Ворота заскрипели, открываясь. Боже, последняя вещь, которую я хотела — это иметь дело со своим семейством.

— Я не знаю, что я чувствую.

— Но что-то же ты чувствуешь, — Дрю закрыл своё окно.

— Да, — фыркнула я, пока он поворачивался вперед.

— Это всё, что я хотел услышать. Поскольку мне ненавистна мысль о трахе на переднем сиденье арендованной машины, как последнем времени, проведенном с тобой.

Дрю перевел коробку в автоматический режим и припарковал Ауди около передней двери. Камни были влажными и блестели в свете фар. Фонтан звенел, а весенние цветы склонились по направлению ветра. Автомобили выстроились в линию с каждой стороны, а штат парковщиков тусовался под карнизом.

Харви, наш дворецкий, выбежал с черным зонтиком и открыл мою дверь.

— Добрый вечер, Мисс Дразен. Я боюсь, что они начали обедать без вас.

— Благодарю. Все в порядке.

— Будьте осторожны, следите за каждым шагом.

— Дождь прекратился, — указала я на зонтик.

— Изморось.

Я выросла с этим типом внимания и находила, что лучше позволять людям выполнять свою работу наилучшим способом из тех, что они знали.

Дрю стоял рядом с багажником машины, пробуя не смотреть на дворецкого, держащего открытый зонтик с огромной каймой. Но я знала абсолютно точно: всякий раз, когда обычные люди видели дом в Малибу и его персонал, они пытались скрыть свою реакцию.

Я собиралась сообщить Харви, что фонтан звучал громче обычного, когда Дрю посмотрел вниз. Вода выливалась из багажника.

— Блин, — сказала я, стараясь особо не выражаться при Харви. — Вещи водонепроницаемы, не так ли?

Дрю не знал, насколько чувствительным был дворецкий, так что он проклинал шторм, на чём свет стоит, пока открывал багажник. Три дюйма воды покрывало дно, впитываясь в основания банковских коробок.

— Мы лучше занесем их внутрь, — сказала я, а затем повернулась к Харви. — Вы сможете найти для нас несколько сухих коробок?

— Обязательно.

Я взяла его зонтик, а он помчался внутрь.

— Ну что ж, теперь твоё дело против Мокси Зии действительно погибло, — сказала я.

— А я-то ставил свою карьеру на эту технику снятия отпечатков пальцев.

Дрю поднял коробки, поддерживая их снизу. Я протянула руки, и он передал мне одну из них.

— Давай зайдем через боковую дверь. Минуя всех. Сюда.

Дрю взял вторую коробку и захлопнул багажник.

— Я ожидал встречи с твоей семьёй.

— Нет, не ожидал. Доверься мне.

Я провела его к другой части дома, через пятиместный автомобильный гараж, который я редко видела, поскольку у нас был камердинер², чтобы перемещать автомобили вокруг дома, пока восемь из нас скрывались внутри. На настоящую кухню. Не ту, куда поставщики провизии привозили полуфабрикаты, которые любой мог бы увидеть. А кухню, используемую поваром и его штатом. Мы свернули в кладовые и освежились прогулкой по холодильным камерам. Шейла сделала себя подмастерьем и фактически училась здесь готовить.

— Марджи! — выкрикнул Орри с сильным французским акцентом; куча серого начёса подпрыгивала вверх, пока мужчина трусцой бежал ко мне. Этот начёс походил на шлагбаум стоянки — поднимающийся вверх и опускающийся вниз. Орри был нашим семейным поваром так долго, сколько я себя помнила.

Кухня изобиловала криками, огнём, нарезкой-нарезкой-нарезкой для вечернего обеда.

— Хей, — я подставила ему щёку, чтобы он мог поцеловать её. — Это Дрю… Он… — я поймала себя на том, что не хочу распространять слухи среди персонала. — Он работает со мной.

— Приятно с вами познакомиться. Ты не поставишь это на мой мясной прилавок?

— Я думала, что твоя кровать будет…

— Я посмеюсь заранее. Вы можете пойти в винный погреб. Кыш. Прежде чем Грэди забудет о степени прожарки. Грэди! — Орри оставил нас, крича своему гриль-шефу о температуре жарки морского окуня: папа был придирчив относительно степени прожарки.

— Ты управляющая ресторана? — спросил Дрю, манипулируя коробкой так, чтобы она не развалилась снизу.

— В страстную Пятницу³. День поста и страдания, сопровождаемого пожиранием рыбы. Пошли, — махнула я головой в сторону узкой полуоткрытой двери и направилась к ней. Он последовал за мной.

Свет уже горел, и это было хорошо, поскольку у меня не было свободной руки. Мы аккуратно спускались вниз по скрипучей деревянной лестнице в холодный, сухой погреб, в комнату дегустации. Там было только несколько стоек с сезонных вином, которое, как решил сомелье⁴, необходимо было сейчас, чем позже; чистые стаканы, холодильник для сыра и металлический стол с табуретами. Я поставила свою коробку на стол, и Дрю поставил свою рядом с моей.

— Хочешь чего-нибудь выпить? — спросила я.

— Вообще-то, да.

Я взяла два стакана и бутылку наугад, пока Дрю разгружал коробку, складывая вещи в одну линию. Ярлыки отвалилась.

— Они уничтожены? — спросила я, вытаскивая пробку.

— Да, но никого не заботит Опус 33, — Дрю нашел файл и открыл его. На половину мокрые контракты. Растекающиеся чернила на документах. Пакет на завязке. — Они должны были собирать всё, что было забыто в студии. Я понятия не имел, что они даже убирали место. Когда-либо.

Дрю снял крышку со второй коробки. Глубоко вздохнув. Его история хранилась внутри.

— Держи, — я вручила ему вино и подняла своё для тоста. — За… Я не знаю за что.

— За Стрэтфорда Гиллиама. Он может покоиться с миром.

Мы звякнули стаканами. Я посмотрела на него через стекло, потягивая тем временем красный нектар. Это пришло мне на ум.

Стрэтфорд Гиллиам. Ты можешь упокоиться с миром.

______________

Примечания:

1 — Джингл (англицизм от англ. jingle) — музыкальный или вокальный продакшн-элемент оформления радио- или телеэфира. Джингл представляет собой короткую, законченную музыкальную фразу с вокальной пропевкой.

2 — Камердинер (нем. Kammerdiener, букв. «комнатный слуга») — комнатный слуга при господине в богатом дворянском доме. Он носил чемоданы, приносил еду, наполнял ванну, брил хозяина, помогал в ежедневных заботах.

3 — Вели́кая пя́тница, (также Вели́кий Пято́к, Страстна́я пя́тница) — пятница Страстной недели, которая посвящена воспоминанию осуждения на смерть, крестных страданий и смерти Иисуса Христа, а также снятию с креста Его тела и погребения.

4 — Сомелье́ — работник ресторана, ответственный за приобретение, хранение вин и представление их клиенту. Сомелье составляет винную карту, занимается дегустацией вин и даёт рекомендации по выбору напитков посетителям ресторана.

Глава 28

1982 год — ночь Куаалюд

За шесть часов до того, как я выползла из-под Инди, я была не принимающей наркотики девственницей. Однако ранним утром после того самого вечера, когда Хоука вышвырнули из дома, я осуществила свою фантазию, о которой я и представить не могла, что она у меня была, с ноющей задницей и кислым послевкусием во рту. Я видела Линн, после употребления люда, но я впервые ей сочувствовала.

Палихуд Хаус был тихим и мертвым, он освещался лишь светом луны через окна. Смелая в своей эксцентричности — я потопала на кухню голой. Я не стану глотать то синее дерьмо снова. Противоречивые чувства и прогорклое послевкусие не стоило счастливого возбуждения. Я могла возбудиться сама, спасибо. А счастье — просто херня, так или иначе.

По крайней мере, это закончилось. Во мне больше не было ни одной девственной части тела. Я наполнила стакан водой и опустошила его целиком. Снова наполнила. Выпила. Снова наполнила. Выпила более медленно.

Огни бассейна, в виде совершенно плоской формы боба, притягивали. Возможно плавание взбодрит меня. Это было до того, как я добралась до экранной двери, там я увидела оранжевую точку зажжённой сигареты, делающей дугу ото рта Стрэта в сторону дивана.