Дроу закрыл глаза и позволил ветру с брызгами морской воды обдувать его лицо, медленно поворачивая голову из стороны в сторону, чтобы уловить густой аромат и лучше почувствовать насыщенные солью порывы. В один момент он ненадолго открыл глаза, но этого хватило, чтобы увидеть кончик мачты старого развалившегося корабля, прибитого к скалам в южной части гавани.

Морская Фея.

Дзирт знал, что это была ее грот-мачта, спускавшаяся вниз через темные морские воды к разрушенному остову корабля. Значительная часть шхуны осталась нетронутой бурными водами, омывающими Лускан, являясь свидетельством ее изумительной конструкции и мастерства изготовления, но это вряд ли утешило Дзирта, стоявшего у леера и смотревшего на былую славу капитана Дюдермонта.

И он вспомнил Робийярда, сварливого морского волшебника необычайной силы, обладателя языка столь же острого, как его особые стрелы молний. Робийярд долго был козырной картой Дюдермонта в море, поскольку больше ни один волшебник не был так искусен в расщеплении балок вражеского корабля прямо на уровне ватерлинии или в наполнении ветром парусов для придания скорости Морской Фее.

Дзирт знал, что Робийярд скорее всего уже давно мертв, и он задумался, не покинул ли человек этот мир, посылая огненные шары и призывая ледяной шторм на палубу пиратского корабля. Улыбка вернулась на лицо Дзирта, когда он вспомнил, как Робийярд использовал эту самую тактику на одном пиратском судне в бушующем море. Как пиратские лучники попадали и катались в огне, и почти половина команды соскользнула в открытый океан, став легкой добычей.

Потом он подумал о Трижды Счастливом, корабле молодого Маймуна.

— Молодой Маймун? — прошептал вслух Дзирт, потому что человек, без сомнения, тоже ушел из этого мира давным-давно. Он принял мантию Дюдермонта и стал самым известным охотником за пиратами на побережье Меча, о котором только слышал Дзирт, после падения Лускана и перехода власти к пяти верховным капитанам. И позже долгое время Дзирт часто слышал, как название Трижды Счастливого шептали в тавернах вдоль всего побережья Меча. Те, кто чтили закон, произносили его с благодарностью и поднятыми кружками, а те, что ходили по кривой дорожке, сопровождали проклятиями.

Дзирт остановил взгляд на мачте Морской Феи, хорошо заметной в низком попутном потоке всякий раз, когда мимо прокатывались волны.

Дроу торжественно склонил голову в дань уважения гордому кораблю, благородной команде и капитану, который владел им так давно и так долго. Это было хорошее воспоминание, решил он. Славные времена с настоящими друзьями, вершащими добрые дела.

И всегда с азартом, с пиратским парусом на каждом горизонте и с вечно готовой командой, жаждущей пуститься в погоню.

— Самый лучший корабль, из тех что плавали у побережья Меча, — заметил Дзирт, когда к нему подошла Далия и обнаружила, что он пристально смотрит на мачту.

— Кажется, уже нет, — сказала она легкомысленно.

— Да, это долгая история, которую стоит послушать, — ответил Дзирт. — И нет лучшего места, чтобы рассказать ее, чем палуба корабля в открытых водах под звездами, вместе с океаном, мерно покачивающим в подтверждение каждому слову.

Далия обвила руками Дзирта, и он напрягся на мгновение, но сразу же заставил себя расслабиться. Почему-то это прикосновение казалось ему неправильным. Не здесь. Не в этих водах, где он так часто плавал с Кэтти-бри.

— У нас нет собственной каюты, но мы можем найти укромное местечко, — прошептала ему на ухо эльфийка. — Как думаешь, океан качнет в подтверждение?

Вместо ответа Дзирт выдал вялый смешок и понял, что Далия почувствовала его равнодушие, так как она разорвала объятия и отстранилась. Он повернулся к ней, пытаясь как-то смягчить непреднамеренный укол, но переключил внимание, увидев, что к ним направляются трое оставшихся компаньонов.

— Ума не приложу, как эти кривоножки терпят такую качку день напролет, — проворочала Серая Амбра. Она ставила свои ступни широко и устойчиво, но все равно малейший крен Мелкого Шкипера заставлял ее шататься из стороны в сторону. Она старалась сильнее упираться пятками, но без особого положительного эффекта.

— Ты воспринимаешь морскую качку своим брюхом, — объяснил ей Афафренфер и хлопнул себя по крепкому животу.

— Ах, заткнись, пока на тебе не оказался весь мой завтрак, — сказала дворфа.

— Ты скоро привыкнешь к движению моря, — пообещал Дзирт, — а когда мы придем в порт, ты обнаружишь, что твои ноги снова заплетаются.

Это вызвало смех у Афафренфера и у дворфы, но Далия сверлила его глазами, казавшись сильно уязвленной его отказом. И Артемис Энтрери смотрел как всегда угрюмо, проходя мимо дроу к лееру.

— Этот уже плавал раньше, — проворочала Амбра, кивая головой на ровную походку Энтрери, который даже не оступился, когда Мелкого Шкипера неожиданно подбросило сильной волной.

— И часто, да? — спросил Дзирт, поворачиваясь лицом к человеку.

— Слишком часто, — ответил Энтрери.

— Тогда ты знаешь Врата Балдура.

— Каждую улочку.

— Хорошо, — сказал Дзирт. — Я не знаю как долго мы будем там находиться, но ты будешь нашим проводником.

Энтрери посмотрел на него с ухмылкой.

— Я думаю, ровно столько, сколько понадобится Лускану, чтобы уничтожить Порт Лласт. Так что совсем недолго.

Эти слова заставили остальных четверых сгрудиться вокруг него.

— Что тебе известно? — спросила Серая Амбра.

— Мне просто кажется, что Бениаго специально устроил так, что пять лучших бойцов покинули Порт Лласт одновременно, — задумчиво произнес Энтрери.

— О-о-о, — простонала Амбра, явно не думавшая об этом раньше.

Но Дзирт думал.

— Бениаго просил, чтобы только я вступил в сделку ради твоего кинжала, — сказал он. — Он не мог предвидеть, что я возьму вас четверых с собой.

— Но он знает об этом сейчас, — возразил Энтрери.

Дзирт отбросил тревожную мысль.

— Верховные капитаны Лускана не могут договориться, какой причал использовать для заезжего лорда без уличных боев, — сказал он. — Они не смогут собрать достаточно большие силы и выступить на Порт Лласт маршем или под парусом за те несколько десятидневок, что нас не будет. К тому же в ближайшее время они не начнут осознавать уровень силы внутри города, будем мы там или нет.

Энтрери посмотрел на него и тихо рассмеялся, выражение его лица практически кричало слово «простак». Но он ничего не сказал и прошагал обратно к люку в трюм.

— Для моего же блага, — сказал Дзирт оставшимся троим, пренебрежительно кивая головой на уходящего человека. Он верил в правдивость своего предположения. Артемис Энтрери всегда пытался заронить сомнения в мысли Дзирта. На самом деле казалось, что он получал от этого какое-то странное удовольствие.

Дзирт снова обернулся к морю, бросил последний взгляд на мачту Морской Феи, затем посмотрел на раскинувшийся перед ним океан. Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох, втягивая внутрь соленый воздух, позволяя ему унести себя назад, в лучшие дни и — в этот момент он предпринял безуспешную попытку выбросить из головы Далию — к лучшей компании.

— Кто на том корабле? — настойчиво расспрашивал Эффрон портового рабочего. Колдун тифлинг прибыл в доки как раз, чтобы увидеть, как Мелкий Шкипер проплывает мимо Охранного острова. До него дошли слухи, что часть команды присоединилась к кораблю в последнюю очередь, и теперь, у причалов Лускана, стало совершенно ясно, что он упустил свою жертву, опоздав всего лишь на несколько мгновений.

В переулке он поймал одного из людей, которые отбрасывали лини Мелкого Шкипера.

— Господин, я вас не знаю! — ответил перепуганный докер.

— Говори сейчас же, или я запущу пауков тебе под кожу!

— Господин!

Эффрон грубо потряс глупца своей здоровой рукой, и его глаза, один красный, другой голубой, загорелись в ярости.

— К-корабль Курта, — заикаясь, сказал человек. — Под флагом Корабля Курта.