Сила, которая живет в ней, делает Верну настолько отличной от обычных людей, что иногда бросает в дрожь. Но благодаря этой силе он жив, надо помнить об этом. И отчасти благодаря именно всему, что с ним произошло после отъезда из столицы, он избавился от дурного увлечения.

Всегда осторожный с женщинами, что касается любовных дел, он умудрился попасться на крючок к одной замужней акуле. Где только был его разум?! Красота, обаяние, шарм — своими достоинствами она умела пользоваться. А еще изворотливый ум и лживая душонка. Но последние качества открылись перед Дареном позднее. Разум затмило притяжение, которому он поддался и которое переросло в страсть.

Капитан Казимов и сам до конца не понимает, как Илария задурила ему голову. Возможно, она знала куда надо надавить, чтобы заставить мужчину влюбиться. Рассказывала, что муж променял её на работу, что они спят в разных спальнях и давно уже чужие друг другу. Всячески демонстрировала насколько она добра и отзывчива, что готова помогать несчастной вдове офицера, что платит крепостным, что жертвует сиротам и все в таком роде, что, так или иначе, трогает сердце.

Позднее начались разговоры о том, что надо убрать старого мужа. Генерала императорской армии убрать было весьма сложно. Когда Дарен отказался, она расплакалась, и рассказала об издевательствах, которым подвергает её властный муж. Однажды пришла к нему в синяках и шрамом от плетки. Это была еще одна уловка. Слушая эти невероятные вещи, у Дарена начали закрадываться подозрения. Ведь на людях генерал всегда был вежлив и обходителен со своей женой. В его глазах неизменно светилась любовь, которую трудно сыграть.

Дарен навел справки. Для этого пришлось задействовать старых осведомителей, оставшихся еще со времен службы в Канцелярии розыскных дел. Выяснилось, что Илария, будучи в девках, крутила с одним помещиком. Тот дарил ей цацки, платья, пока не узнал отец и в срочном порядке не выдал замуж за старого друга. Причем выдал весьма удачно, учитывая, что приданного за неё давалось порядка ста золотых (по меркам знати крошечная сумма). Похоронив мужа, Илария осталась бы состоятельной вдовой.

Вскрывшиеся обстоятельства заставили по-другому взглянуть на зазнобу сердца. Вина за связь с замужней женщиной, за обман, и так тяготившие его разговоры об избавлении от мужа — всё отошло в сторону. Его просто использовали. Осознавать это было легче, чем верить в любовь с замужней женщиной и думать о том, что муж над ней издевается.

Николай настаивал на ссылке Яхонтовой в отдаленный монастырь. Так получилось, что император оказался в курсе его интрижки. Макс настаивал на том, чтобы открыть глаза генералу на его благоверную.

Дарен решил по-своему. Он условился о встрече с бывшим любовником Яхонтовой, Мизурой Катковым, который спустил почти все наследство на Яхонтову и теперь держал трактир на окраине столицы. В тот же трактир капитан Казимов пригласил Иларию. Очная ставка вышла на славу. Лгунья выкручивалась, оправдывалась и клялась Дарену в любви. Стерва уверяла, что любит, а прошлое есть у всех. Тогда Дарен подхватил её под руку и отвез к генералу. Чтобы та сказала при муже, что тот её бьет. Скандал вышел отвратительный. Но Дарен не мог ей позволить и дальше обманывать и использовать доверчивого Яхонтова. Более того, он не мог позволить ей убить его.

При муже она принялась отрицать все обвинения в свой адрес.

В конечном итоге, генерал простил её, а Дарена объявил лжецом и порочным типом. Чтобы замять конфликт, император вызывал генерала к себе. Дарена же решил женить на благонравной и тихой девушке, дочке какого-то помещика.

Жениться Дарен не собирался, тем более не известно на ком. Разругавшись с Николаем, он возглавил взвод новобранцев и в составе первой роты, вместе с тремя командующими офицерами, отправился в глушь империи. Перед межсезоньем было принято "бросать" войска по всей территории империи на полевые учения. Жара, долгая дорога, учебные задания закаляли новобранцев. И тренировали бывалых бойцов.

— Бегом, бегом! Пригнись, твою мать! — крикнул Дарен, отодвигая нахлынувшие воспоминания на задворки сознания.

Гвардейцы проходили полосу препятствий. Капитан бежал с боку, чтобы видеть весь взвод, и следить за выполнением упражнений.

— Выше, выше прыгай! — крикнул капитан Казимов, заметив, как один из бойцов зацепился за барьер.

Ближе к полудню принесли донесение с заставы. На этот час в столице было два происшествия. Ящер, подохнув в куполе, рухнул на дом попа. Подгнившие балки не выдержали, и крыша рухнула, покалечив попа и его тетушку с собакой. Дарен терпеть не мог попов и прочих лицемеров, прикидывающихся святошами, и под эту лавочку вытягивающих последние медяки. К счастью, с ящером успели разобраться. Мертвую тушу затащили на телегу и увезли на мясобойню. В условиях дефицита мяса, свежезадушенный ящер сгодиться вполне.

Вторым происшествием стала драка между гвардейцами и городскими стражниками. Драка произошла на заставе и требовала внимания. Лейб-гвардия всегда считалась элитным родом войск, посему у некоторых гвардейцев зашкаливала самооценка. Часто тех, кто не согласен с привилегированным положением гвардейцев, ставили на место. Раньше в свою бытность командиром полка лейб-гвардии его величества, он закрывал глаза на драки. "Парни выпускают пар" — так он считал. Сейчас же совсем другая ситуация. "Нужно держаться всем вместе, если хотим выжить. И драки — это зло, которое нужно раз и навсегда выкорчевать".

К вечеру все вопросы с зарвавшимися гвардейцами были решены. После разъяснительной беседы на языке простых солдат, зачинщики были отправлены на заслон вне очереди. Остальные участники получили по три хозяйственных наряда. Выполнив унизительные работы для слуг, гвардейцы лишний раз подумают, прежде чем затевать драку. А зачинщики остудят горячие головы, столкнувшись с реальным врагом.

На ежевечернем докладе у императора, капитану Казимову доставили срочное донесение. После обнаружения пропажи артефакта Канцелярии розыскных дел было дано указание прошерстить всю столицу. Должны были найтись те, кто видел необычный "предмет", либо слышал что-то важное о нем.

В донесении говорилось о том, что в старо-купеческом районе снимали дом странные господа. Почтенная матрона, коротающая дни, глядя в окошко на улицу, видела, как они въезжают под покровом ночи. Что примечательно, двое мужчин, одетые в дорожные плащи, тащили в руках малых размеров скульптуру.

Взяв с собой фельдфебеля Донского, экспедиторов Канцелярии и тридцать гвардейцев, капитан Казимов отправился в старо-купеческий район. Если информация подтвердится, и в доме окажутся бунтующие маги, то их возьмут численным перевесом.

Перед тем как сесть в карету, капитан отдал приказ разыскать предприимчивого купца, сдавшего дом.

Морункэтль представлял собой небольшую, чуть выше локтя, но увесистую скульптуру. Скульптура выполнена в виде крылатой ящероподобной твари. Как скульптура получила свойства артефакта, капитан Казимов не знал. На этот вопрос могла бы ответить графиня Ячминская. "Наверное, стоило пригласить Верну с собой…" — подумал капитан. Но, тем не менее, он решил для начала осмотреть дом и его жителей своими силами и методами.

В случае с обычными людьми захват эффективнее было провести ближе к ночи. Окружить дом, перекрыть входы-выходы, и взять всех жильцов по-тихому. "С магами же ни в чем нельзя быть уверенным, — думал капитан Казимов, планируя арест. — Они могут видеть в темноте. Некоторые, говорят, предчувствуют опасность, а другие и предвидят события". Поэтому капитан выбрал внезапность и численный перевес.

По совести сказать, капитан Казимов особо не рассчитывал накрыть гнездо преступников. И все-таки надежда найти артефакт и повязать магов, нет-нет да и согревала сердце.

Отряд, возглавляемый капитаном Казимовым, въехал в старо-купеческий район, разбившись на четыре группы. Большинство гвардейцев были на конях. Офицеры лейб-гвардии и экспедиторы Канцелярии в двух каретах, в которые планировали посадить арестованных.