Иногда мне кажется, что читатель, не перевернув очередной

страницы, захлопнет книгу, решив, что он — зритель достаточно

грамотный, отличающий хороший фильм от плохого, и поэтому никаких

дополнительных усилий вроде чтения книги ему на кино тратить

не стоит. Вот если бы «кинограмота» входила в школьную

программу, тогда другое дело: тут бы пришлось сидеть и разбирать, где какой ракурс,

что такое крупный план, когда закончилась эпоха немого кино...

Вы уже знаете, что у литературы есть своя история, своя система родов,

жанров, видов, которые помогают вам понять писателя. А кино для многих —

отдых, развлечение, оно, кажется, и не живет по строгим законам искусства.

Оно живет вроде бы моментом и врывается к вам сегодня удачной ролью

любимого артиста в новом фильме (сколько раз готовы вы тогда посмотреть

его?), завтра — эстрадной песней в другой картине, послезавтра — репортажем

со съемок, напечатанном в журнале (а что же там, «внутри

кино»?—любопытствует зритель).

Вы не протягиваете нити от одного фильма к другому, не видите сходств

и различий между тем, что видели месяц назад, и тем, что посмотрели сегодня.

Перед кинематографом у вас, кажется, и обязательств никаких нет. Наоборот:

часто вы считаете, что он должен — ну, просто обязан! — обеспечить отдых.

Не получилось? Значит, фильм плох — таков ваш приговор.

А может, это у вас — не получилось? Может, кино не прощает вам

легковесного к нему отношения?

Сравните, например, как ведет себя зритель в театре и в кинозале. Театр —

это «храм искусства». Вы воспитаны в преклонении перед театром.

«Знаете ли вы, что такое театр?» — благоговейно читает строчки из статьи

Белинского героиня одного из фильмов.

Да знаете ли вы, что такое кино? Часто кажется мне, что знаете слишком

поверхностно.

В театре вам стыдно уйти во время действия, потому что надо уходить на

глазах играющего артиста. Перед ним стыдно, перед зрителями, которые с

укоризной смотрят вам вслед. А в кино — можно. Здесь никакого неловкого

чувства зритель не испытывает. Чуть скучно стало — хлопнул креслом и

шагает через весь зал на выход.

Я не хочу увещевать вас всегда смотреть фильм до конца. Я лишь

высказываю свое отношение, потому что зритель свободен и в выборе фильма, и в его

оценке, даже если она выражается таким простым способом, как уход из

кинозала в середине сеанса.

Кино — вне программы, заданий, отметок. Действительно, как в детской

песенке: «Это мы не проходили, это нам не задавали...» А стало быть, можно

лететь «без руля и без ветрил» куда вынесет, куда прибьет: от детектива к

комедии, а там случайно из классики что-нибудь посмотрим — вот, например,

«Обломова» Гончарова сняли...

«В произведениях Пушкина и Лермонтова литература впервые вывела на

авансцену русской жизни «лишнего человека»,— вы запомнили тот урок

литературы, на котором учитель пытался раскрыть творчество писателя, его

индивидуальность, его связь с другими писателями, с современностью и

последующими поколениями, его место в истории и образы его произведений. В

литературе все взаимосвязано, и иначе быть не может.

Мне хочется, чтобы для вас один фильм с другим связан был не только

ролями известного артиста, как это, к сожалению, часто бывает. «Смотри, это

же снова «Блондин с ботинком», помнишь, видели в прошлом году? Ох,

хорошо посмеялись!»

А как имя этого артиста? Как называлась картина? Кто был ее режиссер

и кто снял новую комедию с участием «Блондина» — Пьера Ришара? Чем

отличается игра Пьера Ришара от игры Чарли Чаплина или Луи де Фюнеса?

А что сходного в характерах их персонажей?

Поставлено много вопросов — простых и сложных. Наверное, не каждый

зритель даст на них ответ, хотя некоторые требуют только хорошей памяти,

а вернее, желания запомнить, кто делает кино. И еще — желания расставить

вехи от фильма к фильму, чтобы потом протянуть между ними нити.

Давайте возьмем для примера картину, которую вы должны были бы

видеть,— «Наследница по прямой». Она вышла на экраны в 1982 году.

Ее сценарист и режиссер-постановщик — Сергей Соловьев. Оператор —

Павел Лебешев. Роли исполняют Татьяна Друбич и Сергей Шакуров. Если вы

попытаетесь вспомнить, где же еще видели их вместе, то протянется ниточка

к двум другим картинам — «Сто дней после детства» и «Спасатель».

Все три фильма объединяют имена сценариста и режиссера, оператора,

исполнителей основных ролей.

У всех фильмов сходная тема. Все они рассказывают о трудной поре

отрочества, о том, как и с кем человек входит в самостоятельную жизнь. Герои

фильмов — школьники или те, кто только что покинул стены школы.

И жанр, в котором картины решены, один и тот же — это психологическая

повесть.

Есть и еще фильмы, похожие на только что упомянутые. Это: «Ключ без

права передачи», «Пацаны», «В моей смерти прошу винить Клаву К.», «Вам и

не снилось», «Чучело», «Клетка для канарейки», «Оглянись», «Доживем до

понедельника», «Не болит голова у дятла». Все перечисленные фильмы

сделаны для вас, и вы их, наверное, видели.

Связь мы обозначили. Но, боюсь, все наши нити перепутаются и порвутся,

потому что в перечне не хватает одного — хронологии, последовательности

выхода на экран. А ведь от того, кто был первым,— вернее, каким был первый

из этих фильмов,— зависит уровень всех остальных, их направленность и

острота. Поэтому теперь расставим все фильмы по очереди, как они были

сняты, а вы еще раз прочтете список. Уверена, что внимательному

человеку — тому, кто не просто смотрит фильм, но и задумывается над ним,— он даст

нечто новое.

«Доживем до понедельника» (1968), «Не болит голова у дятла» (1975),

«Сто дней после детства» (1975), «Ключ без права передачи» (1977), «В моей

смерти прошу винить Клаву К.» (1980), «Вам и не снилось» (1981),

«Наследница по прямой» (1982), «Клетка для канарейки» (1984), «Оглянись» (1984),

«Пацаны» (1983), «Чучело» (1984).

Итак, что с первого взгляда может сказать нам этот список? Во-первых, он

говорит о «школьных фильмах» как о целой серии картин, объединенных

одной темой. Во-вторых, после фильма режиссера Станислава Ростоцкого

«Доживем до понедельника» эта тема присутствовала в кино постоянно.

В-третьих, год от года фильмы становились все серьезнее, поднимали не

только узкие проблемы школы, но и внедрялись в проблемы социальные.

В-четвертых, эти картины рассчитаны не только на подростков, но и на

взрослых.

Связи, которые обозначены здесь, самые поверхностные, бросающиеся в

глаза, но все же требующие вашей зрительской работы. Причем работы

постоянной. Она должна начинаться в тот момент, когда вы приходите в

кинотеатр, и прекращаться... Нет, вот уж прекращаться она не должна, покуда

вы считаете себя кинозрителем.

4

УМНОЖЕНИЕ

ЖИЗНИ

СЛЕЗА МОЗЖУХИНА

Если спросить зрителя, кого он считает главным творцом

кинофильма, он ответит: актера! Ответит именно так,

наверное, потому, что актер как бы полномочный

представитель всей съемочной группы. Из всех лишь его одного мы