Я с облегчением вздохнула, надеясь, все сложится благополучно.

– Когда бал? – спросила я.

– Завтра, как ты могла позабыть? – укоризненно произнесла сестра. – И даже не думай отлынивать! Граф и Ростоцкий на тебя не нападут с пистолетами. Ничего страшного не случится, если ты обменяешься с ними парой фраз. Возможно, твои поклонники вообще не появятся в этот вечер.

Интерес увидеть, как закончатся беды Ильинского и Дианы, пересилил нежелание видеть моих настырных поклонников. К тому же оставалась надежда, что граф и Ростоцкий на этом балу не появятся.

Однако с Ростоцкими мне пришлось увидится перед балом, когда гости собирались. Серж встретил меня доброжелательным приветствием, но навязывать своего общества мне не стал, за что я мысленно осталась ему благодарна. Климентина молча одарила меня укоризненным взглядом и удалилась в бальный зал в сопровождении своей свиты.

Мы отправились следом.

Ольга и Константин сразу увлекли меня засвидетельствовать почтение хозяйке вечера. Смирнова-Россет была одной из немногих светских особ, в присутствии которой я не испытывала чувства неловкости. Разговор складывался легко и непринужденно.

Я искренне поблагодарила ее за помощь Ильинскому и Ориновой.

– Ненавижу несправедливость, – улыбнулась дама, – и меня искренне восхитила эта пара… Взгляните, Ильинский уже здесь. Ждем Ориновых.

Меня охватило беспокойство. Насколько Оринова сведуща в светских манерах? Даже я веду себя неуклюже. Умеет ли она танцевать? Кажется, умеет. Она рассказывала об учителе танцев – друге семьи, он учил ее. Ладно, главное, Диана привлекательнее любой напыщенной светской дурочки.

Появился и Соколовский, который прошелся по залу вальяжной походкой, бросая недвусмысленные взоры на хорошеньких дам. Климентина видя его манеры, поморщилась.

Смирнова-Россет закрыла веером мелькнувшую улыбку.

– Еще раз благодарю вас за помощь, – шепнул Константин даме.

– Я буду молиться, чтобы ваша затея удалась, – ответила Россети.

Затея? Любопытно, что он задумал?

Наконец Диана Оринова под руку с братом вошла в зал.

Я не сразу узнала в утонченной женственной барышне бойкую Диану, предпочитавшую мужские костюмы. Изумрудно-зеленое атласное платье поразительно подошло ей, и сидело как влитое. А цвет идеально подходил к лукавым зеленым глазам. Казалось, что перед нами знатная светская особа, привыкшая к балам и салонам.

В зале воцарилось молчание. Споры о самой прекрасной даме вечера остались бесполезны. Климентина закусила губу.

Ориновы подошли к Смирновой-Россет, хозяйка вечера указала собравшимся на свою благосклонность к этим гостям. На удивленных лицах гостей появились одобрительные улыбки.

Мне стоило труда сдержать восклицание радости.

Переведя взор на Ильинского, я заметила, что он зачарованно с улыбкой смотрит на Диану.

– Говорят, Ориновы из знатного рода, – зашептались гости.

– Да, знатного, но их предки разорились… Вот старик Оринов и прислуживает мелким чиновником.

– Ох, бедность это ужасно унизительно!

При желании люди сами придумают истину, выдавая желаемое за действительное.

К моему изумлению, свита мгновенно оставила Климентину и окружила Ориновых, с которыми столь тепло беседовала сама Россети.

Готова поспорить, завтра в Петербурге все позабудут о розах в волосах, и появится мода на изумрудно-зеленый цвет. Ильинский подошел к ним и присоединился к беседе.

– Только глупцы слушают сплетни, – чётко в разговоре прозвучали слова хозяйки бала.

Начались танцы, Ильинский и Диана закружились в вальсе.

Воспользовавшись моментом, я сбежала в гостиную, дабы побыть в тишине, и совершенно не подумав, что за мною последует Ростоцкий.

– Не пугайтесь, – произнес он приветливо, опускаясь рядом со мной в кресла, – я не буду навязчив и избавлю вас от пустых извинений…

– Весьма признательна, – доброжелательно ответила я.

– Вы не расторгли нашу помолвку, но в свете уже болтают о нашей ссоре… Впрочем, пускай болтают, меня никогда не занимала болтовня.

– Похвально, – вновь одобрила я черту Ростоцкого, которая привлекала меня.

– Меня беспокоит ваша нерешительность Аликс, – Серж грустно улыбнулся, – вы решили бежать от меня из-за простой обиды, даже не пожелав выслушать. Поэтому смею предположить, вы просто не уверенны в своем согласии на замужество, и ухватились за одну из причин…

Поначалу я хотела возразить, но Ростоцкий был прав. Как странно, что я усомнилась, ведь Серж заинтересовал меня, с ним я всегда чувствовала себя защищенной и близость с ним оказалась приятна.

– Вы не доверяете мне, – будто подытожил Серж итог моих мыслей. – Поэтому в недавней обиде нашли причину отдалиться от меня. А графа вы боитесь, и дабы не видится с ним, тоже воспользовались обидой.

Меня всегда поражала спокойная рассудительность Ростоцкого, он никогда не терял самообладания. Даже теперь… Человек, который во всем руководствуется доводами разума.

– Вы собираетесь в путешествие, не так ли? – спросил Серж, избавив меня от тяжкого ответа.

– Да, весною отправляемся в Париж…

– Прекрасно, – Ростоцкий невозмутимо улыбнулся, – мне надо уехать в длительное странствие по важным делам, и весной также собираюсь быть в Париже. Полагаю, нам удастся встретиться в этом великолепном городе. Надеюсь, мое общество не станет для вас утомительным?

Он пристально смотрел в мои глаза, склонив голову на бок.

– Буду рада уделить вам время, – ответила я.

Серж ненавязчиво давал понять, что не готов столь просто отступить.

– Благодарю, – произнес он, поднимаясь с кресла. – До свидания, Аликс.

Уходя он учтиво поцеловал мою руку.

Вернувшись в зал, я заметила, что Климентина и Соколовский о чем-то сосредоточенно беседуют в стороне. В глазах Климентины была мольба, а ее собеседник, напротив, явно насмехался.

Я спешно подошла к ним.

– Неужто вы не поняли, что вызывали мой интерес, когда свысока смотрели на других и насмехались над глупыми неудачниками. Нынче вы сами стали жалким предметом насмешек и унижений. Отныне вы не вызываете у меня былой страсти и достойны лишь презрения…

С этими словами Вадим оставил Климентину. Не ожидала от него подобной низости. Где та честность, которой этот умник так любил хвастать? Я преградила путь Соколовскому.

– Вы пожалеете о ваших словах, – прошептала я, сжав кулаки.

– Поосторожнее, а то убьете меня. Вам же хуже, уже ваши часики и так много "натикали", – усмехнувшись, он повернулся ко мне спиной.

Климентина сидела вдали от болтливых компаний, спокойная, бледная. Ее красивое лицо не выражало никаких чувств. Только на глазах блестели слезы. Слава Богу, что Серж не слышал их разговора. В подобной ситуации даже такой рассудительный человек не сумел бы сдержаться.

Опустившись в кресло рядом с подругой, я взяла ее за руку.

– Я тебя не оставлю, – произнесла я твердо.

Барышня с удивлением взглянула на меня.

– Аликс, все мои былые приятельницы и ухажеры окружили Диану и осыпают ее похвалой, а мой адрес шепчут колкости…

– Наплевать мне на них, – отмахнулась я, – никогда не водила дружбы с вашими прислужницами. Они вызывали у меня отвращение! А тугодумные кавалеры, которые любят злословить как злобные старухи, недостойны носить мундир! Им бы халат на вате, чепец и веер в руки.

Свежо было в памяти, как подобные кавалеры, дабы доставить удовольствие своим дамам сыпали насмешками за моей спиной. Хотя боялись, что Константин услышит и вызовет на дуэль. Немудрено, слащавые светские болваны даже не знают, с какой стороны стреляет пистолет. Как им противостоять такому бывалому герою! Ольгу они тоже опасались, после ее насмешек мои обидчики потом долго боялись появляться на людях.