– Вы правы, я не скрываю своей неприязни, – поморщилась барышня.

– Так вот, сразу к делу. Ориновой покровительствует ненавистный мне Ильинский… Если удастся уничтожить его, то об этой особе вы тоже больше не услышите. После позора её покровителя, художницу не пустят на порог интеллектуальных салонов.

Лицо Климентины просияло.

– Любопытно! – воскликнула она. – И как вы предлагаете уничтожить Ильинского? Магически? Тут уж я вам не помощник, – барышня скривилась.

– Нет-нет, мой удар будет не мистическим, и поэтому более неожиданным. Хочу сыграть на его безупречной светской репутации…

– О! Весьма разумно!

– Но мне нужна ваша помощь, – продолжал Соколовский. – Завтра я могу навестить вас, чтобы поделиться своими идеями… А пока… могу я рассчитывать на следующий вальс?

Барышня благосклонно улыбнулась:

– Признаться, вам удалось добиться моей симпатии, – кивнула она.

Затаив дыхание, я ждала, когда они пройдут мимо меня. Мысленно я ругала манеру Климентины. Опять интриги!

Наконец я осталась в гостиной одна. Опустившись в кресла, сидела, прикрыв глаза. При всей своей привязанности к подруге я готова была помешать её бесчестным планам. Но как? Что задумал Соколовский? А вдруг он обманывает Климентину?

Меня снова ждала встреча с графом Н*.

– Напрасно вас волнуют эти детские игры, – произнёс он насмешливо, – они не умрут, так что нет причины для беспокойства… путь играют…

– Вы, мой друг, явно забыли, когда вам было двадцать, – ответила я устало.

– Отнюдь, помню, и меня занимали дела посерьезней, – возразил граф Н*, – поэтому мне эти игры смешны… Кстати, почему сегодня нет вашего жениха? Что он затеял?

Последнюю фразу граф произнёс серьёзным тоном. Хоть он и посмеивался над Ростоцким, но не мог его недооценивать.

– Я воспринимаю вашего жениха всерьёз, – признался граф, – но я не могу питать к нему добрых чувств, поскольку мы соперники…

Он снова смотрел на меня заинтересованным взглядом.

– Вы полагаете, что я чудовище? Вербин рассказал вам о своих догадках? Не спешите с выводами, милая Аликс. Скоро я расскажу вам скучную историю своей жизни…

В его руке появилась карта.

– Бубновая дама, это вы Аликс, – улыбнулся он.

Я вздрогнула.

– Не пугайтесь, я не причиню вам вреда. Напротив, я вас оберегаю…

– Благодарю, ответила я безразлично.

В этот момент меня больше занимали интриги Климентины. Мне одновременно было жаль и Диану, и Климентину, которая рано или поздно оступится и попадёт в собственные сети интриг.

Спала ночь я дурно, мне приснился очередной кошмар. Я иду вдоль серой ленты узкой реки, вокруг сгущается туман. Дует ветер, холод которого чувствуется даже во сне. Остановившись, я смотрю в серую гладь реки, воды которой постепенно принимают очертания уродливых лиц, доносится их зловещее шипение. Непреодолимая сила тянет меня к ним, падаю в воду, они тянут ко мне свои крючковатые руки… Закричав, проснулась. Ощущение холода не отпускало, долго мерещился туман в комнате… Сон это или нет?

Глава 7

Не будь твое сознание замкнуто

В тот вечер я и Ольга отправились на бал. Моя очаровательная супруга обожает светские развлечения. Удивительно, как в этой милой особе сочетаются непринуждённое светское очарование и мудрость.

Аликс отказалась ехать с нами, узнав, что на балу будут граф Н* с супругой. Ольга, которая обычно бывала слишком настойчива, убеждая Аликс отправиться на очередное светское собрание, на сей раз не возразила.

– Граф кажется мне весьма подозрительным, – заметила мне супруга, когда мы ехали на светский вечер, – невозможно понять, какие цели движут им… Не думаю, что только симпатия к нашей барышне…

– Ты, как всегда проницательна, – улыбнулся я.

Ольга испугано взглянула на меня:

– Он колдун? О, Боже! Пусть только явится к нам на порог! Колдуны Аликс не надобны. От них кроме безумия ничего ждать не приходится.

Супруга не побоится высказать графу своё мнение о его персоне.

– Возможно, – честно ответил я, – у меня есть некоторые предположения…

Я рассказал о своей беседе с графом, но о выводах решил пока умолчать.

– О! Каких огромных трудов мне стоит сохранить самообладание, дабы сурово не побеседовать с ним, – ответила Ольга, – надеюсь, у графа хватит ума держаться от меня подальше. Пусть творит, что угодно, но подальше от моей сестры. Не позволю впутывать Аликс во всякие отвратительные игры!

– Не беспокойся, Аликс достаточно благоразумна, – ответил я, – и в обиду я нашу барышню не дам… Но не позавидую графу, если ты станешь его врагом… лучше бы его утопили в Неве.

Супруга благодарно улыбнулась.

– Посмотрим, насколько силён Ростоцкий, – сказала она задумчиво, – сможет ли он противостоять такому сопернику. Ох уж этот старый дурень граф!

– Милая, этот "старый дурень" на два года моложе меня, – рассмеялся я.

Ольга надула губки:

– Я говорю о том, что он стар для Аликс, – твёрдо произнесла она.

– А я для тебя? – дразнил я Ольгу. – Я старше тебя на семь лет. Пора мне уже обновить колпак и халат на вате.

– Иногда ты невыносим! – Ольга обиженно отвернулась к окну экипажа.

Остаток пути я задабривал мою очаровательную супругу ласковыми словами.

Для меня вечер обещал быть скучным, но чутьё сыщика подсказывало мне, что именно сейчас с графиней Н* случится несчастья, а я не в силах ничего предотвратить.

К моему удивлению на вечере присутствовал Ильинский, хотя он прослыл ненавистником любых светских собраний, кроме интеллектуальных салонов. Соколовский шептался с Климентиной, бросая тяжёлые пристальные взгляды на Ильинского, который высокомерно не замечал своего противника. Граф Н* стоял в стороне, насмешливо наблюдая за карточными игроками. Его супруга кружилась в танцах с молодыми офицерами. Ростоцкий молча наблюдал за графом, не скрывая своей неприязни.

Вдруг посреди одного из танцев графине стало дурно, обеспокоенный кавалер проводил даму до кресла. Графиня несколько минут просидела неподвижно, глядя на танцующих безразличным взором.

Граф даже не взглянул в сторону супруги. Я спешно подошёл к молодой даме.

– Мне дурно, прошептала она, – боль на мгновение исказила её черты.

Графиня поднялась с кресла. Пройдя два шага, она споткнулась. Кто-то попытался поддержать даму, графиня села на пол, держась за горло. Тяжело вздохнув, она упала набок.

Я спешно опустился на колени над дамой. Пульс не прощупывался. Она была мертва.

Граф неспешным шагом подошёл к телу супруги. Толпа гостей послушно расступилась перед ним. Он молча поднял на руки мёртвую графиню.

– Подождём доктора в гостиной, – сказал он мне.

Голос его прозвучал бесстрастно.

– Нет причины возражать, – ответил я.

Испуганный хозяин вечера последовал за графом.

Проходя мимо Соколовского и Климентины, я заметил их хитрые улыбки. Стоявший неподалёку Ильинский, был бледен. Я вспомнил, что в какой-то момент графиня отсутствовала в зале, именно в эти минуты Ильинского тоже не было. Он поймал мой взор, но сумел сохранить самообладание. Ростоцкий, скрестив руки на груди, наблюдал за участниками трагедии.

Следуя за хозяином дома, я вошёл в гостиную.

– Оставьте нас, прошу, – обратился граф к хозяину. – Не беспокойтесь, скандала не будет. Вы не виновны в том, что моей бедной супруге стало внезапно дурно.

Граф не пытался играть роль безутешного вдовца. Хозяин, склонив голову, вышел из комнаты.

В гостиную вошёл Ростоцкий.

– Не понимаю причины вашего присутствия, – произнёс граф бесстрастно. – Вы не сыщик, и не доктор…

– Я доктор, – возразил Ростоцкий, – закончил университет, имею некоторую медицинскую практику, могу засвидетельствовать смерть вашей супруги…

Вдовец усмехнулся.

– Не ожидал такой прыти, – граф указал на тело, лежавшее на диване.