Лилу рассмеялась над баловством Влада:
– Ты слишком самонадеян, мужчина но, ты не ответил на мой вопрос…
– Поверь, мне лично твой перстень совсем не нужен…
И Лилу поверила…
– Как же я желала услышать от тебя эти слова… А из-за того, как ты смотришь на меня сейчас я готова бросить все и последовать за тобой куда угодно, – прошептала Лилу и ласково касаясь его щеки, подумала: – «Ради него я готова поступиться сокровенным желанием… Жертву, что я мечтала принести Богине, принесет за меня другая. Другая будет удостоена чести вернуться в родные просторы и служить Лилит…». Эти мысли, словно стайка журавлей, пролетели в ее голове, и она ощутила как прежняя жизнь, словно мираж, навсегда растаяла в прошлом. Взгляд ее стал нежным и теплым и, Владу показалось, что их лучезарный свет проник и растворился в нем, согревая самые дальние уголки его души. Он подхватил Лилу на руки и, сняв с постели, прижал к себе, думая при этом: – «Ах, черт, теперь точно не посмею забрать ее перстень, иначе она возненавидит меня…. А японцев придется кинуть…».
Пряди волос, словно золотые колосья пшеницы, закрыли ей лицо. Влад легонько убрал их с лица и поцеловал так, как целует мужчина, когда хочет показать женщине свою власть над ней, но тут – же ослабил натиск. И близко-близко наклонившись к ней, сказал:
– Женщина, теперь ты моя…. Я люблю тебя…
От поцелуя у Лилу перехватило дыхание и учащенно забилось сердце. Его руки все так же крепко держали ее, а ей впервые не хотелось покидать их плен. Сердце Лилу преисполнилось любовью и словно тысячи бабочек разом вспорхнули у нее в животе. С дрожью в голосе, она произнесла:
– Я люблю тебя, Влад…
Он, посмотрев на нее, в порыве радости, охватывающей тех счастливцев, которым удалось найти сокровище, сжал в своих объятиях еще крепче…. Слезы умиления готовы были брызнуть из его глаз. Он выиграл самый главный приз в своей жизни. В душе воцарились покой и умиротворение и, несмотря на то, что впереди ожидало немало испытаний, ему казалось, что он никогда не был так счастлив, как в это мгновенье.
Как только Лилу произнесла слова любви, резкая боль пронзила ее тело. Перстень заискрился алым заревом и, превращаясь в раскаленный металл, обжег палец. Лилу тряхнула рукой и тут же потеряла кольцо. Слетев с пальца, перстень, словно тлеющий уголек, покатился по полу…
Раздался оглушительный раскат грома…. Земля содрогнулась.… С улицы донесся визг женщин и хруст сломленных деревьев. С неба полетели горящие камни, которые, утопая в море, вызвали в нем штормовую волну. Казалось, сквозь звенящий вой урагана был слышан протяжный стон земли молившей о пощаде. Но разбушевавшаяся стихия была неумолима и уничтожала все на своем пути.
Хижина располагалась внутри скалы, и ураган был не страшен ей. Лишь тростниковая дверь не выдержала шквала ветра и была безжалостно сорвана с петель мощным порывом. Ледяной воздух ворвался внутрь и потушил в очаге огонь. Стало сумрачно и холодно.…
На пороге появились мужчины. Физиономия Глеба была испачкана грязью, а глаза в свете пламенных вспышек казались дикими:
– Там настоящий Апокалипсис! Надо бы валить отсюда и поскорей!
Тикамацу заметив мерцающий на полу перстень, стремительно подскочил к нему и надел на палец. В то же мгновение беспросветная тьма сковала пространство, и холод вселенской ночи обступил остров. Все стихло: ни гула ветра, ни криков женщин, слышно не было… Тишина граничила с могильным забвением. На душе стало тягостно, как в присутствии смерти…. Хотелось кричать, но сил не было, а голос пропал раз и навсегда.… Тьма была настолько плотной, что невозможно было разглядеть собственных рук. Влад, шаря по воздуху, старался схватить Тикамацу, но там где он стоял, была пустота…
После удручающего безмолвия, прогремел гром, и последующая вспышка молнии явила Тикамацу…. Ветер усилился и сквозь черные тучи робко прокрался солнечный свет. Рассеивая мрак, слабый лучик иллюзорно вселял надежду на спасение, но смерч не утихал. Гром и молнии, взрывая тишину, вновь обрушили свой гнев на крохотный остров…. В хижине стало светлее и, вскоре они отчетливо увидели Тикамацу. Он махал руками, словно старался избавиться от роя пчел, нападавших на него со всех сторон. Опаленные волосы, от которых исходил легкий дымок, торчали в разные стороны. Тикамацу тряс обожженной рукой, а остекленелый взгляд говорил о том, что он был до смерти напуган. Но буквально через мгновение, помощник пришел в себя и решил бежать. Не успел он сделать и пару шагов, как был сбит с ног Владом и обронил перстень…
Лилу кинулась к перстню, но обожглась…. Она вновь и вновь пыталась надеть перстень, но он был жарче огня… Измученная безуспешными попытками, Лилу люто посмотрела на Тикамацу и, вынув меч из ножен, приставила острие к его горлу:
– Как ты посмел коснуться дара Вседержителя, мужчина? За попытку кражи я имею право убить тебя…
– Жрица, отныне перстень не принадлежит тебе, – вжавшись в стену и неестественно изогнув шею, ответил Тикамацу.
– Кац, хватит нести чушь! – упредительно крикнул Влад. – И пока Лилу не вспорола тебе горло, не усложняй обстановку и придержи свой длинный язык… Налицо трибоэлектрический эффект, который возник из-за грозы. Перстень наэлектризовался, поэтому и обжигает всех… Влад взглянул на Лилу и, стараясь успокоить ее, сказал: – Любимая, сейчас гроза пройдет, и ты сможешь надеть свой перстень…
– Перестань Нагорный! Если это «чушь» или «трибоэлектрический эффект» – надень перстень и посмотри что будет. Закончи спектакль и не морочь жрице голову, – огрызнулся Тикамацу. – Или я сам расскажу…
Для Влада настал кульминационный момент… Помощник подсек его на крючок, с которого невозможно было сорваться без выдранного из груди сердца. Влад медлил и все не мог подобрать нужных слов, чтобы тактичнее и мягче объяснить Лилу истинную цель своего пребывания на острове. Он шагнул к ней навстречу …
– Стой, я не желаю слушать очередную ложь, – обнажив перед ним кинжал, крикнула Лилу. Ее глаза сверкали яростью, от былой нежности не осталось и следа. – А ты, говори, пока я не вспорола твое горло! – пригрозила она и сильнее нажала на меч, отчего на шее помощника выступила капля крови.
Тикамацу не пугал натиск девушки. Он с разочарованием думал лишь о том, что не смог улизнуть с острова. Теперь перед ним стояла задача, как вновь завладеть артефактом и он, намеренно не замечая намеков Влада о конспиративном молчании, решительно заговорил:
– Мы пришли за твоим перстнем и волей провиденья перстень теперь принадлежит Владу…
Словно сквозь пелену донеслась до Лилу его речь. А когда она поняла смысл, ее бросило в жар, и подкосились ноги от правды, которая жгучей плетью ударила по самому нежному и сокровенному. Лилу бессильно опустила оружие и, прислонясь к стене, медленно сползла вниз:
– Так значит, ты обманывал меня и в твоем сердце лишь притворство?
Влад готов был провалиться под землю от стыда. Он опустился перед ней на колени и сказал:
– Он говорит правду, я прибыл на остров забрать твой перстень…. Но в моем сердце нет притворства. Я люблю тебя…
– Нам нужно уходить! – ощутив подземный толчок, крикнул Тикамацу. – Время пришло! С помощью перстня можно перемещаться в любую точку пространства! Русский, ты должен надеть его и пожелать всем сердцем оказаться в доме Ямомото. Но если и у тебя не получится, мы погибнем вместе с островом!
Влад продолжал стоять на коленях, и казалось, не замечал истерики Тикамацу. Он ожидал вердикта Лилу и, ему было все равно: разверзнется ли под ним земля, вонзит ли она в него меч или простит…
– Бери перстень, – неожиданно для Влада, заявила Лилу и ее слова прозвучали как вызов, который он не смел, не принять. – Если ты избран Вселенной, обретешь силу! Если нет, сгоришь дотла в гневе Богов…
– Нагорный, да надень ты, наконец, этот перстень! Только не бери девку! Иначе беды не оберемся, – истошно вопил Тикамацу. – Я попытался пройти врата, но безуспешно. Теперь вся надежда на тебя, избранник….