Изменить стиль страницы

Аминта

Что повита
Риторическою ложью
Ваша «правда» ядовито.
Ибо, если повенчалась
(Что известно, всем отлично)
Я с Патрисьо, брак не может
Быть расторгнут даже силой.

Дон Хуан

Может брак незавершенный
При обмане иль насильи
Быть расторгнут…

Аминта

Только правда
С простотой в Патрисьо были!

Дон Хуан

А теперь ты дай мне руку,
Эту руку протяни мне
В знак того, что подтверждаешь
Все, к чему душа стремится!

Аминта

Как? Но ты меня обманешь!

Дон Хуан

Сам себя могу ль обидеть?

Аминта

Так клянись, что ты исполнишь
Обещание, — клянись мне!

Дон Хуан

На твоей руке, сеньора,
Что морозна, точно зимний
Снег, клянусь исполнить слово!

Аминта

Богу поклянись! Не минет
Нарушителя обета
Божья кара!

Дон Хуан

Коль повинен
В нарушеньи буду слова,
Данного тебе, Аминта,
За такое вероломство
Пусть меня накажут свыше
Смертью от руки…

(В сторону)

Однако
Лишь от мертвой, — от руки-то,
От живой он не попустит!

Аминта

После этой клятвы, видишь
Ты во мне жену…

Дон Хуан

В объятья
Душу ты мою же примешь.

Аминта

Жизнь, душа моя — твои!

Дон Хуан

Ах, очей моих Аминта,
Завтра ножки ты поставишь
Стройные на половицы
На серебряные, в гвоздьях
В звездах золота из Тибра;[291]
Алебастровые ж перси
Ты в жемчужную темницу
Ожерелья заключаешь,
Пальцы же — в колец теснины,
Чтоб казалися в оправе
Перлом млечным и красивым.

Аминта

Пред твоею волей, муж мой,
Я свою склоняю ныне:
Я твоя!

Дон Хуан (в сторону)

Как мало знаешь
Ты озорника Севильи!

(Уходят.)

КАРТИНА ВТОРАЯ

Таррагонский берег

Сцена 8

Исабела и Фабьо, одетые по-дорожному

Исабела

Предательство меня лишило крова.
Без милого и мир мне не отраден!
О истины суровой
Тяжелый груз! —
Наброшенная нá день
Личина, тьмы подруга,
Ночь, солнцу супостатка, сну супруга![292]

Фабьо

Такие волн размеры
Гляди на море! — признак бурь всегдашний.
Убежище галеры
Нашли, дукеса, под защитой башни,
Зубчатой, как корона.

Исабела

А что ж за место это?

Фабьо

Таррагона.
Отсюда постепенно
Пройдем в Валенсью,[293] — замок и столица
Страны одноименной.
Умеют люди там повеселиться.
Побудем в ней; оттуда
Идем в Севилью, — то восьмое чудо.
Октавьо лишена ты,
Но дон Хуан Тенорьо — вот заправский
Красавец!.. Что грустна ты?
Он знатен, он получит титул графский.
Король вас повенчает.
Его отца от всех он отличает!

Исабела

Не то мне неприятно,
Что дон Хуана буду я женою, —
Тенорьо имя знатно,
Но то, что о насилье надо мною
Молва распространилась.
На весь мой век я с горем породнилась

Фабьо

Гляди сюда: рыбачит
Девица здесь и жалобно тоскует,
Сидит и тихо плачет.
Вот встала, вот пошла, нас не минует.
Я отойду, а с нею
Вдвоем вы плакать будете нежнее.

(Уходит)

Сцена 9

Тисбеа и Исабела

Тисбеа

Могучее и злое
Испаньи море! Волны, что пожрали
Мою землянку! Троей
Она казалась гордой не вчера ли?
И вдруг из вод как рухнет
На кров мой пламя и никак не тухнет!
Проклятье шлю вам, чолны,
Что вод кристалл разрезали на части!
Вам, паруса, что полны
Ветрами, мачты, распятые снасти.
По прихоти Медеи[294]
Поплывшие, — проклятье вам Тисбеи!

Исабела

Чем так жестоко море
Тебя обидело, — скажи, красотка?
вернуться

291

Тибр. — В подлиннике — Тибар (Tibar), так и необъясненный испанскими комментаторами.

вернуться

292

Ночь, солнцу супостатка, дню супруга. — В «Lectura» следует строфа Фабьо: «К чему же, Изабелла, такая грусть в очах твоих и в сердце, когда любовь — один обман, и грусть лежит на дне ее всегда, когда смеющийся сегодня уж о несчастьях плачет через час».

вернуться

293

Валенсия — столица одноименной испанской провинции на реке Гвадалквивире. Освобождение Валенсии от владычества мавров приписывается полулегендарному Сиду и подробно воспевается в старинных романсах и хрониках. Об этом освобождении говорится неоднократно в «Крестьянке из Вальекас» Тирсо, действие которой частично происходит в Валенсии.

вернуться

294

Медея — волшебница, дочь царя Колхиды, помогавшая Язону и аргонавтам (см. примеч. 135) добыть Золотое Руно.