.

В итоге он поднял взгляд, чтобы посмотреть на меня.

Я хочу знать, — настаивал я.

Его взгляд попавшего в свет фар оленёнка вызывал у меня сочувствие, но я не собирался так просто сдаваться.

Расскажи мне.

Ты разозлишься.

Нет, не разозлюсь. Обещаю. А теперь расскажи, что это было.

Я думал, что уже знаю, но хотел, чтобы он это сказал.

Он некоторое время покашливал и мямлил, потом встал и выбрался из джакузи, пролив на пол воду. Я тоже встал, схватил его за руку, заставил развернуться. Я не собирался давать ему уйти.

Он удивлённо посмотрел на меня.

Я хочу знать, — прожестикулировал я.

Я знаю, папа. Я тебе покажу. Идём.

Мы накинули на себя по полотенцу, и я пошёл за ним на кухню. Он взял стул рядом со столом и подвинул его к шкафчику в дальнем конце кухни. Ной забрался на стул, потянулся вверх, к самому верхнему шкафчику, открыл дверцу справа. Я знал, что левая дверца была фальшивой и не открывалась. Он потянулся в шкафчик, пощупал немного, нашёл то, что искал, и повернулся ко мне, держа в руке пакетик чего-то похожего на муку.

Моё сердце сжалось.

Он слез со стула, отнёс пакетик на тумбочку. Он сделал вид, что открывает пакетик, высыпает из порошка линию. Затем прижал палец к одной стороне носа, делая жест, будто вдыхает.

Ной посмотрел на меня, его глаза говорил мне, что он знает, что Джексон сделал что-то очень плохое.

Я видел его, — прожестикулировал он. — Я хотел сделать глоток воды, потому что хотел пить. Я видел его, но он меня не видел. Не злись на меня, папочка.

Я не злюсь, — прожестикулировал я.

Не злись на папу.

Не переживай об этом.

Пожалуйста, не выгоняй папу.

Он был расстроен. Я видел это по тому, как дрожала его нижняя губа, по загнанному, испуганному взгляду.

Поэтому ты в последнее время чувствовал себя плохо? — прожестикулировал я.

Он пожал плечами.

Ты боялся мне рассказать, да?

Он снова пожал плечами.

Спасибо, что рассказал.

Пожалуйста, не выгоняй папу. Я не хочу, чтобы ты грустил, папочка. И я не хочу, чтобы папа на меня злился. Пожалуйста, не говори ему, что я тебе рассказал.