Боль – сигнал микротравмы на суставной сумке, мышечном волокне, сухожилии. После разового болевого проявления на его месте остается материальный след – микрошрам. Если систематически делать асаны через боль, возникает область, пораженная следами болевой «коррозии». Когда их количество достигнет критического уровня, возможны два сценария: либо вся упомянутая область воспаляется и я получаю вялотекущую хронику с двигательными ограничениями, либо возникает острая травма.

Бывают и казусы: выполняя однажды Паршва Пиндасану (No 270 «Прояснения...»), я непроизвольно дернулся от телефонного звонка, получив при этом растяжение межлопаточных связок и суточный болевой шок с температурой под сорок.

С травмами, полученными в неверной практике либо по воле случая, следует обращаться грамотно. Даже когда травма прошла полностью (зажила и «скрылась из виду»), это еще не значит что можно давать телу полную нагрузку. Напротив, с выполнением позы, в которой вы травмировались (как и всех прочих, в которых ощущалась боль), следует повременить еще столько же времени, сколько прошло от начала возникновения травмы до полного исчезновения болевого синдрома. Если этот принцип не соблюдать, велика вероятность рецидива, поскольку отсутствие боли и двигательных ограничений – вовсе не признак окончательного восстановления.

«Ни сидение в позе лотоса, ни стояние на голове, ни скашивание глаз на кончик носа не является йогой» («Гхеранда-самхита»).

Отечественные фанаты йоги, а я повидал их немало, всегда стремятся к убойной сложности асан, понятно, что без травм при этом не обойтись. В печально известном (по взрыву 1957 г.) и закрытом до сих пор ядерном городе вокруг НПО «Маяк» по сию пору обитает субъект по кличке Гуру. В юности, эпатируя окружение, он жевал стаканы, а потом, отслужив армию, фундаментально ударился в йогу. Гуру стоял на голове часами, прекратив это лишь после микроинсульта и отделавшись легким заиканием. Всё бы ничего, как говорят, мое повидло, хочу – ем, хочу – на асфальт мажу, если бы Гуру не подался в «учителя». И однажды, когда по его приглашению я проводил на «Маяке» первый (из двух) семинар, одна из учениц задала вопрос на консультации: «Скажите, что делать, если в результате занятий йогой возник варикоз?» Когда я изумленно спросил: «Что это за йога такая?!» – последовал ответ: «Да иногда Сергей Владимирович держит нас в каждой “стоячей” минут по двадцать...»

Как заявляет Госдеп США – без комментариев! Однажды Гуру порвал одну из боковых связок колена и, находясь в состоянии острой травмы, гениально решил проблему выполнения Падмасаны. С адской медлительностью он сгибал ногу в нужное положение, затем в том же темпе выпрямлял, на весь процесс уходило около часа. «Слушай, – поразился я, – а если невзначай дернешься, что будет?» – «Да случалось пару раз, – равнодушно сказал Гуру, – повалялся немного в обмороке, и все дела...»

В начале ХХ в. Европа рукоплескала факиру по имени То-Рама. Во время Первой мировой человек этот, будучи юношей, получил тяжелое осколочное ранение и, как тысячи собратьев по несчастью, должен был погибнуть от шока, с которым тогда справляться не умели. Однако он каким-то образом сумел подавить боль и выжил, а впоследствии много лет выступал в цирке, коронным номером его было прокалывание тела шпагой, наконечник которой имел форму иглы шприца. При равномерном давлении на рукоять клинок пронизывал туловище факира минут около сорока. Всё это время зрители, затаив дыхание, наблюдали, как металл медленно погружается в его живот, и затем выходит из спины. Скорость и время, а также форма наконечника – вот в чем состоял секрет, но, прежде всего, конечно, в психофизических особенностях То-Рамы. При определенной дозировке давления на рукоять шпаги клинок расслаивает ткани, раздвигает капилляры, мелкие и крупные сосуды, отодвигает в сторону органы, если повреждения тканей и есть – они физиологически минимальны, боль вообще не возникает, главное это преодолеть собственный страх.

Я сам проводил аналогичные эксперименты (не со шпагой, конечно, прокалывал большой иглой шприца мягкую часть руки чуть ниже локтевого сгиба) и могу засвидетельствовать: То-Рама не лукавил. Главное препятствие – кожа, она необыкновенно прочна, когда то, чем вы прокалываете тело, ее минует, то дальше особых затруднений нет. Надо просто сохранять релаксацию и покой, неприятные ощущения минимальны, крови нет, а после извлечения предмета из ранки выступает лимфа.

На самом деле всё это не имеет отношения к йоге, боль ни в каком виде не совместима с ней – кроме случаев хронических заболеваний опорнодвигательного аппарата и сброса напряжений, накопленных в подсознании.

В позах с преобладающим силовым компонентом работа опорнодвигательного аппарата несколько иная. Обычно в повседневности более всего задействованы мышцы, обеспечивающие вертикальное положение тела, всё прочее автоматически расслаблено, отвечая принципу минимизации, открытому Н. Бехтеревой.

В состав любой физической работы всегда входит волевая поддержка, ее наличие особенно заметно при сильной усталости: когда у спортсмена или бойца иссякают ресурсы, он держится на воле, как говорят – «на зубах».

Тем не менее физические усилия в асанах, несмотря на любую интенсивность не должны нарушать преобладания парасимпатики, вот одно из парадоксальных требований Хатха-йоги. Иными словами, напряжение либо усилие есть, но только в теле! Когда полная релаксация освоена то, говоря языком физиологии, происходит «...Надспинальное торможение рефлекторной дуги, обрыв так называемой гамма-петли. Сознательное (и глубочайшее) расслабление действует как вышестоящая инстанция по отношению к периферийным спинальным центрам управления и отключает их» («Физиологические аспекты йоги»).

Иными словами, мышцы в силовых асанах растягиваются (или сжимаются) до предела, а ответной сократительной реакции нет, поскольку глубокая релаксация тормозит, а затем и прерывает полностью обратную связь. Работа есть в наличии, и мощная, но сигналы с периферии не проходят, ЦНС временно отрезана от опорно-двигательного аппарата. Когда такое состояние становится реальностью, работа в нагрузочных асанах перестает «вздергивать» ЦНС. Тело становится автономным – поразительное ощущение! Об этом говорят мастера каратэ и ушу, упоминая о «центре», который находится где-то в животе и остается неподвижным, какие бы сложные вольты не выполнял адепт.

Расширение адаптивных возможностей синергично, свойства, приобретенные в каком-либо виде деятельности, проявляются всюду. Скажем, в пранаяме мы тренируем организм к повышению уровня углекислоты и, как следствие, в этом же процессе более качественно усваивается кислород. Когда мышечная работа «отцеплена» от нервной поддержки, становится ясно, какое громадное количество энергии человек растрачивает понапрасну во время бодрствования.

В состоянии покоя весь объем крови совершает полный «оборот» по телу примерно за три минуты, это время и является кратным для выдержки «лежачих» и «сидячих» асан (кроме базовых).

Чем полней расслаблена не задействованная в сохранении позы мышечная «периферия», тем более избирательно и полно задействуется то, что работает, со временем это дает огромную физическую силу. Один из секретов Хатха-йоги заключен в точечной фокусировке усилий и способности долго сохранять ее без утраты общей релаксации. Асаны либо их блоки (несколько поз, выполненных с минимальным интервалом в минуту либо две) следует разделять более длинными паузами, например трехминутной Шавасаной, за это время «стирается» силовой рисунок предыдущей формы и возникает молчание ума. Есть комбинированные позы такие, как Падмасана в Сарванганасане, Сиршасане и т. д., при их выполнении одновременно соблюдается всё, описанное выше.

Одним из следствий регулярной практики асан является устранение разницы между правым и левым, отсюда требование симметричного выполнения. Если симметрия нарушена сильно и это мешает в жизни, следует выполнять симметричные позы в проблемную сторону, затем в удобную, и опять в проблемную.