Дрю положил свою ручку на стол, беря секунду тишины, чтобы сделать своё дело. Я знала исключительно музыканта, опухшего от наркотиков и алкоголя. Парень напротив меня, взявший три секунды, чтобы собраться с мыслью, имел те же голубые глаза, но также он имел юридическую степень. У него все еще были мозоли на пальцах от гитарных струн и татуировка, уловимая под его левой манжетой.
Фрагмент, что я в прошлом читала в «Ролинг Стоунс»3 не давал ни малейшего представления об опустошении Инди после смерти Стрэта. Я никогда не слышала об Индиане снова. Не знала, что выбор его карьеры посмертный.
«Черт подери! Это его поприще».
Он сжал свои красивые губы вместе, наклонился вперед и повернул голову к Тоузу-Гнили. Глядя на резкую тень, отражавшуюся от его челюсти, я заметила сухожилия на его шее. И вспомнила, как она пахнет, когда прижимаешься к ней лицом.
— Это была наиболее популярная запись «Опуса 33», когда песню выпустили, — Дрю сложил кончики пальцев на столе подобно палатке. — Этим парням, «Бэнерс», грош цена. Мокси Зии предъявлено обвинение, которое обойдется в целое состояние, но он — ленивая змея. Он оплатил найм квартета, который никогда не существовал, и я знаю его. Он не стремился найти менее используемую версию опуса «Гайдны».
— Дело выигрышно лишь только в том случае, если Вы сможете это доказать, — сказал Питер.
Дрю посмотрел на Тоуза, затем ответил:
— Он представил кучу бумаг. И ни одного настоящего виолончелиста.
— Мы определенно не занимаемся доказательством того — чего нет, — Тоуз сложил свои руки вместе, сидя напротив него. — Отсутствие чего-либо не доказывает неправомерные действия — у нас ничего нет.
— Что, по-вашему, я должен сообщить Мартину? Что нам всё равно?
— Сообщите ему, что мы ищем что-нибудь для того, чтобы мы могли действовать.
Тоуз встал. Его помощник встал. Питер и Эллен встали. Я восприняла намек и собрала документы. Я взглянула на Дрю, чтобы посмотреть, как он отреагирует на всё это — и он отреагировал.
Он посмотрел на меня так, как будто у меня был ответ. Я не могла пошевелиться. Эллен пыталась задержаться в зале заседаний, но в разделенном между нами взгляде и в общей истории — тысячи лет, а у Эллен не было такого времени.
Она прочистила горло.
— Марджи, ты можешь захватить для меня кофе из комнаты отдыха на третьем этаже?
— Здесь есть кофе, — ответила я, мысленно находясь за несколько сотен миль отсюда.
— Лучше с третьего.
— Я иду завтракать, — сказал Дрю, не двигаясь. — Я могу захватить кофе. И пончики тоже.
— Пошли клерка. Для этого они и существуют.
«Эллен все еще говорила?»
— Она может идти.
Эллен сделала паузу, затем выскользнула наружу.
Как только стеклянная дверь защелкнулась, Дрю заговорил.
— О чем ты думаешь?
— Я думаю, что понятия не имела о том, что в твоей голове имеется мозг.
В действительности меня поражало то, какими были его губы. Как я этого не замечала? Или того, что его глаза были темнее по краям, чем в центре?
— Много изменилось с тех пор.
Я кое-что почувствовала, и теперь с его голосом, прозвучавшим низко и глухо, я знала, что и он тоже чувствовал. Этого не должно быть. Мне было не по себе, и я ощущала себя так, словно не находилась в собственном теле.
— Я сожалею… о Стрэте. Я знаю, Вы, парни, были близки.
Это разрушило заклятье.
Дрю опустил свой пристальный взгляд и переместил его на свой портфель, лежащий на столе, щелкнул, открывая его, а затем ответил:
— Спасибо.
— Было ужасно? — я не имела никакого права спрашивать об этом, но я должна была, поскольку обязана была быть там с ними. Я должна была сделать невозможное — прыгнуть через время и пространство, предложить дружескую поддержку и быть там для них.
— Было ужасно.
Дрю швырнул дело в свой портфель. Я предположила, что он собрался и сейчас выйдет из комнаты, но не могла прекратить смотреть на него, помня, что он провел со мной некоторое время и как эти несколько недель изменили меня.
— В какой студии записывались «Бэнерс»? — спросила я.
— «Аудио Сити», — его портфель соскользнул со стола, и он пошел к двери.
Как только он прикоснулся к ручке, я заговорила:
— Вы сделали запрос о предоставлении доказательств?
Он не открыл дверь, но слегка повернулся в моем направлении, любопытный и осторожный.
— Я не вижу, что это докажет.
Я встала.
— Я только клерк.
— Я уверен, это временно.
Я задвинула стул, поправляя его, как положено. Я не хотела, чтобы Дрю чувствовал давление, принимая совет от кого-то, кто не сдал еще даже свой квалификационный экзамен. От кого-то, кто был не лучше, чем маленькая выпендрежная группи несколько лет назад. Но я хотела быть услышанной.
— Вы хотите напугать их до чертиков, поэтому Вы просите о некоторой услуге в «Аудио Сити», — сказала я. — Воспользуйтесь Тедди, сходите куда-нибудь выпить вместе. Будьте на виду. И файл с запросом о предоставлении доказательств будет обнаружен, чтобы помочь. Тедди передаст владельцев с рук на руки.
— Они окажутся повержены. И будут бесполезны.
— Имеется больше чем одна пленка этой музыки. Это записи и наброски. Сопоставьте их с оригиналом Райта. Это подобно отпечаткам пальцев.
— Это не правда.
— Это правда, если верить в это. Вы не пытаетесь что-либо доказать. Вы пытаетесь расколоть Мокси Зии.
Дрю убрал руку с ручки двери, отошел и присел на соседний стул. Я заметила, что он отвел взгляд.
— Вы хотите, — я продолжила, пытаясь звучать небрежно, — чтобы ваш клиент оплатил эту работу, верно? Я имею в виду, виолончелисты зарабатывают на жизнь, но не так много.
— Не так как Дразены.
Я проигнорировала подкол. Один — он улыбнулся этому. Два — хоть я и пыталась быть инкогнито в офисе, насколько это было возможно, было приятно, что он знал про меня.
— Нет, — я толкнула под столом стул, на котором он сидел. — Не как Дразены. Если Мокси Зии уличить во лжи, большей части его артистов будет всё равно. Некоторые будут думать, что это круто. Но он работает на «Оверланд Студиоз» в качестве музыкального руководителя под своим настоящим именем. «Оверланд» избегает рисков. Они не будут держать парня, который возможно уже был вовлечен в судебный процесс.
— И ты думаешь, что Мокси заплатит Мартину «под столом» на основании метода снятия отпечатков пальцев, которого не существует?
— Люди довольно предсказуемы.
Он встал, кивнул, прикусив нижнюю губу с левой стороны, трижды похлопав по ручке двери, затем осмотрел меня с ног до головы так, как будто хотел съесть меня ложкой в форме члена.
— Ты по-прежнему сумасшедшая, — сказал он мягко, как будто эти три слова предназначались для того, чтобы соблазнить меня.
И они соблазняли. Дрю стоял прямо посреди комнаты, и каждая поверхность между моих ног была в огне. Я бы сглотнула, однако у меня даже не было слюны, чтобы сделать это.
— Сколько тебе лет? — спросил он.
— Восемнадцать.
Он вышел, позволяя двери медленно колыхаться, закрываясь позади него, и я наблюдала за его большими шагами, вниз по коридору, в его совершенном костюме.
Мужчины любили сиськи, ноги, задницы, киски. Мужчины любили длинные волосы и шеи. Они любили чистую кожу и полные губы. Но некоторые мужчины, правильные мужчины — такие мужчины как Дрю и Стрэт — любили женщин острых как бритва, а я не была влюблена по веским причинам долгое, долгое время.
_____________
Примечания:
1 — Рой Хальстон Фроуик (Roy Halston Frowick; род. 23 апреля 1932 года, Де-Мойн, США — 26 марта 1990, Сан-Франциско, США) — американский дизайнер, известный своими ниспадающими длинными платьями, которые были безумно популярны на дискотеках семидесятых годов. Сегодня в Нью-Йорке существует Дом моды Halston.
2 — Узел «Виндзор» (Windsor) никогда не использовался герцогом Виндзорским, однако он всегда склонялся к ровным треугольным узлам.