При попытках уложить страдальцы в колыбель, он пищал и царапался. А отголоски его ментальных посылов примерно переводились как «Я больше так не буду!» В итоге он вновь укрепился у меня на левом плече, и затих там в виде простого, бездушного (ладно, пусть генеральского!) погона.

А я со вздохом вернулся к прерванному занятию. При этом размышлял:

«Искры – были. Причём намекающие на некий защитный фон вокруг «кирпича» То есть энергии там уже много. Почему на меня – ноль реакции? Что я делаю не так? Вроде сияние должно просматриваться… Ага! Малыша потянуло к штуковине «погреться»! Вот от этого и буду топтаться…»

То есть сразу попытался ощутить желаемое тепло. Перенастроил восприятие, напряг ночное зрение, совместил всё это с контрастным восприятием аур, и… Сам чуть не опалил себе руки! Не поставь я попутно простейшую защиту – заживлял бы на себе волдыри ожогов. Потому что на этот раз молнии были на десять порядков жарче и колючей. На таких греться – пар кости сломит!

Но зато я рассмотрел структуру, разворачивая и изучая которую, вскоре познал и способ, определения уровня общей закачки. Он оказался удивительно хорош: не менее одной двадцатой возможного объёма! А это, если сравнивать с моим резервуаром при его максимальном наполнении, раз в десять больше! При постоянном «голоде» в данной грозди миров – от такого подарка судьбы, грех отказываться.

Больше я ни капельки не сомневался, сразу же убрал аккумулятор с пересечения линий, и присовокупил его к багажу, обязательному к переноске в мир Черепаха. Здесь его оставлять не было малейшего резона. И пусть я пока не мог «отливать» энергию для личного пользования, меня это не смущало. Какие наши годы? Выдастся свободная минутка, поколдую над слойпяткой более основательно. Там делов-то осталось, всего ничего.

Вернулся к башне нашего отправления. Выгрузил всех и вся, кроме упорно за меня держащегося Алмаза. Затем отогнал Ласточку на иную башню, где её аккумулятор будет в обязательном порядке подзаряжаться.

Вернулся к команде, и мы уже вместе с Леонидом стали распределять: кому, чего и сколько. А потом со всем навешанным на нас барахлом стали репетировать нужные для перехода в иной мир шаги. Я особо следил, чтобы шаг был полный, твёрдый и уверенный. Мне только не хватало, чтобы кто-нибудь из карапузов куда в сторону свалился, а то и вообще без головы остался.

Кстати, по поводу «свалился», Лёня больше чем я переживал. Всё ему казалось, что портал не сработает и первый шагнувший - упадёт на площадь.

- Помнишь? Мы ведь раньше всегда первого ходока страховали верёвками! – укорял он меня в моей бесшабашности. – А теперь почему прёшься наобум?

- Человека с моим грузом, никакие верёвки не выдержат, - ворчал я в ответ.

- Давай тогда пошлём Цилхи первой. Она самая лёгкая, идёт без багажа. Подумай. Что за спешка? Или мы торопимся на пожар?

- Не-е… Цилхи нечего идти первой. Мало ли что.

И вот чего, спрашивается, я так переживаю об этой козе? Почему мне не по себе?

Я и сам не понимал растущее во мне чувство тревоги. Словно мы куда-то неимоверно опаздываем. И чем дальше – тем больше. Или предчувствовал неприятности у кого-то из близких? Закрыл глаза, перебирая мысленно образы родителей, Веры и Катерины, Машки… А она тут причём? По её поводу почувствовал в себе злость и раздражение: бросила? Дала развод? Вот и пусть идёт по банановой роще, да шишки собирает! Нет там шишек? А вот пусть ищет!

Может опасность вокруг нас? Пробрались в город неведомые враги? Или нечто летающее нас вот-вот атакует? Так ведь, даже убиенные мною бирчюни ни разу через высокие стены не перелетали.

Ничего конкретно интуиция не шептала. Только в общем плане: «Пора! Не тяни!»

Маски мы давно сняли, чтобы они не мешали при тренировках. Поэтому сказанные вслух пяток последних предложения, услышали все. Лёня фыркнул:

- Что угодно можно придумать в оправдание неуместной спешки! Не переросла ли твоя интуиция в паранойю?

Девушки смотрелись жалко, тренировки их достали, они хотели отправляться в иной мир немедленно.

Руд вёл себя как кузнечик, прыгая на одной ноге и размахивая костылями. Дескать, не хуже вас могу шагать в портал. Если припомнить, что некий прыгнувший харезбек угодил в иной мир в прыжке, то возможно юноша и прав.

Багдран отводил равнодушно взгляд, да пожимал плечами.

Но мне очень не понравился один момент. Перед тем, как показать свою прыть, Руд весьма остро и вопросительно глянул исподлобья на брата. Словно ожидал от него каких-то признаний или откровений. Всё это промелькнуло накоротке, но я осознал, что наш Кулибин и мастер на все руки что-то от меня скрывает. Ещё и тревожное чувство усилилось, подсказывая, что я на правильном пути. Если постараюсь, причина возможной опасности прояснится.

Честно говоря, давить на парня, не было каких-либо причин. Из всего квартета он мне всегда казался наиболее адекватным и самым предсказуемым. Надёжным! Такому не доверять – вообще в человечество не верить. Но я вовремя вспомнил, что вся эта группа племянников – та ещё компашка-неваляшка! Воистину ходячее несчастье и недоразумение. Яблоки с одной ветки, далеко друг от друга не падают. Или как там говорится? Все в одно пятно навоза валятся?

Поэтому я резко шагнул в сторону Багдрана, сжал его плечо, а второй рукой за подбородок заставил смотреть мне в глаза:

- Ну?! Признавайся, чего учудил?! – глазки у парнишки заметались, лоб вспотел, кожа лица побледнела, и я усилил давление по всем ментальным каналам: - Живо колись: что не так и где именно?!

Может моего окрика и не хватило бы, всё-таки карапузы меня давно раскусили, догадались, что я человек добрый и отходчивый. Но тут неожиданно вмешался в процесс выбивания правды позабытый у меня на плече белый уникум. Он довольно подло, но главное метко плюнул прямо в глаз нашего мастера на все руки. Может слюна и не была ядовитой, но явно вызвала резь, жжение у подозреваемого. И тот сразу же попытался дотянуться до фляги на поясе, дёргаясь и скуля, как побитая собака. А я банально не давал это ему сделать, продолжая наседать:

- Не слышу чистосердечного признания!

- А-а-а! У меня глаз выгорает! – вопил парень, уже понимая, что его спасёт только немедленное покаяние во всех грехах. А получив дополнительную встряску всего тела, он клацнул зубами и тут же зачастил словами: - Да там ничего такого!.. Уверен, нет в зале Страсти яда или чего взрывного… Там точно система вскрытия – и только! Вот я и установил одну статую наклонно, привязав её верёвкой к другой статуе. Потом капнул на верёвку разъедающим раствором муравьиной кислоты. Она уже давно должна была сжечь волокна, верёвка лопнуть, и статуя упасть прямо на пустой сегмент у основания иной статуи. А раз до сих пор ничего не случилось – значит, я прав!

Я его слушал и сатанел от злобы.

«Ну что за люди-то такие?! Дядя у них – золотой человек! Несмотря на его причастность к врагам и разбойникам, он вызвал сразу доверие у меня, был прощён, влился в наш мини отряд, стал моим помощником и другом, и ни разу не подвёл. Тогда как его родственнички, за которых он болел душой и ратовал всем сердцем, меня уже достали окончательно!..»

Но ругайся не ругайся, а следовало что-то делать. Причём – немедленно!

Метнуться в Музей и поставить статую в нормальное положение? Вот именно по этому вопросу интуиция моя кричала, что поздно. Слабая надежда, что верёвка не перетлела от кислоты – издохла, так и не родившись толком. Конечно, я сразу стал смотреть в сторону нужного дворца, но с данной башни его никак нельзя было рассмотреть. Обзор в ту сторону перекрывали более высокие, массивные дома и башни. Что хоть немножко обнадёживало, так это отсутствие взрыва до самого неба или какого-то вздымающегося вверх облака дыма.

«Может ничего явно смертельного?..» - пытался я сам себя успокоить.

И тут сместившийся на угол зданий Леонид, воскликнул:

- Смотрите! Вон по той улице начинает стелиться туман!