– Благодарю за заботу, – обратилась Диана к Ольге. – Но мне лучше уйти…

Художница чувствовала свою вину предо мной. Ильинский подошел к девушке.

– Вы готовы последовать со мной? – спросил он учтиво.

Оринова послушно положила ладонь на протянутую руку Ильинского.

– Аликс, я понимаю, что обязана вам жизнью, – добавила она.

Мне стало неловко.

Ольга перевела суровый взгляд на гостя.

– Клянусь, что позабочусь о барышне, – так же бесстрастно ответил Ильинский. – Прошу вас дать мне время переговорить с Дианой наедине, – сказала она. – Пару слов.

Ильинский послушно вышел из гостиной.

– Мадемуазель, вы меня разочаровываете, – сказала Ольга сурово, – поначалу вы показались мне другой. А оказалось, что вы страдалица, упивающаяся своими бедами. Как легко вы позволили чванливому безумцу играть вашей судьбой!

Диана сдерживала возмущение, но молчала.

– Больше я не потерплю страдальческих бесед с моей сестрой, которые заканчиваются треснувшими зеркалами. Подозреваю, неприятный случай произошёл по вине внезапно прилетевшей нечисти! – добавила Ольга. – Спасать убогих – избавьте нас от этой напасти! Учитесь сами парировать удары!

Оринова, закусив губу, молча выбежала из комнаты.

– Ты так говорила, будто презираешь её! – возмутилась я.

Ольга покачала головой:

– Напротив, эта особа снискала мою симпатию. Иначе я бы промолчала. Надеюсь, мои слова заставят девчонку пошевелиться. Слащавое утешение часто бесполезно и губительно. Именно резкость оказывается полезной. Диана не дурочка, найдёт выход. Надеюсь, заставит спесивого чернокнижника понять, что нельзя играть с людскими судьбами.

Сестра вновь вызвала моё восхищение.

– Ты права, иногда твои слова и меня обижали, но заставляли задуматься, – согласилась я.

В комнату вошел лакей Ильинского. Он осторожно вынес зеркало, я отвернулась, не желая видеть пугающих лиц.

Только сейчас я почувствовала приступ слабости. Встреча со злобными духами отняла у меня силы.

Мой интерес также привлекла одна закономерность. Получив результаты наблюдений по гадалке Чаинской, я заметил, что все её клиенты становились жертвой ограбления. Причем вор брал или часть денег или один самый ценный предмет драгоценностей. Поэтому подозрение всегда падало на близких ограбленного. Вину доказать не удавалось, ведь деньги и драгоценности не находились, но репутация подозреваемого страдала сильно. Похоже выглядело дело Крючкова, к счастью, другие кражи обошлись без жертв.

В донесении также сообщалось, что каждую субботу в четыре часа вечера к Чаинской приходил один и тот же человек, лицо он скрывал за воротником и глубоко надвинутой шляпой. Визиты его занимали около часа.

Единственным клиентом гадалки, кто не стал жертвой ограбления, был Ильинский… Совпадение?

Я снова перечитал текст. "Каждую субботу в четыре часа вечера"… Значит, я еще могу успеть. Спешно накинув плащ и захватив трость, в которой прятал оружие – тонкий прямой клинок, отправился к дому Чаинской.

Уходя, столкнулся с Ольгой, которая испугано вздохнула, увидев трость с оружием в моих руках. Супруга ничего не сказал мне, лишь нежно поцеловала на дорогу.

Начинало темнеть, в сумерках я вижу плохо, что давало гостю гадалки заметное преимущество. Я встал, облокотившись спиной на дерево, не зная с которой стороны появится гость, который оказался пунктуальным. Ровно в четыре он вошел в парадную. В окнах квартиры Чаинской свечи еще не горели, хотя сумерки уже окутали город.

Поразмыслив, я вошел в парадную вслед за незнакомцем. Поднялся по лестнице и позвонил в квартиру Чаинской. Мне не открывали, создавая впечатление, что дома никого нет, даже служанки. Я прекратил попытки и громко потопал по лестнице, сделав вид, что ушел – старый прием. Затем при помощи булавки для галстука, я открыл замок и вошел в квартиру. Из гостиной доносились голоса.

– Я не знала, что графиня Н* умрет! – оправдывалась гадалка. – Я не вижу смерть человека. Могу только помочь, где хранятся деньги и драгоценности, и посоветовать как к ним подобраться…

– Очень досадно, – отвечал ей мужской голос, – я потратил много времени на подготовку к краже… Почему-то вы выбираете покойников?

– Простите? – голос Чаинской дрожал.

– Ваших клиентов начали убивать. Крючков, например, если бы его не пристрелили, то эта кража не получила бы такой шумихи. Ему не отделаться от подозрений.

– Мне очень жаль, – бормотала гадалка, – жаль…

– Придется мне затаиться, – решил мужчина, – вы получите от меня письмо… не скоро, очень не скоро…

– Очень жаль, – всхлипнула она, – вы столь щедро вознаграждали меня за помощь…

Неспешным бесшумным шагом я вошел в гостиную.

Собеседники прервали разговор.

– Вы привели сыщика? – вскричал вор.

Он приставил стилет к горлу сообщницы.

– Нет, нет! – прошептала она испугано.

– Она вам нужна живой, не так ли? – иронично произнес он. – Отойдите от двери!

Я развел руки в стороны, крепко сжимая трость.

– Отойдите, или она умрет! – прокричал он.

Пришлось повиноваться вору. Чаинская умоляюще смотрела на меня. Дойдя до дверного проема, он толкнул даму в мою сторону и бросился бежать. Я бросился за ним. Грабитель бежал вверх по лестнице, явно зная дорогу. Добежав до последнего этажа, он ловко вскарабкался по лесенке, ведущей на чердак. Не оглядываясь, он подбежал к чердачному окну, распахнул его и выбрался на крышу. Хотя беготня в сумерки по скользкой от дождя крыше была для меня весьма затруднительна, мне удалось не отстать от ловкого вора.

Подбежав к краю крыши, он перепрыгнул на соседний дом, и снова я последовал за ним – помогла привычка к прыжкам в горах Кавказа. Противник, поначалу двигавшийся очень резво, начал уставать. Появилось мое преимущество перед горожанином, привыкнув к длительным военным походам, я оказался выносливее. Наконец он споткнулся. Подбежав, я выхватил оружие из ножен-трости. Вор вскочил на ноги, и резко обернувшись, приготовился отразить мои атаки своим стилетом. Я сразу занял выгодную позицию – чтобы мой противник оказался спиной к краю крыши. Как и предполагалось, он напал первым. Отклонившись, я нанес свой укол ему в плечо. Противник вскрикнул, пошатнувшись. Выбив из рук вора оружие, я поднес кончик клинка к его горлу. Вор начал отступать, пока не оказался на самом краю крыши.

– Хотите спрыгнуть или спустимся по лестнице? – поинтересовался я.

Грабитель решил сдаться. Оставив его на попечение жандармов, я поднялся к Чаинской, которая продолжала сидеть в темноте, испуганно уставившись в одну точку. Один из жандармов последовал за мной.

– Я никого не убивала! – истерично закричала она, падая на колени. – Не убивала. Только помогала воровать…

– Прошу вас, успокойтесь, – учтиво произнес я, помогая даме подняться.

Заботливо усадив гадалку в кресла, я поинтересовался.

– Значит, банкира ограбил ваш сообщник?

– Да, – кивнула она, – я помогала ему узнать, где лежат деньги и драгоценности. Я узнала, где Крючков хранил ключ от хранилища. Он оставлял его у себя дома в выходной, прятал за портретом. Мой сообщник выкрал ключ у Крючкова, когда тот уехал. Потом отправился в банк за деньгами. Прихрамывая, он легко скопировал походку Крючкова… Сторож не заподозрил обмана. После кражи вор вернул ключ назад. Мы не знали, что в этот день Крючков будет убит…

Гадалка разрыдалась.

– А графиня Н*? Могут заподозрить, что это вы подсыпали медленнодействующий яд…

– Нет-нет! – всхлипывала она. – У меня не было причины… Нет-нет…

– Ильинского вы тоже желали ограбить?

– Да, но он оказался сильным магом, мне не удалось ничего узнать… Он едва не разоблачил меня…

Жандарм увел рыдающую воровку.