— Рана была ужасной, — сказала богиня. — Ты бы не умерла, ведь наполовину демон, но страдала бы, — богиня поднялась на ноги и оказалась вдвое выше смертных. Она возвышалась перед Скайбрайт и Стоуном. — Я рада, что вы закрыли брешь, — ее голос разносился по тихому саду. — Ты сдержал обещание, Стоун, и хорошо постарался.
Стоун поклонился в этот раз с грацией, несмотря на грязный вид.
— Спасибо, богиня.
Она подняла руку, тонкие пальцы указывали на бесконечное небо.
— Я верну тебе бессмертие, Стоун, подниму тебя до твоего статуса, — она изящно повернула запястье, и Скайбрайт задрожала от силы, что исходила от нее, от которой дрожал воздух. По сравнению с магией богини, Кай Сен и Стоун игрались.
— Нет, — сказал Стоун.
Замерев, богиня загадочно улыбнулась. Она казалась статуей, выполненной мастером, сама сияла как звезда.
— Нет? — сила одного слова чуть не сбила Скайбрайт и Стоуна, они попятились.
Стоун упал на колени и склонил голову.
— Нет, богиня. Я решил не возвращаться к прежней роли посредника между царствами.
— Думаешь, у тебя есть выбор? — спросила богиня.
Стоун прижал лоб к земле, не отвечая.
Потрясенная Скайбрайт смотрела на него. Как Стоун мог отказываться от сил, что у него были, от бессмертия?
— Прошу прощения, госпожа. Я посмел преступить границы, — прошептал Стоун. — Но если бы у меня был выбор…
— Почему? — сильный голос богини в этот раз разносился не так далеко.
Стоун долго молчал, и грудь Скайбрайт сковала тревога.
— Потому что я столько лет ничего не чувствовал, богиня, — сказал он. — Потому что мне было все равно столько лет. Я был силен, был выше боли, зависти, ненависти и человеческих страхов… — он замолчал. — Но я и был в стороне от радости и любви. Ничего не трогало мое сердце. Магия и статус сделали меня высокомерным, — Стоун поднял голову, его глаза блестели. — Теперь я снова понял, что такое чувства.
Рука богини опустилась, это было красиво и пугающе. Скайбрайт знала, что она могла дарить и наказывать щелчком пальцев.
— Трогательная речь, Стоун, — она плыла перед ними в стороны, ее платье сияло мириадами цветов. — А ты что скажешь, кроха?
Скайбрайт моргнула, не ожидая, что на нее обратят внимание.
— Стоун сражался храбро.
Она не могла сказать богине то, что стоило.
— А ты? Ты сражалась хорошо? — богиня замерла и посмотрела на Скайбрайт. Уголки ее идеальных губ тронула улыбка. Темные глаза были нечитаемыми.
— Да, госпожа, — Скайбрайт опустила голову, уважая богиню. — Так и было.
Богиня связи уменьшилась, став размером со смертную женщину, и на миг положила ладонь на щеку Скайбрайт, ее касание было легким, как утренняя роса.
— Твоя мама гордилась бы.
— М-мама? — этого она точно не ожидала услышать от богини, она чуть не отпрянула. Но ощутила тревогу Стоуна, и это удержало Скайбрайт на месте. — Вы ее знали?
Красивые черты богини начали расплываться, словно их разделяла вода, она приняла другой облик. Она словно смотрела в зеркало, Скайбрайт была похожа на маму.
— Твоя мама держалась отдельно, — сказала богиня. — Она не сотрудничала с богами, была сама по себе, но помогала в Великих сражениях Стоуну, — сады начало заполнять пение птиц, небеса над ними становились золотыми и розовыми. — Но Опал однажды позвала богов, и я откликнулась на ее зов.
Стоун поднялся и встал за Скайбрайт. Она хотела взять его за руку, но вдруг почувствовала себя одинокой и испуганной, стоя напротив изображения мертвой матери. Стоун, словно ощутив ее слабость, приблизился. Это помогло.
— Я призвала ее сюда, на Гору Небесного спокойствия, и она рассказала, что устала. Она прожила больше тысячи лет в царстве смертных, могла видеть сердца людей и их грехи. Опал мстила и убивала тех, кого считала лишними, но она… устала, — богиня смотрела на Скайбрайт лицом Опал, и казалось, что ее мама читает ее душу, видит каждый секрет, стыд и желание. — Она долго была одна. И спросила меня: «Можешь дать мне ребенка? У меня может быть дочь?».
Горло Скайбрайт сжалось, голос богини изменился во время этих вопросов, и она слышала голос Опал, нежный и певучий. Она словно красиво пела.
— Демоны не могут рожать. Я сказала ей это. Я могу дать тебе дитя, — богиня замолчала, — но это будет стоить тебе жизни.
Скайбрайт выдохнула, и рука Стоуна легла на ее плечо.
— Согласна, — сказала Опал. — Но пусть будет еще одно желание. Пусть моя дочь видит хорошее в людях. Пусть видит свет, а не одни грехи.
Лицо богини снова стало размытым и вернулось к ее идеальным чертам статуи.
— Я исполнила желание Опал.
Скайбрайт спрятала лицо в ладонях, но слез не было. Рука Стоуна успокаивала, но она чувствовала его потрясение после слов богини.
— Я сделала тебя такой же, как Опал, но наполовину смертной, чтобы ты могла жить в обоих мирах, Скайбрайт, — сказала богиня. — У тебя есть душа, которой не было у твоей матери. Ты — дитя обоих королевств, смертного и божественного.
Она слышала, как шумит кровь в ушах, сердце колотилось. Опал отдала жизнь, чтобы родилась Скайбрайт, и она могла никогда не понять причины этого.
— Давайте я займу место Стоуна, — сказала она. — Буду новым посредником.
Рука Стоуна сжалась на ее плече, и она отползла от него. Он предаст ее? Скажет, что она не подходит, что она разрушит договор? Небеса были ярких цветов рассвета, но они были насыщеннее, чем в мире смертных. Скайбрайт ощущала, как сад оживает в лучах солнца, существа вылезали из норок, бабочки взлетали, а птицы пели и общались. Казалось, что ее судьба запуталась в изящной паутине.
Богиня связей вскинула черную бровь.
— Ты хочешь стать бессмертной?
— Нет, — ответила Скайбрайт. — Если вы дадите мне силу путешествовать между миром смертных и преисподней, этого хватит.
— Зачем тебе это, кроха? — спросила богиня.
Скайбрайт сглотнула, успокаивая себя, и сказала:
— Из-за того, что вы сказали. Я в обоих мирах, и это делает меня идеальным посредником, — она была рада своему хриплому демоническому голосу. Он не выдавал эмоций.
Богиня какое-то время молчала, мерцая, глядя пронзительно на Скайбрайт. Та старалась закрыть все, что было в ее сердце, но боялась, что вот-вот упадет на землю и сама расскажет все тайны.
— Хорошо, — ответила богиня связей. — Ты можешь помочь договору между смертными и богами, — она повернулась к Стоуну. — Я оставлю тебе ту магию, что при тебе сейчас, ты можешь помогать Скайбрайт…
Стоун поклонился, как и Скайбрайт, что была невероятно рада.
— Если она того пожелает, — закончила богиня. — Ты можешь теперь ходить туда, куда хочешь, Скайбрайт, и создавать порталы, как мог Стоун, — она рассеивалась, как туман. — Мы закончили, — сказала она и исчезла.
Внезапное исчезновение богини оставило пустоту. Прекрасный рассвет словно померк без нее. Скайбрайт и Стоун какое-то время стояли в тишине, пытаясь понять, что произошло.
— И, — сказал хрипло Стоун, — ты хочешь себе эту роль?
— Да, — ответила она.
Она верила, что Стоун понял ее мотивы, он мог догадаться, но задавать вопросы не стал. Она с облегчением подползла к нему. Она не была уверена, что он сохранит ее секрет после тысяч лет контроля, что Великое сражение прошло по соглашению. Скайбрайт боялась, что Стоун будет против нее, выскажет богине подозрения.
От Стоуна исходила усталость. Скайбрайт же была оживлена, как будто проспала несколько дней, но он и не получал внимание и заботу богини. Она коснулась его запястья, а потом схватила, ощущая его усталость.
— Спасибо, Стоун.
Они были на одном уровне, он смотрел на нее, она вдыхала его знакомый запах: земля и острый аромат лимона. Теперь он ее успокаивал, и она не понимала, почему. Она обвила его руками и уткнулась лицом в его шею. Он замер, но объятия поддержали его. Скайбрайт хотела плакать, но она закрыла глаза и наслаждалась его защитой.