Непрерывно орала охрипшим голосом рация, выплёскивая из эфира команды вперемешку с руганью. Похоже, ситуация складывалась крайне неудачно.

  Я собрал силу и ударил по монстру. По сминаемому призрачному щиту прошлась бледная волна. Зверя отбросило к броневику. Рядом ухнул из РПГ какой-то солдат. Пущенный в упор заколдованный снаряд ослепил ярким белым пламенем. Промаргавшись, я увидел, как панцирный кабан дёргается в луже чёрной крови, роняя из разорванного брюха скользкие потроха.

  Ещё одного достал, когда он кинулся на позицию станкового гранатомёта. Чудовище и так уже было изрядно поранено удачными попаданиями. Мой удар по этому живому танку оторвал переднюю ногу. Тварь взревела и хромая направилась ко мне, но попала под огонь сразу трёх крупнокалиберных пулемётов, которые добили её.

  Остался только один. Глаза нашли его, уходящего с поля боя, и прикрывающего собой худощавого подростка. Их уже было недостать. Одинокая пулемётная очередь взметала пыль около беглецов. Импульсы тоже не причиняли вреда. Раскрывшийся демон-некромант поставил хороший щит, а я уже был измотан. Не помогали даже 'Канители'. Конечно, если бы я снова посвежел, как перед боем, то справился бы. Проломил барьер и поджарил бы уродов. Если бы, да кабы.

  Мертвяки, дойдя до тыла позиций, развернулись и снова ударили. Но их уже было гораздо меньше, и потому солдаты, кто смог выйти из рукопашной схватки целым, сбились в тесную кучу и более успешно отстреливались от нежити.

  Голос по рации что-то орал про перехват и про координаты, про то, что запоздали ублюдки, но в шуме боя слова были не очень хорошо различимы. Лишь услышав шум приближающихся вертолётов, понял, что будет дальше. А тем временем странная пара из тонкой фигурки и здоровенного чёрного зверя вошла в лесополосу. Но дальше пройти им было не суждено. Серые, отошедшие ко сну тополя вздрогнули, когда на них обрушился ураган неуправляемых реактивных снарядов, сорвавшихся с четырёх вертушек.

  Две пары МИ-24 плавно развернулись и стали поливать место спаренными тридцатками. Тучи серой пыли, поднятые НУРСами, засверкали частыми бело-голубыми вспышками заколдованных снарядов.

  - Мертвы, - прошептал из внутреннего кармана куртки Полоз.

  - Помог бы, чем просто факты констатировать, - зло выдавил из себя я.

  - Я помогал, - невозмутимо прошипел змей.

  - Чем?

  - Не давал поднять новых мертвецов.

  - Спасибо, - осознав суть сказанного, ответил ему я. - Спасибо.

  Снова зашипела рация.

  - Цель ликвидирована. Повторяю, цель ликвидирована, - произнесла она голосом Александры, - Активность отсутствует. Биополя погашены до нуля.

  Сзади подошёл Белкин. Он проводил взглядом улетающие вертушки и только потом заговорил.

  - Его ждали, встречали.

  - Я уже понял.

  - Кто-то собирает всех отморозков под своё крыло.

  - Да наверное, - ответил я и добавил, - Я уже видел похожих тварей.

  - Зомби?

  - Нет. Чёрных. Недавно, когда со свалки возвращались, и в лагере, когда теракт был.

  - Думаешь, причастны те же сущности?

  - Уверен.

  - Хрено-о-ово, - протянул начальник.

  - Поживём-увидим, - ответил я, глядя на перепаханную снарядами лесополосу.

  Глава 34. Война и мир, или о том, какое будущее вырисовывается

  - Я не хочу больше, - проговорила Анна, сидя на краю кровати с поникшим взглядом.

  - Ты о чём? - спросил я, застёгивая рубашку.

  - Не хочу быть в боевой группе, - ответила она, взяв с прикроватного столика зарядник для телефона.

  Целительница стала скручивать провод медленными движениями, глядя в какую-то точку перед собой.

  - Я не воительница, я просто женщина. Я не хочу бегать по непонятным местам и потом выливать из галош кровь вперемешку с грязью.

  - Уходишь?

  - Да. Я созвонилась с людьми. Мне предложили место в санатории. Буду всяких пенсионеров в чувство приводить. И берегини рядом.

  - Ты так сильно их любишь?

  - При чём тут любовь, - начала девушка, оторвав взгляд от пола, - Они не люди, это понятно, но с ними легко. Они не лгут просто так, не хвастаются тряпками, не хают других, не отбивают друг у друга мужчин. Все просто и ясно. Если могут помочь - обязательно помогут. Если нет, то так и скажут, объяснив почему. Нет этих криков о превосходстве, фальшивых заверений дружбе. Они просто...

  Аня замолчала, подбирая нужные слова.

  - Они лучше нас.

  - У нас тоже нет фальшивых, - тихо возразил я.

  - Я знаю, поэтому никого не гоню из своего дома, ни тебя, ни этих упёртых как бараны Кузнецова и Фотиди, ни беспардонную Белкину, ни мрачную пессимистку из мира мёртвых. Вы все настоящие. Даже домовой и кошатина. Я просто не создана для беготни по бездорожью.

  В дверь без стука вошла упомянутая Белкина.

  - Упадническим настроением на километр веет, - заговорила она с порога. - Но суицидом не пахнет, значит, либо нужно пить коньяк, либо менять работу. Ты что выбрала?

  - Смену работы, - ответила Анна.

  - Насильно мил не будешь, - вздохнула Александра. - Но не за этим пришла. Отец собирает. У нас пригласительные в первый ряд на грандиозное шоу.

  - Вместе с ОМОНом? - спросил Всевидящую я.

  - Не совсем, но власти хотят перестраховаться, подставив нас под возможный первый удар.

  - Они думают, мы справимся?

  - Там не многим дано думать о чем-то, кроме своей шкуры и своего кошелька. А некоторым, вообще, не дано.

  - Я не поеду, - тихо произнесла Анна.

  - Я так и поняла. Оксана тоже не хочет. Она поможет тебе по дому. Видите ли, боги будут ей напоминать о рабском положении в этом мире. Ей лишь бы поныть о бренности всего сущего и хреновости жизни после смерти. Мол, на кладбище ей прогулы ставят, а как предложишь добить, чтоб не мучилась, так сразу бежит тонуть в ванной и, типа, не слышит.

  Я ухмыльнулся и вышел из комнаты, подхватив на полпути тёплую курточку. На улице уже ждала казённая машина, в которую залезли по очереди, сняв верхнюю одежду - в салоне было очень тепло. Дольше всего ждали Николая, которому срочно приспичило в туалет. Водитель, сверившись с навигатором в смартфоне, проскочил очень быстро. Через час с копейками уже были на месте.

  Правда, пришлось изрядно потопать аж от Серебристой улицы, так как полиция перекрыла Алый проспект, Паровозную Магистраль и все проулки, которые вытекали к площади Ульянова, и не пустила, несмотря на размахивания корочками. Собрание спланировано было к проведению в громадном здании Новониколаевского театра оперы и балета. Только там было столько места, что б разместить всех гостей и репортёров.

  До красивого и величественного здания, возвышающееся над декоративной посадкой елей и лип, со стоящей перед ним статуей незабвенного вождя пролетариата, взирающего на площадь своего имени. Лозунгу о котором 'живее всех живых' может позавидовать даже высшая нечисть, коей далеко до бородатого лысого дяденьки как в масштабах былого культа личности, так и в объёмах пролитой крови.

  Мы неторопливо шли к зданию.

  Внезапно Александра остановилась и по своему обыкновению дёрнула меня за рукав. Я затормозил и начал глядеть по сторонам. На периферии зрения мелькнуло белое пятно. Взор взметнулся вверх и устремился к окнам пятого этажа ближайшего здания. Там, на подоконнике распахнутых настежь окон, стояла тонка девчоночья фигурка. Она ещё немного поглядела оттуда на нас, а потом шагнула вперёд. Сердце сжалось. Рядом ахнула Белкина. Девчонка-подросток же по-кошачьи приземлилась на почищенный тротуар, словно законы физики для неё были пустым звуком, или же смерть дала ей отсрочку, тут же выпрямилась и направилась к нам. Подойдя так, что осталась пара шагов, она вытянула руку. На её ладони лежала старинная медная пятикопеечная монета, ещё царская. Через тоненькое отверстие в красном кругляшке был вдет тонкий шнурок, превратив денежку в медальон.