Джулианна Киз

«Под вопросом»

Колледж Бернема # 1

Келлан и я неловко встаем, когда Селестия спускается вниз, снимает свою шубу с

вешалки и натягивает сапоги.

– Спасибо за ужин, – произносит она, открывая дверь и хмурясь, выглядывая на улицу.

– И счастливого Благорождения.

– Счастливого Благорождения, – неуверенно вторим мы, глядя, как она уходит в бурю,

вероятно, чтобы отправиться куда-то пешком.

– О, боже мой, боже мой, – бормочет Нэйт, спеша вниз по лестнице. Он хватает свою

куртку, сует ноги в кроссовки, не заморачиваясь со шнурками. – Нора, – начинает он, взявшись

за дверную ручку. – Мне очень жаль. Сам не знаю, почему я… Мне нужно догнать… Я просто…

Я отмахиваюсь:

– Просто иди.

Он с болью во взгляде переводит глаза с меня на Келлана.

– Я понятия не имел.

Я пожимаю плечами:

– Не ты один.

Келлан морщится от напоминания, и мы оба дрожим от ледяного ветра, который

врывается в помещение, когда Нэйт уходит.

Спустя мгновение мы разворачиваемся к Марселе, переминающейся на вершине

лестницы.

– Наверно, я пойду, – смущенно говорит она. – Если только вам не нужно…

– Думаю, мы справимся, – отвечаю я.

– Верно.

Мы неловко топчемся, пока она одевается и достает из кармана ключи от своей

машины.

– Сожалею о Кросби, – произносит она.

– Сожалею о Нэйте, – отвечаю я.

– Сожалею о Благорождении, – добавляет Келлан, просто чтобы что-то сказать.

Марсела уходит, и остаемся только мы с Келланом. Мы смотрим друг на друга, пока мои

зубы не начинают стучать.

– Думаешь, есть смысл поехать в дом братства? – спрашиваю я, сильнее закутываясь в

полотенце. Отчего у меня возникают ассоциации с плащом Супермена в наряде Кросби,

который напоминает мне о том, как он снимал его, а я наблюдала за ним в первую ночь, когда

мы переспали, и от этого мне становится невыразимо грустно. Я самый худший супергерой в

мире, антигерой этой ужасной истории. Самый отстойный злодей.

Келлан качает головой.

– Мы можем попытаться, но он знает, что мы, возможно, туда поедем. Он собирался

утром отправиться к своим родителям. Вероятнее всего, он уже направляется туда прямо

сейчас. – Ты знаешь адрес?

– Нет, только то, что это в Чаттерлей. Я никогда там не был.

– Я тоже.

Невероятно неловкая тишина нарушается лишь дробью моих зубов.

– Пойди, прими душ, – говорит Келлан, кладя ладонь мне на спину и подталкивая вверх

по лестнице. – Согрейся. Я уверен… То есть, все это… Он знает тебя… Мы… Я…

– Он знает все, – говорю я. – Слишком много, слишком поздно.

Мы останавливаемся в гостиной и пялимся на этот дурацкий мольберт, мигающие

огоньки, дурацкую Рождественскую ель, секрет, который мы пытались скрыть.

– Нужно было сделать это в прошлый раз, – говорит Келлан, подходя и срывая страницу

с именами. – Но лучше поздно, чем никогда.

– Уже слишком поздно, – говорю я, следуя за ним, когда он берет зажигалку с

телевизионной консоли и направляется в ванную. – И ничем не лучше.

Он не отвечает, просто рвет лист на четыре части, сминает каждый кусок и бросает в

ванну. Мы оба молчим, пока он поджигает их, и охваченные огнем страницы начинают

потрескивать. Они быстро сгорают, превращаясь в мрачный черный пепел на фоне белого

фарфора.

Когда огонь тухнет, мы с Келланом переглядываемся, и я понимаю, что плачу, только

потому, что слезы образовывают теплые дорожки на моей замерзшей коже.

147

N.A.G. – Переводы книг

– Прости, – говорит он, будто мои слезы послужили ему напоминанием. – За все.

– И ты меня.

Он печально улыбается, после чего разворачивается и выходит за дверь, прикрывая ее

за собой. Я выскальзываю из мокрого платья и выжимаю его над раковиной, затем забираюсь в

душ и включаю воду. Мне так холодно, что даже теплая вода ощущается на коже кипятком, и я

наблюдаю за пеплом, кружащимся в водовороте у моих ног, в то время как струи бьют по моим

плечам, каждой каплей отдаваясь болью.

Я полагала, что все закончилось, когда мы сделали это в прошлый раз, но я ошибалась.

Закончилось все лишь теперь.

* * *

Завтрак следующим утром становится мучительно неловким делом. У каждого из нас

сегодня экзамены, которые начинаются в час, поэтому мы оба остаемся дома заниматься. Когда

вскоре после восьми я выбираюсь из своей комнаты, Келлан уже сидит с миской хлопьев. Я бы

предпочла заползти обратно в постель и спрятаться под одеялом, но не могу позволить себе

ничего из того, что мне на самом деле хочется сделать, поэтому засовываю в тостер немного

замороженных вафель и стоя их поедаю.

Долгое время единственными раздающимися звуками являются скрежет ложки

Келлана по миске и хруст моих вафель.

– Хорошо спала? – в конце концов спрашивает он.

– Я написала Кросби дюжину раз, все без ответа. Звонила, тоже безрезультатно.

Келлан роется в хлопьях, пока не находит голубой маршмеллоу.

– Я тоже.

– Ты правда думаешь, что он отправился домой? В Чаттерлей? В бурю? – погода сегодня

обманчиво спокойная и ясная, светит солнце, тротуары сухие, будто прошлой ночью не было

ненастья. Будто все прекрасно.

– Думаю, да, – отвечает Келлан. – Разве ты бы не поступила также?

Я задумываюсь о своих родителях, живущих вместе, но в то же время врозь, делая всех

несчастными.

– Нет, – я сгрызаю вторую вафлю и вытираю пальцы о шорты, после чего смотрю на

часы на микроволновке.

– Ты собираешься проверить? – Келлан приканчивает хлопья и встает. И, похоже,

читает мысли.

– Я должна попытаться. В смысле, конечно, это известие шокировало, но все случилось

в прошлом году. Мы тогда даже не были знакомы. Может, утро вечера мудренее, и он… все

просто…

Келлан похоже сомневается, но все равно пожимает плечами.

– Я поеду с тобой.

– Не думаю, что, когда он увидит нас вместе, это поможет делу.

Слова тонут в затяжной тишине.

Келлан неловко прокашливается.

– Ты права.

– Мне лучше поехать одной. Я заеду туда на велике, а после отправлюсь в библиотеку,

чтобы позаниматься перед экзаменом. Если он в доме братства, я тебе напишу.

Он кивает.

– Хорошо.

* * *

Конечно его там нет. Мой стук будит Дейна, который по какой-то причине спит в гамаке

у подножья лестницы, и тот подтверждает, что прошлой ночью Кросби не возвращался. Он

немного недоумевает, узнав, что я не знаю где мой парень, но я спешу побыстрее уйти, пока он

не проснулся достаточно, чтобы задавать вопросы.

Прошлой весной я чуть не вылетела с Бернема, занималась в чулане сексом с Келланом,

бегала голой по центральной улице и была арестована. Если я что и вынесла из всего этого, так

это как не усугублять свои ошибки. Поэтому даже если на самом деле мне бы хотелось сейчас

оплакивать себя до потери сил и нестись на велике всю дорогу до Чаттерлей, ревя белугой

«Кросби, поговори со мной!», все что я в действительности делаю, так это направляюсь в

библиотеку, раскрываю книги и контролирую единственное, что в данный момент мне

подвластно.

Джулианна Киз

«Под вопросом»

Колледж Бернема # 1

Когда вечером возвращаюсь домой, в квартире пахнет жареным цыпленком – вторым

любимым блюдом Келлана.

– Хэй, – приветствую я, обнаруживая его в гостиной, он ест прямо из ведерка и смотрит

хоккей. – Хэй.

– Как прошел твой экзамен?

– Думаю неплохо. А твой?

– Довольно хорошо.

Я достаю из морозилки ужин для микроволновки и разогреваю его в течение двух

минут, после чего сажусь есть за обеденный стол.

– Полагаю, ты не нашла утром Кросби, – отмечает Келлан в перерыве на рекламу.