Изменить стиль страницы

Ирам Анна

Грязный свет. Браво Его Величества

Пролог

Клиент придирчиво осмотрел помещение и явившуюся его взору представительницу прекрасного пола. Дама в свою очередь, резонно уперев руки в боки, рассматривала неудавшегося писателя с головы до ног. В тускло освещенной комнате, уставленной множеством мелочей, с трудом удавалось свободно дышать. Всевозможных размеров чучела животных, заспиртованные конечности и органы непонятного происхождения приводили новоявленного романиста в ужас. В каждом углу испускали едкий дымок палочки благовоний, а стены украшали пучки трав, от которых исходил ни с чем несравнимый аромат. "Обворожительная дама", судя по всему, напоминала Клиенту кого-то очень страшного. На его лице постепенно вырисовывалась гримаса подавляемого желания скорее сбежать из этого неприятного места и, не сбавляя скорости, мчаться до вожделенного убежища. Сам же объект детских и явно застарелых страхов несчастного графомана, нисколько не страдая от произведенного эффекта, все так же продолжал вопросительно осматривать чуть ли не дрожащего гостя.

Графоман вяло улыбался, переступал с ноги на ногу и теребил в руках уже изрядно помятую шляпу. При этом он сильно рисковал в скором времени вывести из терпения обширную даму в платье цвета фуксии и пестром зеленом платке. Видимо, затянувшаяся пауза не вызывала у хозяйки благоухающего помещения должного восторга. Раскачиваясь всем телом и переваливаясь с ноги на ногу, она нехотя заскрипела половицами по направлению к столу, у которого стоял Клиент. У последнего этот решительный жест вызвал одно очень обоснованное и непреодолимое желание: поскорее шарахнуться в сторону и зажмуриться, представив себе, что это все страшный сон. Дама же сделала вид, что не заметила секундного замешательства и начала поспешно убирать со стола расставленные там предметы. Они предназначались для какого-то другого обряда, а потому подлежали немедленному устранению с глаз особо впечатлительного Клиента. Поняв, что предполагаемый конец его бесславной жизни пока еще не пришел, юноша решил ввести даму в курс дела. Слегка приосанившись и виновато улыбнувшись, он произнес:

— Я… в общем… тут такое дело…

— Да что ты мямлишь! А то я и так не вижу, какое у тебя там серьезное да тайное дело, от которого зависит вся твоя дальнейшая жизнь и ни много, ни мало жизни всех жителей государства, а то и всего мира. — Дама без зазрения совести прервала боязливого Клиента на полуслове и решительно усадила его за уже свободный стол.

— Ну, не то чтобы уж так… — юноша снова был нахально прерван предложением не "мямлить", а уже говорить обстоятельно и по делу, так как времени не так уж и много. А очередь страждущих в коридоре будет потом безнаказанно устраивать ему темную, если кто-то сегодня не успеет обрести власть над миром или приворожить уже пятнадцатую на этой неделе любовь всей жизни.

— Хорошо, — юный графоман, смело расправив плечи, шагнул в пропасть и с громким криком полетел вниз, — дело в том, что у меня творческий кризис…

— Как вы мне надоели, писаки недоделанные. Дай-ка угадаю. Ничегошеньки у тебя горемычного не получается, идеи не приходят в голову, буквы не складываются в слова, мало-мальски законченный роман не оценили, и ты уже одной ногой стоишь на пороге самоубийства, потому как никто тебя не понимает, не ценит и печатать не хочет. А волосатой лапы, известных друзей или на крайний конец большого количества денег у тебя нет, и не предвидится. Боюсь тебя огорчить, мой суицидальный друг, ты не один такой убогий в этом захолустье. — Всезнающая дама, тяжело опустилась на стул. Пристально осматривая нового депрессивного клиента, она с явным удовольствием наблюдала его постепенно вытягивающуюся физиономию, на которой в полной мере отпечатались переполнявшие его тонкую чувствительную душу эмоции. Что ж, она в который раз оказалась права…

— Откуда Вы знаете? — услышав этот вопрос, дама с огромным для себя прискорбием отметила, что Клиент не отличается не только храбростью, но также умом, смекалкой, фантазией и еще букетом необходимых для нормального писателя качеств.

— Да ты на себя в зеркало посмотри! Тут знать нечего. Я даже на сто золотых поспорить могу, что самые захудалые воры на тебя со слезами на глазах смотрят и норовят еще денег подсунуть. А над твоей сообразительностью вообще уже давно пора заупокойные песни петь. Давай, убогий, рассказывай, чего конкретно надо. — Дама оперлась локтями на стол и уставилась на Клиента. Юноша слегка поежился от этого взгляда, но, мысленно обозвав себя тряпкой и настучав по лицу, все-таки нашел нужные слова.

— Видите ли, мне нужно произведение. Готовое. Такое, чтобы понравилось народу, пользовалось успехом. Ну, Вы понимаете. — Клиент прямо-таки уже кромсал свою шляпу и смущенно смотрел в стол. При этом на лице его читалась очень серьезная внутренняя борьба между посрамленной честью непризнанного пока еще писателя и огромным желанием стать уже признанным и уважаемым, а еще богатым и счастливым и как можно скорее.

— Я смотрю, оригинальностью ты тоже не отличаешься… что же, это я поняла, как только ты вошел в комнату. Мне нужны конкретные пожелания к будущему произведению. Без этого я не смогу состряпать что-то стоящее. — Дама многозначительно развела руками, и швы на её платье очень подозрительно затрещали.

— Так вы мне поможете? — просиял юноша и от радости даже забыл на минуту о своей многострадальной шляпе. В его голове сразу пронеслось мимолетное видение о благоустроенном будущем, в котором непременно присутствовал собственный дом с небольшим садом, уединенный кабинет, красавица секретарша и, конечно же, солидные сбережения в местном банке.

— А ты разве не за этим сюда пришел? Так еще и без очереди ухитрился пролезть. Я не удивлюсь, если ты меня попросишь обслужить тебя в долг и пообещаешь оплатить мои услуги с первого гонорара. — Розовое платье зашевелилось и задвигалось, явно намереваясь подняться из-за стола.

— А как вы догадались? — юноша удивился еще сильнее, чем в прошлый раз и, по всей видимости, явно уверился в сверхъестественных способностях дамы в розовом.

— Непроходимый идиот. — Заключила дама. Уже почти выбравшись из-за стола, она в самых неподобающих выражениях изложила малолетнему графоману, что она с ним сделает, если он впустую потратит еще хоть минуту её драгоценного времени. "Непроходимый идиот" тут же одумался и начал спешно перечислять свои пожелания к будущему гениальному произведению.

— В общем, это должно быть нечто уникальное, понимаете? Безо всяких там глупых хождений по лесам в компании верных друзей, без не нужного героизма, сражений со всеми подряд. Опять же никаких любовных и сопливых историй про несчастную и брошенную жертву и её одинокие скитания. Надоели, знаете ли, все эти явно издевательские и однотипные романы. Как будто больше писать не о чем, кроме борьбы добра со злом. Еще не хотелось бы психологических штучек про самоопределение, свой путь в жизни, самосовершенствование и самопознание. Не надо там никаких выдающихся героев в нестандартных обстоятельствах, которые спасают всех и вся, жертвуя собой ради освобождения мира от зла. Это все уже давно сорок пять раз написано, переписано, обмусолено и обдумано. Мне нужно что-то свежее, нестандартное, чем будут зачитываться и восхищаться. — Юноша на минуту прервал свои литературные излияния, чтобы отдышаться и вспомнить что-то еще, несомненно, такое же важное. Этой заминки дородной даме хватило, чтобы моментально осадить парящего мечтателя.

— То есть, ты хочешь абсолютно уникальный и неординарный роман про обычного героя в обычных обстоятельствах, который не меняется на протяжении всей книги, ни о чем не думает, ничего не делает и ему при этом абсолютно все равно, чем все это закончится. Пожалуй, ничего глупее я еще в жизни не слышала. Но желание клиента, как известно, закон. Сейчас, подожди пять минут, я схожу в подсобку и принесу тебе очень подходящую под твое описание книгу. Там на одной странице умещается весь твой роман. Главный герой — мертвец, которого даже невозможно поднять, потому что при жизни к нему применили какой-то заковыристый акт воздействия. Благодаря этому его мозг не может исследовать даже директор Магического магистрата. Остальные действующие лица просто расписываются в своей беспомощности. Главный герой остается лежать на холодном жертвенном камне и просто сногсшибательный конец: мертвеца даже не хочет клевать коршун. Согласись, в этом есть какой-то тайный смысл! Этим будут зачитываться абсолютно все. Не беспокойся, авторство ты можешь смело присвоить себе, потому как все, кто принимал участие в восстановлении вышеозначенного главного героя, уже давно канули в лету. Точнее скрываются в мастерских и подвалах, боясь даже нос показать. Представь себе, какой будет фурор!