— Накануне бала вы смогли вызвать дождь, как я и просил, — закончил он свою речь и опять слегка улыбнулся.

— Не стоит благодарности, ваше величество, — ответила я

Поддержка пришла, откуда я её не ждала. Огонь сплетни тут же потух, оставив лишь жалкие головешки. Злые языки еще какое-то время будут ворошить угли, но в целом опасность для меня миновала.

Мне следовало поблагодарить Дарена. Скорей всего, с его слов император узнал о нападении грифонов. И сложил два плюс два. Но вместо благодарности на душе был неприятный осадок.

И этот осадок никуда не делся. Хоть в данном конкретном случае информация, переданная императору, помогла мне выкрутиться из скандальной ситуации, люди еще раз подтвердили мою стойкую уверенность, что им нужно рассказывать как можно меньше. Лучше вообще ничего не говорить.

Прийти незамеченной в дом убитой я не планировала. Наоборот, императору должны доложить, что я исполнила его волю. Меня мало кто знал в лицо, но узнавали по стороннему описанию. Я единственная из знатных дам имела ярко выраженную восточную внешность. Платье на мне одето было темно-красное распашное с вышитым золотыми нитками гербом Ячминских на правом плече. На груди висел крупный золотой медальон, громче других аксессуаров говорящий о моей должности и положении. Заплетенные моей горничной Шурой в сложную косу волосы с ниткой жемчуга дополняли картину непривычного внешнего вида.

Под верхнюю юбку я спрятала ножны с двумя небольшими метательными ножами. По одному на каждом бедре. После официального назначения на должность я имела право носить открыто нож или кинжал. Но как показывает жизненный опыт, женщину с оружием как серьезного противника все равно не воспринимают и, как следствие, не бояться. А вот отобрать дорогой кинжал могут вполне. Поэтому лучше припрятать пару ножей и нанести неожиданный удар.

Когда я вошла в гостиную особняка, многие "скорбящие" обернулись посмотреть. Вокруг все были одеты в траур. Но по-настоящему оплакивающих смерть виконтессы я не увидела. Большая часть знатных женщин и мужчин разбавляли скуку столичных будней, выставляя напоказ наряды, украшения и пересказывая новости.

Похороны состоялись сегодня до обеда. Смотреть на покойницу мне не хотелось, поэтому этому факту я порадовалась.

У входа в дом стоял средних лет поджарый ефрейтор с холодным цепким взглядом, в темно-серой форме Канцелярии розыскных дел.

В доме виконтессы на третьем этаже орудовали экспедиторы той же Канцелярии, как поведала одна общительная старушка своей собеседнице. Можно было придти позже, но, во-первых, это было бы подозрительно, а во-вторых, шанс изъять артефакт сейчас был выше.

Многие бросали заинтересованные взгляды в мою сторону, ожидая моих действий. Я поднялась на третий этаж, где находился будуар хозяйки. Следом за мной хотели последовать парень с девушкой. Они уже поднялись на несколько ступенек вверх, но поймав мой взгляд, обещающий им неприятности, они развернулись и очень шустро сбежали вниз в гостиную.

В будуаре виконтессы было многолюдно. Два экспедитора Канцелярии, двое из Охранной службы Дворянского района столицы и один гвардеец. Экспедиторы и охранники пересматривали вещи виконтессы, видимо в сотый раз, потому что в приемной комнате был бардак. Гвардеец расположился в кресле, наблюдая за действиями остальных со скукой.

Войдя, я поздоровалась с мужчинами и представилась. Этикет требовал, хотя называть себя смысла не имело. Меня и так узнали. Гвардеец едва удивился моему визиту. Он поднялся с кресла и слегка поклонился. Мужчины представились. Все принадлежали к унтер-офицерам. Имена их ни о чем мне не говорили, и запоминать их я не стала. Вместо того, чтобы их запоминать, мне требовалось выпроводить всех вон.

— Полковник Казимов явиться не смог? — спросил гвардеец, сержант Пупов.

— Он занят, — ответила я.

Черная мебель была заставлена статуэтками, косметическими баночками, завалена одеждой. Окинув комнату рассеянным взглядом, я отметила, что чаша стояла на круглом столике в окружении кружек и набора для вышивания. В чаше до сих пор лежали угли. Сыщики могли принять артефакт за подставку под щипцы, которыми закручивают локоны.

— Мне нужно осмотреть будуар, — сказала я.

Мужчины переглянулись.

— Оставьте меня одну, — добавила я, разочаровавшись в их догадливости.

Покивав, они вышли в коридор, включая гвардейца.

Стараясь производить как можно меньше шума, я подперла ручку двери стулом. На случай если кому-то из мужчин станет любопытно.

Я зажгла две свечи, прилепив к ним палочку ванили и сандала. Запах, исходящий от палочек отвлечет внимание сыскарей. К тому же, мне будет легче придумать, что я здесь делала. Был бы среди них маг, он бы меня тут же раскусил, а так я неуязвима.

Я вытряхнула из чаши угли в камин. На холодных углях я увидела растекшийся лужицей и застывший воск. Ну и пусть. Мало ли покойная хозяйка выбросила опалки свечей? Все могло быть. Главное, что волосы сгорели.

На мраморной перекладине камина лежал амулет, тот самый, к которому тянулась виконтесса за помощью. Это был амулет вызова. Стоило ей дотронуться до рубина, окруженного разноцветными перьями, и позвать создателя амулета, я бы так легко не отделалась.

Проще всего было разбить амулет. Но как я это объясню? Потому пришлось пойти вторым путем. Поднеся ладонь к рубину, я сконцентрировалась. Впитывать Силу враждебного мага было чревато неприятными последствиями. Вместо этого, я потянула энергию к ладони. Когда энергия из рубина вышла вся, я развеяла её.

Дверь кто-то дернул. Сообразив, что она подперта, гвардеец императора, постучался, и крикнул:

— Графиня Ячминская, с Вами все в порядке?

— Все в порядке! — ответила я и добавила: — Мне нужно закончить ритуал!

По ту сторону двери замолчали. Надеюсь, не от испуга.

Чашу надо было унести с собой. Выкрасть так, чтобы сыскари не заметили, было из области сказок, даже для меня. К сыскной и охранной службе привлекают сообразительных и хитрых. Кто-нибудь из них заметит пропажу чаши и тогда мне придется туго.

Пора было переходить ко второй части представления. Потушив свечи, и поставив чашу на место, я открыла дверь.

Сыщики вошли, оглядываясь по сторонам и отмахиваясь от приторного запаха.

— Что-нибудь удалось… выяснить? — спросил гвардеец.

— Виконтесса в ночь своей смерти проводила ритуал обретения красоты. С помощью этой чаши, — я указала на круглый столик.

Мужчины молчали, переводя взгляд от меня к чаше.

— Так как она не обладала Силой, то не справилась с ритуалом и умерла. Возможно, нечаянно вызвала духа, который её убил.

Я прошлась вдоль комнаты и открыла окно, чтобы проветрить помещение.

— Но как такое возможно? — спросил один из экспедиторов Канцелярии розыскных дел.

— Что именно?

— Как она могла проводить ритуал, если не была магиней?

— У неё был артефакт. Вот эта чаша.

Все дружно посмотрели на уникальную вещь.

— На шее покойной обнаружили синяки, словно от удушения, — сказал охранник Дворянского района.

— Откуда у виконтессы подобная вещь? — спросил гвардеец.

Я пожала плечами.

— По всей видимости, она была связана с магом. Кстати, на камине лежит амулет вызова, через который покойная могла связываться с ним.

— Любовник?

— Покровитель?

— Не знаю, офицеры. Могу предположить, что он или она обязательно придет за своими вещами.

— Капрал Коровин, нужно установить наблюдение за особняком, — отдал распоряжение гвардеец, сержант Пупов.

— Будет исполнено! — ответил капрал и отдал честь с большим усердием, чем от него требовалось.

До моего визита все сыскари придерживались мнения, что виконтесса была убита. Разнились в том: кто и зачем. Охранная служба Дворянского района столицы склонялась к разбойному нападению. Канцелярия розыскных дел придерживалась версии убийства с политической целью.

Показания служанки покойной никто не учитывал. Почти. Служанку увели люди императора. Причем все эти события случились до бала, но Дарен ни словом не обмолвился.