Полное наполнение. Растянута до предела. Желающая. Влюбленная. Трахаемая бесконечно везде. Два в одном — и богиня, и сосуд.

— Ласкай себя, — сказал Стрэт. Ни у кого из них не было свободной руки, чтобы сделать это.

Я просунула пальцы между Инди и собой. Из меня вырвался длинный стон, я была близка, но это продолжалось дольше, чем я предполагала. Этого было чересчур много. Удовольствие не сосредотачивалось там, где мне было нужно.

Инди уткнулся в меня своим носом и кряхтел в мою щеку, взрываясь внутри меня.

Я не думала, что физически возможно почувствовать ещё большее удовольствие или урвать какой-нибудь другой кусок чувственного наслаждения, но я смогла, впитывая вибрацию между своими пальцами.

— Давай, детка, — прорычал Стрэт. — Я хочу почувствовать это.

Инди вытащил член и отклонился назад. Он был скользким от моих соков и всё ещё твердым.

— Я почувствовал это.

Инди наклонился вниз и щелкнул своим языком по моему клитору, затем стал жестко сосать его, пока Стрэт щипал мои соски.

Это случилось.

Пока я кричала от удовольствия, Стрэт нагибал меня ниже, пока не оказался глубоко во мне, и я кончила — моя задница пульсировала вокруг его члена.

— А-а-ах, именно так, — застонал он. — Трахай его, да-а-а.

Мой оргазм едва закончился, когда Стрэт толкнул меня вверх, а затем повалил вниз. Три, четыре, пять толчков, прежде чем он кончил в меня.

Я оказалась в руках Инди, и мы с ним свалились отдохнуть в течение пятнадцати минут, пока не отрубились в тепле соков и эйфории плоти.

Глава 27

1994 год

— Мне казалось, что ты станешь другим, — сказала я.

Дождь сверкал всплесками размером с десяти центовые монеты и мчался толстыми ручейками, подобно венам по лобовому стеклу. В машине пахло морской водой и липкой смолой.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Дрю, пропуская пальцы через свои волосы, пока он вел машину. Так он избавлялся от своего фальшивого адвокатского стиля, и теперь волосы падали на его лицо как раньше.

Я хотела установить с ним доверительные отношения. Оказаться в той же зоне комфорта, как и одиннадцать лет назад.

— Стрэт был словно животное из джунглей. А ты был самодостаточным. Податливым.

— Податливым? Это звучит слегка унизительно.

— Только слегка? — Дерьмо. Когда это вылетело из моего рта, моё подсознание готовилось к убийству.

Дрю ухмыльнулся, опираясь локтем о дверцу, и большим пальцем руки потирал нижнюю губу. Делал ли он так раньше? В Палихуд Хаус? Я не помнила. Он казался задумчивым и, возможно, слегка расстроенным. Я пыталась оградить его, даже если я была именно тем человеком, от которого его необходимо было защитить.

— Если тебя это утешит, именно ты был тем, кто причинил мне наибольшую боль, — я расположила свою руку у него на колене. Дрю положил свою руку поверх моей и сжал пальцы. — После той ночи, когда были только мы, я действительно начала влюбляться в тебя.

— Это не утешает вообще.

— Не думай так.

Дождь прекратился, как будто Бог щелкнул выключателем. И если сейчас был бы день, то солнце осветило бы всё вокруг.

— Я не собирался обижать тебя, — сказал он. — Я отстранился, чтобы не пострадать. Я уезжал, чтобы уберечь себя от боли.

— Притормози здесь, — указала я на выезд, придерживая свою следующую мысль до момента, пока не буду уверена, что он не задрейфует по скользкой дороге. — Ты же знаешь — у тебя нет дела. С твоим виолончелистом.

— Да, я знаю.

— Поверни налево. И ты знал, что я работаю в офисе ЛА.

— Прочел в информационном бюллетене компании. Мелким шрифтом на последней странице: «Новые сотрудники».

— А Мартин Райт? Неужели он и в правду думает, что его обокрали?

— Каждую пару недель. Особенно, когда не принимает свои лекарства.

Я закрыла свои глаза и глубоко вздохнула. Если быть честной с собой, я знала это с самого начала. Случай был построен из ледяных кубиков, выстроенных на сковородке. Также у него не было необходимости приезжать в Лос-Анджелес для этого. Возможно, он мог бы справиться со всей этой историей при помощи факса. Тогда почему? Я собиралась выяснить это. Там было несколько сотен телевизионных каналов и в библиотеках теперь имелись компьютеры.

«На хер это! Дрю был чертовым адвокатом. Он в любое время мог найти меня».

— Чего ты хочешь? — спросила я.

Он глубоко взглотнул, его кадык дернулся вверх и вниз. Он снова сжал мои пальцы.

— Что-то срочное попало ко мне на стол. Я не занимаюсь международными делами, но я помогал партнеру и увидел твоё имя.

— Дом в конце улицы, с изгородью и воротами. Где ты увидел моё имя?

— Оно не было твоим. Имя твоей семьи, — Дрю повернул к воротам и остановился. Ворота были закрыты, а за окном со стороны Дрю висела влажная клавиатура, ожидающая, чтобы я ввела свой код. Он поставил машину на ручник и повернулся ко мне лицом. — Я не думаю, что это имело какое-либо отношение к тебе. Я приехал в ЛА, чтобы узнать, думала ли ты вообще обо мне. Стрэт имел всех девочек. Я делал всё правильно, но…

— Но? Что очутилось на твоём столе?

— Ты была другой, Син. Прости. Марджи. Я никогда не прекращал думать о тебе. Затем я увидел твоё имя дважды за месяц, и я должен был что-то сделать. Я должен был переслать это по внутренней связи компании или что-то в этом роде, но я не хотел, чтобы ты беспокоилась.

— Это принесло бы гораздо больше пользы.

— Ты думала обо мне? Всё это время? О ребёнке…

— Нет.

Он выглядел пораженным. Или запутанным. Затем он слегка наклонил свою голову так, как будто он не верил мне. Пошел он на хер. Но мягко и сладко. Опять.

— С момента рождения ребёнка и до нашего столкновения в холле, я ни разу не подумала о тебе.

— Ни разу?

— Кроме того раза, когда я прочла о смерти Стрэта, конечно. Иногда "Синяя долина" звучала по радио. Но в другое время — нет. Действительно нет. Ты даже не существовал для меня.

Позади него, крошечный свет в углу клавиатуры перешел от оранжевого цвета к зеленому: включилась камера. Секундой позже раздался бесплотный «бип».

— Введи мой код или служба безопасности будет здесь.

Дрю опустил окно.

— Извини, — сказала я. — Что вот так говорю тебе об этом.

— Всё хорошо, — он высунул руку из окна. Его поза и тон были лучшим индикатором того, что он не в порядке. Совсем. — Какой код?

— Мой код. У нас у каждого свой собственный.

— Хорошо. Что это? — он посмотрел на меня с надеждой, пальцы балансировали в дюйме от клавиатуры.

Я сдерживала удушающее рыдание, которое стремительно практически снесло барьеры в моем горле.

— Пятьдесят-один-пятьдесят.

Я сжала свои губы вместе, чтобы удержать всё внутри и зажмуривала глаза, пока маленькие вспышки света не взорвались в темноте.

— Просто набери это, — сказала я, собирая слова воедино. — Просто сделай это. Я не забыла тебя. Я думала, что ты не хочешь меня, и я смирилась с этим. Я просто решала свои проблемы, но я думала о тебе каждый день. Каждый раз, когда где-нибудь начинала звучать музыка. Джинглы¹ в рекламных роликах. Фоновая музыка в лифте. Ты — был там: иногда ты дразнил меня, иногда поддерживал, но ты был там. Я не хотела, чтобы ты узнал об этом. Никогда.

Он сжал мою руку, постукивая по своему колену, и переплел наши пальцы. Я не открывала глаза, только чувствовала его рядом с собой. Услышала щелчки и звуковые сигналы кнопок. Когда я открыла глаза, лобовое стекло было чистым, но моё зрение затуманилось.

Дрю наклонился и провел своим большим пальцем под моими глазами. Я отодвинула их и вытащила его носовой платок. Он улыбнулся. Я фыркнула, вытирая своё лицо.

— Всё хорошо, — сказал он. — Это было сумасшедшее время. Мы оба были детьми. И на тебя слишком много всего свалилось. Я должен был быть там с тобой.