Железные жалюзи давали мне смутное представление, но я увидела достаточное количество голой кожи, что должно было заставить меня отступить. Я слышала тяжелое дыхание… стоны… голос мужчины… Стрэта. Я резко отступила назад и замерла. Наклонившись вперед, я смотрела сквозь имеющееся на дверях пространство между жалюзи.

Я узнала девушку по её шелковистым каштановым волосам. Когда она двигалась, они ниспадали на её плечи. Она стояла на четвереньках. Стрэт стоял позади нее, вколачиваясь в неё так усердно, что мое лицо вспыхнуло, а уровень температуры тела поднялся до невиданных высот. Я могла их почуять. Их пот и что-то подчеркнуто сексуальное: аромат между моих ног плюс аромат мужчины. Я прислонилась к стене. Мне это было необходимо, чтобы удержаться на ногах.

«Уйди. Отвернись».

— Прими его, детка, — бормотал Стрэт, сжимая её задницу. Его кожа блестела от пота.

Я хотела его. Я желала быть этой девушкой с каштановыми волосами, принимая его в себя. Я слегка сместилась так, чтобы видеть место соединения их тел. Его член скользил в неё туда и обратно.

«Боже… боже… боже, я хочу этого».

Я зависла: не хотела уходить и не могла двинуться вперед. Я могла только надеяться, что никто не захочет войти в запасную спальню прямо сейчас. Я переместилась, увидев кого-то, кто ещё находился в комнате.

У второй женщины были светлые вьющиеся волосы и великолепные голые бёдра. Я хотела быть ею — голой с ними. Посмеяться над какими-то прошёптанными словами Стрэта.

«Ты спятила. Это настолько за пределом того, что ты готова сделать».

— Ты хочешь вылизать её, детка?

— Да, — ответила Прямые Каштановые волосы. Она повернулась к Сочным Бедрам, в то время как её всё еще трахали, и глаза девушки на мгновение задержались на жалюзи.

«Она увидела».

— Позволь поцеловать мне твою киску?

«НЕТ. Она не даст».

Сочные Бёдра села прямо перед Каштановыми волосами и раздвинула ноги. Я не думала, что мой клитор может быть ещё более набухшим, или моя киска может стать ещё более влажной. Я не могла оторваться от вида того, как лицо девушки оказалось между ног её подружки. Я не могла видеть, что она делала, но Стрэт, этот голос…

— Поглощай её жёстче. Соси там. М-м-м. Да. Заставь её кончить.

— Я такая мокрая… такая влажная, — простонала Сочные Бедра.

Стрэт просунул руку между ртом и влагалищем. Я не знаю, что он делал, но соединение этих трех вещей возбудило меня так сильно. И я сделала непостижимое: засунула руку под свою юбку, порвала колготки, чтобы забраться под мои хлопковые шортики. Я чуть не потеряла сознание от собственного прикосновения.

— Сделай их мокрыми, ­— скомандовал Стрэт девочке на четвереньках, при этом сосущей его пальцы. — Они войдут в твою задницу.

«Он это сказал?»

«Я думаю, что умираю».

Стрэт ввел один палец в задницу Трахабельной Девочки — та девушка, которую он продолжал трахать, и лицо которой было прямо на киске Сочных Бёдер.

— Да! — она восхищалась достаточно долго, соглашаясь с ним.

Стрэт ввел два пальца. Она кричала, насаживаясь лицом на киску. Сочные Бёдра держала Трахабельную за затылок, подталкивая ее рот к своему влагалищу, раскачиваясь своими бедрами вдоль лица Трахабельной, в то время как Стрэт вколачивался сзади и входил тремя пальца в ее задницу.

«О боже, я хочу этого… хочу».

Но я не хотела кончать. Я ущипнула клитор, чтобы отсрочить свою кульминацию. Я хотела увидеть больше.

Сочная кончила, крича:

— Поглощай мою киску, поглощай, боже… да, детка, да… лижи меня! — она застонала и закинула свою голову назад в освобождении.

Боже! Это было горячо. Я жаждала, чтобы кто-нибудь поглощал меня также вплоть до оргазма.

Стрэт протянул свою руку и сказал что-то Сочной. Она полезла в тумбочку и вытащила бутылку с детским маслом.

«Что ты собираешься делать, Стрэтфорд?»

Он вылил его на Трахабельную. Вниз по спине между половинками её задницы. Затем Стрэт стал втирать его внутрь.

— Ты готова? — спросил он, возвращая бутылочку Сочной.

— Трахни меня в задницу.

Я клянусь, внутренняя сторона моих бедер покалывала, и каждое нервное окончание между ногами практически взрывалось.

Стрэт вытащил из нее свой член и переместил его к ее попке.

«Он собирается сделать это».

Лицо Трахабельной напряглось, она сморщилась, глаза закрылись, зубы заскрипели, как только Стрэт медленно, но целеустремлено стал вставлять свой член в её задницу.

— Как ты, детка? — спросил он.

— Полностью, — сказала она. — Возьми меня в задницу.

Я еле слышно застонала, пока наблюдала, как его член исчезал в её анальном отверстии.

Они не слышали меня.

Я думала, что они не могли.

Сочная положила свою руку между ног Трахабельной.

Я не видела остального. Я слышала скрипящую кровать, крики и стоны, рык Стрэта, когда он кончил у неё в заднице. Мои глаза были закрыты, в то время как я доводила себя до самого охренительного оргазма за всю мою недолгую жизнь.

Как только всё закончилось, и эти трое стали смеяться и тяжело дышать, я вытащила свою руку из колготок. Средний и указательный пальцы были полностью покрыты соками моей киски. Я сжала их в кулак и вышла из туалета.

Стрэт был прав: я не могла справиться с ним.

____________

Примечания:

1 — более 92,5 кв. м

2 — 1,52 м

3 — 0,61 м

Глава 15

1994 год

— Аппччии, — это был мой четвертый или пятый чих.

«Аудио Сити» хранили всё в окрашенном, но все равно ржавом трейлере-слеш-грузовом контейнере в северном углу позади стоянки автомобилей. Тэдди дал нам ключ от навесного замка, и, открыв задние двери, мы нашли стену из банковских коробок, сложенную до потолка. Коробки были разложены по дате — с древним дерьмом, погребенным в задней части, за исключением тех, которых не было. Нам необходимо было просмотреть каждую коробку и надеяться, что лейбл был корректен. Мы нашли образец «Опуса 33» в коробке владельца — Мартина Райта — довольно быстро, примерно на трети пути. Она была подписана его именем и годом издания. Дрю положил её на невысокую кучу и открыл крышку. Коробка потрепалась от сырости. Запах плесени становился всё резче с каждой разворошенной нами кучей.

Контракты. Счета-фактуры. Записи владельца. Пенал.

— Это стрёмно, — сказала я.

Дрю передал мне его. Солнечный оранжевый чехол для винила, подписанный ручкой. Я потянула за застежку-молнию, чтобы открыть его. Он был пустым внутри, за исключением рассыпанного первоклассного белого порошка. Я держала его открытым для Дрю.

Когда он посмотрел, то рассмеялся.

— Конечно. Нам, наверное, лучше открыть все эти коробки и продавать кокс прямо из задней части этого контейнера.

Я застегнула пенал и бросила его обратно в коробку.

— Он — виолончелист. Я даже представить себе не могу, что тогда во всех остальных коробках. Мы забираем её целиком?

— Вероятней всего, что нет, — Дрю задвинул крышку обратно.

Мы нашли то, зачем пришли, но мы оба колебались. Он посмотрел на заднюю часть, где стояли другие десять футов твердых банковских коробок. Толстая стена музыкальной истории.

— Ты думаешь о том же, о чём и я, — сказала я, как отрезала. В трейлере был жарко, и это угнетало, но всё же я не желала покидать его. — Мы пришли не за владельцами «Убийца из Штата Кентукки».

— Тебе следует вернуться в офис.

— Более вероятно, что нет.

— Ты не можешь оставаться здесь со мной. Ты и так потратила уже слишком много времени на посещение адвоката.

— А по закону клерк не может взять больничный на оставшуюся часть дня или для чего-то ещё.

— Ты могла бы сделать это на выходных, — Дрю положил руку на верхнюю коробку и стащил её вниз, затем вложил её в мои протянутые руки. Там было написано: «Нейл Йан — 1990».