Барышня терпеливо выслушала слова Соколовской.

– Это ужасно, – всхлипнула Климентина, когда гостья ушла, – меня хотят выдать замуж за Соколовского! Как мог отец согласиться на столь чудовищный поступок? Где его благородство?

– Соколовские богаты, – предположила я.

– Они сделали состояние благодаря торговле, их род ничем неприметен! Только покойный отец Соколовского прославился своими боевыми подвигами!

Я утешала подругу, не зная, что сказать.

– Буду непреклонна! – решила Климентина. – Соглашусь на любой брак, даже с уродом, но не с Соколовским…

Не в силах сдерживаться, я рассказала подруге о видении смерти.

– О, Боже! – простонала она, позабыв о нежеланном женихе, – неужто Соколовская оказалась права в своих предчувствиях?

Отец Климентины вошел в комнату.

– Госпожа Соколовская приезжала, – догадался Ростоцкий, – жаль, что мы разминулись… Дорогая, я знаю, что ты мне хочешь сказать, – обратился он к дочери, – я не принуждаю тебя к браку с Соколовским, но не вижу оснований отказывать ему наносить визиты… Очень прошу тебя быть с ним полюбезнее…

Как обычно, господин Ростоцкий был непреклонен, а Климентина, радуясь, что ее хотя бы не принуждают к замужеству, согласилась любезничать с ненавистным Соколовским.

Глава 2

Нам возвращают наше отраженье

Долгое отсутствие Сергея Ростоцкого вызвало у меня беспокойство. Обычно он пунктуален, говоря о времени своего визита. Климентина тоже волновалась, хотя виду старалась не подавать. Время уже было позднее.

Наконец, Серж появился в гостиной. Его лицо выглядело усталым и озадаченным, будто он узнал неприятную новость. Я знала, он пытается помочь другу в поисках убийцы, и попросил Константина взяться за следствие, от этого беспокойство только усиливалось. Неужели появились первые неутешительные новости?

– Серж! – укоризненно воскликнула Климентина. – Надеюсь, ты не ввязался в неприятности?

– Будь спокойна, дорогая, – задумчиво ответил он, садясь в кресло.

Голос его прозвучал отстранённо.

В гостиную вошёл лакей, сообщивший о визите Соколовского. Ростоцкий не удивился, будто ждал этого. У меня мелькнула догадка, что Сергей беседовал с Соколовским раньше, и речь шла вовсе не об ухаживаниях за Климентиной.

Вадим Соколовский вальяжной походкой вошёл в комнату. Он задержал свой пристальный взор на Ростоцком, который не отвел глаз. Верно заметил Константин, взгляд Соколовского тяжелый, не типичный для беззаботного, прожигающего жизнь, светского гуляки. Гость не так прост, и Сергей, явно, понимает это. Вражды между ними не чувствовалось, но и дружеского расположения тоже. Казалось, они заключили между собой какой-то договор.

Гость неспешно подошёл к Климентине, которая улыбнулась натянутой улыбкой, и с трудом произнесла учтивую фразу. Барышня старалась не смотреть на собеседника. Внешне Соколовский не был уродлив и даже хорош собой. Высокий, темноволосый, с живым взором темно-карих глаз и обаятельной улыбкой. Однако его репутация вызывала у Климентины отвращение вполне справедливо.

Ростоцкий смотрел в сторону, подперев щёку ладонью, его взгляд замер на часах в гостиной. Серж кого-то ждал…

Соколовский рассыпался в комплиментах Климентине, которая отвечала ему натянутой улыбкой, и, судя по взгляду, возненавидела.

– Могу судить, что моё общество вам отвратно! – хмыкнул Соколовский.

– Отнюдь, – барышня попыталась улыбнуться более искренне, но только скривилась.

– Вы глядите на меня так, будто съели лимон, – произнес гость, – я не в обиде… вас пугает моя репутация… знаю, говорят, что я провожу время с порочными женщинами…

– И не только с женщинами, – зло заметила барышня, считая, что может не скрывать своей неприязни, если сам Соколовский заметил. – О вас говорят…

Соколовский расхохотался во всё горло.

– Будь сплетни правдой, я бы не стеснялся прогуливаться с моим… близким другом под руку по Летнему саду и поселился бы с ним в одной квартире… Я не из тех, кто скрывает свои пороки…

Ростоцкий не слушал их разговора, погрузившись в свои мысли.

– Вы отвратительны, – поморщилась Климентина.

– А вы мне приятны, – спокойно ответил Соколовский, лукаво улыбнувшись.

Несколько мгновений он смотрел в глаза барышне совсем другим взглядом, граничащим с непристойностью.

– Серж! – взмолилась Климентина. – Почему ты позволяешь господину Соколовскому нести всякий вздор?

Ростоцкий будто очнувшись, обернулся.

– Прошу прощения, – поднял ладони гость. – Признаю, что мои шутки неуместны в присутствии барышень…

"Милую" беседу прервала новость о визите Ильинского.

– Как всегда пунктуален, – хмыкнул Вадим.

– Вы ждали визита Ильинского? – изумилась Климентина.

– Да, Ильинский горит желанием меня видеть, – ответил Соколовский, – хочет поговорить в присутствии свидетеля. Спасибо, что мой добрый приятель Серж любезно согласился взять на себя роль свидетеля.

Ильинский вошёл в гостиную. Признаться, его высокомерные манеры мне никогда не нравились. Он смотрел на других свысока, оценивал взглядом – внешность, манеру одеваться, происхождение, богатство, репутацию в свете.

Он учтиво поприветствовал нас, одарив высокомерной улыбкой. Его стальной взор чуть подольше задержался на Климентине, что явно не ускользнуло от внимания Соколовского. Климентина улыбнулась гостю, на сей раз искренне.

– Полагаю, нам лучше оставить вас, – произнесла я, беря подругу под руку.

– Да, оставить, – кивнула Климентина, радуясь, что ее избавили от общества ненавистного Соколовского.

Уходя, она бросила быстрый улыбчивый взгляд на Ильинского, который, склонил голову.

– Ох, уже поздно, – вздохнула подруга, когда мы вышли из гостиной, – пора готовиться ко сну, иначе не будет свежести лица…

Я согласилась, время было позднее.

Приготовившись ко сну, я ждала Сержа, надеясь, что его беседа с гостями продлиться недолго.

После нашей помолвки мы оба понимали, что не можем дождаться дня свадьбы… Даже ее пытались преодолеть влечение друг к другу. Я оставалась погостить у Климентины, в эти Сергей всегда приезжал в отчий дом, мы оставались наедине… Поначалу Климентина смотрела на меня осуждающе, но вскоре привыкла. Ростоцкий-старший, пребывая в частых отъездах, и довольный, что сын "перестал волочиться за певичками" не задумывался о наших отношениях. Он с нетерпением ждал дня нашей свадьбы, дабы окончательно успокоиться, когда его упрямый сын свяжет жизнь с достойным семейством.

Наконец, дверь моей комнаты открылась, и Сергей появился на пороге.

– О чём ты говорил с гостями? – сразу спросила я, садясь на постели.

Ростоцкий смутился.

– Мне очень жаль, но я поклялся сохранить разговор в тайне, – ответил он немного виноватым тоном.

По его взгляду я понимала, что ему тяжело хранить от меня секреты.

– А Константин? – поинтересовалась я. – Молчание может помешать следствию!

– Полагаю, наш друг сам вскоре догадается, – улыбнулся Серж.

Он ласково обнял меня за плечи, осторожно развязывая шёлковые ленты моего ночного наряда. Мы поцеловались… нам стало не до разговоров…

Накануне я получила письмо от некой Дианы Ориновой. Адресат предложила мне встречу ранним утром во французской кофейне, неподалёку от дома Ростоцких. Она попросила меня придти одной, намекая на тайный разговор.

Диана Оринова? Я слышала, что у доктора Оринова, друга Сержа, есть сестра. Не стоило труда догадаться, что речь зайдёт об убийстве Крючкова. Поэтому отказаться я не могла.

К назначенному часу я отправилась в кофейню. Посетителей еще не было. За столиком у окна я заметила хрупкую барышню, которая, приветливо по-простому, помахала мне рукой. Диана Оринова мило улыбалась, с любопытством рассматривая меня лукавым взором зеленоватых глаз. Эта незнатная особа явно мудрее многих светских барышень – понимала я, с ней надо быть осторожнее. Ольга говорила, что "такие простушки" своего не упустят.