Старик недоверчиво покосился на Тикамацу и, лукаво приподняв бровь, перевел взгляд на фото Чернова:

– Таких «новорожденных» являет миру программа по защите свидетелей. На жертву он не похож, скорее на рецидивиста со стажем. Но он не наша цель, давай ближе к теме…

– В общем, после того, как Чернов и Нагорный встретились в Саккара, они работают в тандеме. Нагорный в дополнение к своей специализации обладает незаурядными талантами скульптора и художника. Копируя стиль известных мастеров методом перелицовки, мошенники сбывают свои работы с подпольных аукционов…

– Очень интересно! Нагорный действительно так талантлив?

– Нужно отдать должное его работам, они почти не отличаются от подлинников. Лишь краски и полотно, но это может заметить лишь очень опытный эксперт, но не каждый. То же самое можно сказать и о скульптурах – они превосходны! Ну, а если учесть, что «шедевры» Нагорного сертифицировались Черновым, то сомнений у публики и вовсе не оставалось… Чернов, будучи известным представителем экспертного отдела Третьяковской галереи, до сих пользуется безграничным доверием у коллекционеров. Он всегда присутствует на аукционах и, ни у кого не возникало сомнений в подлинности выставляемых мошенниками творений. Их работу можно назвать безупречной…

– Довольно комплиментов, – грубо перебил его старик, – неужели ученые еще не научилась выявлять подделки?

– Все не так просто. Рынок искусства захлестнула «перелицовка», – и заметив недоумение в глазах старика, Тикамацу пояснил: – Перелицовка – это когда из дешевого полотна малоизвестного художника создается работа продвинутого живописца той же эпохи. Только оценивается не в сотни, а тысячи раз дороже. И никакие мелкоскопы не покажут отличий между этюдами того же Шишкина и работами его соучеников по иностранной академии. Но, это не все их заслуги…. После плановой реконструкции картин Третьяковской галереи, где экспертом выступал Чернов, мошенники заменили несколько полотен известных мастеров на подделки, созданные Нагорным.

Ямомото глубоко затянулся сигарой, отчего морщины на его лбу собрались в сплошные и частые линии и, глядя на лунный диск, мирно покачивающийся в небе, заговорил:

– В мире столько хитросплетений, однако, сплетения, образуя беспорядочный орнамент, лишь для неопытного глаза представляются хаосом. Хаос – есть наивысший порядок и, каждая спираль строго следует тому пути, который наметил ей человек своими мыслями… Авантюристы мне по душе и, пожалуй, в этом деле – это как нельзя кстати. Если человек не любит честно работать, значит, он любит риск! Вечное стремление к новым наслаждениям и свершениям… Люди такого сорта привыкли к девизу – «Все или ничего», они хотят все и сразу! Это очень облегчит нашу задачу. Покажи мне объекта еще раз, – велел старик, пристально вглядываясь во вновь улыбающееся лицо Нагорного.

– Мои люди заканчивают операцию по Третьяковской галерее. Скоро в России произойдет грандиозный скандал! Это была очень сложная схема! – напрашиваясь на похвалу, заискивающе произнес Тикамацу.

– Грандиозный скандал, – равнодушно отозвался Ямомото, – это хорошо. Казалось, что старик пропустил мимо ушей эту важную информацию и Тикамацу решил вновь повторить. Однако Кейтаро тут же махнул рукой и по этому жесту помощник понял, что должен замолчать. Старик слегка наклонил голову. Неотрывно глядя на экран, он лишь поглаживал свою бороду и усы, словно бы это позволяло лучше понимать тайные знаки, которые он пытался прочесть на лице незнакомца. А может быть, даже узнать все его скрытые страхи и желания. Наконец, выпуская очередное кольцо дыма, он вкрадчиво заговорил:

– Лицо человека настолько же доступно чтению, насколько это присуще книгам, разница лишь в том, что они прочитываются в короткое время и меньше обманывают нас. Вглядись в его лицо, – напуская туману, говорил Ямомото, – хоть он и европеец, да еще и русский в придачу, эти глаза светятся силой и здравым смыслом. Его выдают лишь изогнутые и чуть приподнятые брови, указывающие на склонность к мошенничеству.

При этих словах молодой человек машинально коснулся своих бровей, словно желая спрятать их от всевидящего ока старика, но вовремя одернул руку. Тень улыбки промелькнула на лице Кейтаро. Он не сомневался в Тикамацу, но легкое подозрение закралось в его душу.

Ямомото подобрал Тикамацу, когда тот был совсем мальчишкой и побирался на улицах. Он дал мальчику новое имя и вырастил как собственного сына. Его воспитанием занимался Юкио.

Юкио был не только выдающимся астрологом но, и сильнейшим магом во всей Японии. Магическому ремеслу он обучался в Европе, Африке и Америке… Об этой, последней его способности, знали немногие… В основном, это были очень влиятельные люди из высшего эшелона власти, иногда обращавшиеся к Юкио для составления личного гороскопа, изготовления амулета или сведения счетов с врагом. Юкио был лучшим в своем деле и слава, передававшаяся о нем из уст в уста, росла с каждым днем. Несмотря на довольно высокую стоимость своих услуг, Юкио никогда не стремился к деньгам. Он был неприхотлив и довольствовался тем, чем щедро делился с ним Ямомото. А, Ямомото, в свою очередь, имел неплохие дивиденды от этого союза и считался практически неприкосновенной персоной в Японии: никому не хотелось наживать себе врага в лице сильного мага, который не простил бы обиды нанесенной его покровителю.

Астролог был полностью поглощен наукой и обучением мальчика. Тикамацу рос очень смышленым и покладистым ребенком. Все были довольны. Когда юноша достиг семнадцати лет, то было решено отправить его в Йельский университет.

По окончании обучения Кейтаро понял, что не зря потратил на мальчика столько времени и средств. Тикамацу имел прирожденную способность махинатора, деликатно сочетавшуюся с восточной сдержанностью и природной хитростью. После возвращения из университета, он превратился в правую руку Ямомото и вел все его дела.

Для посторонних Тикамацу считался его сыном. Однако старик никогда не забывал, что он приемыш. Эта незримая грань между Кейтаро и Тикамацу, которую последний не нарушал и знал свое место, а первый не давал ему забыться, постоянно присутствовала между ними, четко определяя – кто хозяин, а кто подчиненный. Тикамацу уважительно и терпеливо относился к старику и никогда не обращался к приемному родителю, иначе как «господин».

Ямомото еще раз пристально посмотрел на своего подопечного, стараясь просканировать мысли сына, не задумал ли он чего? От этого тяжелого взгляда молодому человеку, словно страусу, захотелось спрятать голову в песок. Он никогда не обманывал старика на крупные суммы: лишь пару раз списывал со счетов пару миллионов долларов. Но это было недоказуемо и вот теперь, ему вдруг стало страшно и, даже немного стыдно.

Врожденная интуиция Кейтаро тот час подсказала, что замешательство Тикамацу не случайно. Не спуская с него глаз, он мысленно прокручивал все возможные варианты предательства или обмана со стороны приемыша, но не найдя таковых, решил вернуться к главной теме:

– Что дала отработка родственных связей? У него есть семья?

– Живых родственников не осталось, – со вздохом облегчения ответил Тикамацу и, желая поскорее избавиться от неприятного чувства тревоги, затараторил, – Нагорный вырос в Москве. После гибели родителей воспитывался в семье своей тети, привившей ему любовь к искусству. Она была преподавателем в художественной школе. В настоящее время Влад Нагорный является подданным Франции. Его дом в Ницце. Там же находится его студия, где он создает свои «шедевры».

– А как насчет женщин?

– У него нет серьезных отношений. Ведя наблюдение за ним, мы не заметили, чтоб он был с одной и той же девушкой дважды…

– Это уже сложнее, – поежившись в кресле, прокряхтел старик и, – раскрыл лежащую перед ним папку. – Этого прохвоста не удивишь тихими семейными вечерами и футбольным матчем по выходным. По всему видно, что Нагорный игрок и в нашей власти предоставить ему достойную партию…

– В партии еще один игрок, – многозначительно заявил Тикамацу и замолчал, ожидая реакции старика но, видя, что не один мускул не дрогнул на его лице, продолжил: – речь идет о министре совета безопасности России генерал – майоре Зорине Александре Александровиче. Чиновник имеет неограниченную власть в силовых структурах. Зорин был лучшим другом Георгия Нагорного, отца объекта. После автокатастрофы, в которой погиб дипломат вместе со своей женой, Александр Александрович стал заочным опекуном Влада. А, когда, Нагорный начал устраивать аукционы, то министр превратился в своеобразную «крышу» от неприятных встреч с представителями закона и криминальными структурами. По этому пункту имеются дополнения: Зорин далеко не альтруист и не испытывает особых отеческих чувств к подопечному. Нагорный для него – это «курица несущая золотые яйца». С каждого аукциона «опекун» получает хороший процент. А для того, чтобы держать мошенников под колпаком, министр устроил им фальсифицированное задержание, когда те перевозили часть экспонатов Третьяковки. Чиновник сумел сохранить с ними доверительные отношения, завуалировав то задержание под реальные действия спецслужб и изобразив из себя героя, который, рискуя собственной шкурой, вытащил их из КПЗ, пообещал им дальнейшую протекцию в обмен на щедрый куш с аукционов. Зорин тайно хранил дело в архиве министерства и держал его на случай неповиновения или отказа «производить взносы». Однако, об этом деликатном нюансе, Нагорный и Чернов не осведомлены.