— Надеюсь, ты не намекаешь, что я не в состоянии справиться сама?

Она отказывалась смотреть на него. Алан слишком проницательный, а ей не хотелось, чтобы он увидел её страх. Она переоделась, поцеловала Тоби и поблагодарила Мэй за одежду и одолжила денег — купить билет на метро.

Син купила билет в одну сторону. Бессмысленно швырять деньгами, она может и не вернуться.

Книжный магазин находился в нескольких улицах от станции Тоттенхем Корт Роуд, недалеко от Британского музея. Вокруг были улицы, вымощенные широкими плитами песчаника. Солнце уже по-зимнему холодное, но яркое, заливало округу. Выйдя из подземки, Син обнаружила, что дрожит. Она выбрала белую газовую юбку, облегающую бедра чуть-чуть чересчур, и белый топ. Актриса должна уметь произвести впечатление. Покупатели не хотят видеть обычного, мерзнущего человека. Некоторые, впрочем, вполне хотели видеть обычную девушку. Парень присвистнул ей вслед, когда она переходила дорогу к книжному магазину. Двери были выкрашены скучной зеленой краской, а сквозь громадное стекло в железной раме тускло светила лампочка.

— Девушка, — парень был одет в белую дорогую одежду и говорил, как он сам воображал, на сленге гетто. — Вы прекрасны.

— Парень, — отрезала Син. — Я в курсе.

Она не удостоила его взглядом, толкнула тяжелую дверь и вошла в тусклое, пыльное нутро магазина. Над ступенями, ведущими вниз, крепилась маленькая картонная табличка: «Выгодное предложение» и красная стрелка-указатель. Пожелтевшие и полированные деревянные ступеньки скрипели под ногами Син, заставляя чувствовать себя неуютно. В подвале находились четыре женщины. Син узнала владелицу — женщину из Восточной Индии, в зеленой рубашке, с уставшим взглядом. Она раскладывала на полу амулеты. Остальные три женщины выглядели дорого — роскошные украшения у двоих, салонная стрижка и тонировка волос красным цветом у третьей. Они явно могут оплатить услуги Син.

— Это Син Дэвис, — представила её женщинам хозяйка магазина. Син вспомнила, что ее зовут Ана.

Девушка лишь улыбнулась. Красивая, загадочная и молчаливая — то, что надо. Син протянула руку за мелом.

— Надеюсь, все амулеты в порядке, — спросила Ана.

— На вид нормальные, — пробормотала Син. Одна из женщин держала в руках пачку цветных мелков. Син бережно забрала их и выбрала небесно-голубой мелок.

Мел поскрипывал и рассыпался, пока она рисовала линии на досках пола. Она окружила амулеты ниже переговорной линии, за которой демоны транслировали свою безмолвную речь, начертила большой круг, чтобы защитить себя и удержать демона в ловушке. Она провела линии несколько раз, не должно остаться ни малейшего зазора. Так демон не сможет ускользнуть. В итоге, в руках у нее остался бесполезный огрызок и меловая пыль. Син встала и оглядела Ану и ее небольшой ковен. Нет, не ковен — публика, одернула себя девушка. Время для шоу. Многие танцоры плакали и тряслись накануне Ярмарочной ночи, но никто из них не позволит публике догадаться об этом.

Син вскинула руки над головой, словно была облечена в костюм для выступления, открывая представление. Она оставила красные балетки, которые купила ей Мэй, хотя, вероятно, танцевалось бы лучше без них. На удачу. Син вошла в круг. Барабаны Ярмарки заменял бешенный грохот сердца в ушах. Дух Ярмарки в ее крови и костях, она могла танцевать где угодно. И демон появится. Син танцевала. Её темные волосы превратились в ночь, а ткань юбки, облегавшая ее бедра, была словно драпировки на ярмарочных прилавках. Волнующие движения бедер, арка выгнувшейся спины — никто не сможет отнять этого умения у неё. Подходи, налетай! Перед Син Дэвис не устоять!

— Я призываю Анзу, мотылька в ночи, птицу, несущую на крыльях вести о смерти. Того, кто помнит. Я призываю того, чье имя Эол — повелитель ветров у греков, зову Улалена из джунглей. Я призываю того, к кому взывала моя мать, и не приму отказа. Я призываю Анзу!

Темное облако волос закрыло на мгновение обзор, а затем темнота уступила свету. Послышался трескучий шепот. Син почувствовала, словно стоит на огромной горелке на включенной плите. Взметнулись языки пламени, мерцающие и призрачные, они казались куда жарче, чем на Ярмарке. Анзу появился в поле зрения, словно нарисованная огненными линиями марионетка. Син видела, что он пытается напугать и поиздеваться над ней. Его крылья, сотканные из живого пламени, роняли искры, постепенно превращаясь в перья. Демон облачился в черное, словно танцор с Ярмарки. Девушки же всегда одевались в яркие наряды. Огонь и перья обрушились на Син. У нее не было партнера в этот раз. Анзу склонил голову, перья создавали причудливый рисунок в его золотистых волосах. Син вновь ощутила привычную холодную злость и неизменную ярость, — обычные чувства при контакте с демоном. Было еще кое-что сегодня, некое любопытство, напугавшее танцовщицу до дрожи.

— Зачем ты здесь? — спросил Анзу.

— Ради ответов, — ответила Син ровным голосом, высоко держа голову. — Всё как обычно: талисман я не сниму и круг тебе не разорвать. Назови свою цену.

— Да будет так, — кивнул Анзу. Он оглядел деревянный подвал, залитый огнём, раскрытые книги на столах, чьи трепещущие страницы словно пытались сбежать от него, и лица трех женщин-покупательниц.

— Не думаю, что вы знаете, что купили, — сказал демон им. — Перед вами принцесса Ярмарки Гоблинов, наследница и лучшая танцовщица. Губит себя за бесценок.

Дамы взглянули на неё по-другому. Син это задело. Она планировала остаться прекрасным инструментом для них, ей не платили за то, кто она. Девушка понимала, что демон провоцирует её, но не смогла сдержать гнев. По губам Анзу скользнула хищная улыбка, он почувствовал её эмоции.

— Не за бесценок, — возразила Син. — За деньги. Назови свою цену.

— Давай уравняем шансы, — улыбка Анзу еще раз дала понять ей, насколько низко она пала. Низверженная принцесса Ярмарки Гоблинов. Гнев захлестнул Син с новой силой. Глаза демона замерцали. — Три правдивых ответа в обмен на три правдивых ответа, идёт?

— Договорились.

Мэррис всегда укоряла девушку, что та не умеет просчитывать наперед. Пусть так, Син решила действовать и дать покупателям их ответы. О цене она подумает позже.

Первой заговорила красноволосая, звенящим, уверенным голосом прирожденного лидера:

— Мой муж любит другую?

Анзу вгляделся в лицо женщины, на мгновение его глаза перестали отражать свет ламп, затем чуть потеплели.

— Нет, — ответил демон, — но он разлюбил тебя шесть лет назад.

Слабая улыбка красноволосой увяла, а дикое удовольствие демона промчалось ядом по венам Син.

Заговорила следующая женщина, ее ногти были обкусаны до мяса. Все они видят, что случается с их предшественниками, но надеются, что для них ответы демона будут другими. Неужели не понятно, что истина всегда жестока.

— Они узнают, что я… что я натворила? — Голос женщины резко оборвался, словно в ее горле завязался тугой узел.

— Да, — ответил демон. Женщина сникла, словно ей нанесли сокрушающий удар. — Но ты задала неправильный вопрос. Они узнает завтра? А может, после твоей смерти? Вопрос в том, КОГДА все выяснится, но ты этого не узнаешь.

Анзу одарил ее такой ослепительной улыбкой, словно спичку бросили в лужу бензина. Затем его взгляд обратился к третьей женщине. У нее были довольно приятные черты лица, в ушах серьги с настоящими бриллиантами. Она неуверенно смотрела на демона, и у Син мелькнула мысль, что та окажется мудрее. Желание возобладало над мудростью. Сделав глубокий вдох, она задала вопрос:

— Она простила меня перед смертью?

Жестокий восторг омыл Син, отражая чувства демона. Женщина расплакалась. Анзу скучающе отвернулся от них, отбрасывая волосы за спину. Каскад искр превратился в перья и поплыл по воздуху, словно золотые осенние листья. Син подумала, что Анзу не такой уж классный актер, слишком полагается на реквизит.

— Ну, а теперь, танцовщица, — Анзу остановил взгляд на девушке, — мой черёд.