Как и для многих футболистов, для Цемана огромное значение имело количество публики на стадионе. Ему абсолютно была чужда «звездная болезнь», но настоящий подъем он чувствовал только при полных трибунах. Чувства страха он не знал, зато так называемая предстартовая лихорадка была ему хорошо знакома - во всяком случае, перед наиболее ответственными матчами. Я уже говорил о том, как смело он вмешивался в борьбу перед воротами. Неудивительно, что у него было немало травм, в том числе три повреждения головы, три перелома ребра, два перелома суставов на руках, не говоря уже о многочисленных менее тяжелых повреждениях.
Самую же тяжелую из своих травм он получил в игре против сборной Швеции в Стокгольме в 1948 году. После столкновения с одним из шведских форвардов его отправили в больницу с повреждением позвоночника. Три недели Цеману пришлось лежать в сплошном гипсовом панцире. Тем не менее он вскоре снова вышел на поле. И так было всегда - после очередной травмы он терпеливо ждал выздоровления, а затем вновь становился в ворота, как будто ничего и не случилось. Для того чтобы так играть, как Цеман, нужны были не только отвага и редкая прыгучесть - требовалось и немало везения. Однако как раз везения-то ему иной раз и не хватало.
Не очень удачно Цеман брал штрафные, особенно же пенальти. В этом отношении он далеко уступал, например, Льву Яшину.
Ему пришлось играть против многих знаменитых нападающих, не забытых и поныне. Лучшие из них, по его мнению, - Кочиш, Бониберти, Маццола, Биола, ди Стефано, Стояспал, Хубер, Бицан, Кубала, Метьюз, Лофтхауз, Дик, Чарлз, Коллинз, Фриц Вальтер, Ран, Фонтэн, Бен-Барек, Хенто, а также атакующий полузащитник Масопуст.
Цеман всегда отличался безукоризненной игровой дисциплиной. За всю свою долгую футбольную карьеру он не имел ни одного предупреждения от судей. На вопрос, хотел ли бы он снова стать вратарем, если бы мог начать все сначала, он смеется и, не задумываясь, отвечает: «Какое может быть сомнение! Родись я еще двадцать раз, я бы все равно каждый раз выбрал футбольные ворота».
Образцом для подражания он избрал двух вратарей - Петера Платцера и Франтишека Планичку. С Платцером он долгое время поддерживал дружеские отношения, очень многому научился от него.
О первенстве мира 1966 года в Англии он говорит: «Наибольшей неожиданностью для меня была команда ФРГ, которая после стольких лет весьма неважной игры снова показала высокий класс. Но наилучшей командой, которая, по-моему, безусловно имела все данные, чтобы выйти в финал, была сборная Португалии. Из отдельных игроков я выделил бы Бекенбауэра и Тильковского из ФРГ и, конечно, Льва Яшина».
Цеман является непримиримым противником оборонительной системы игры. «Я хотел бы во всеуслышание заявить, что лично я считаю этот стиль просто никуда не годным. Такая игра не доставляет удовольствия ни публике, ни нам, вратарям. Я всегда предпочитал атакующий стиль. Чем больше атак, чем чаще приходится мне вступать в игру, тем лучше я играю. Когда господствует оборонительный футбол, класс вратаря понижается. Ведь голкипер по-настоящему счастлив только под непрерывным обстрелом! Да и правила, по-моему, должны приравнять вратаря к полевым игрокам. Нечего охранять его как памятник».
Сейчас таких вратарей, как Цеман, в Австрии почти не стало. Неудивительно поэтому, что он и сегодня еще столь популярен во всей стране. Чтобы убедиться в этом, достаточно поехать в Хюттельдорф и посмотреть какую-нибудь игру «Рапида». Когда Цеман появляется среди зрителей, стар и млад вскакивают с мест, у всех блестят глаза от восторга. Одни еще помнят его несравненные броски и прыжки, другие знают о «тигре» из рассказов отцов и старших братьев. «Здравствуйте, Тигр!» -так его обычно приветствуют на стадионе «Рапида». А он по-прежнему остается скромным и симпатичным человеком, который искренне радуется тому, что о нем еще помнят.
ЗАМОРА НАШИХ ДНЕЙ
Это поистине феномен. Легендарный уже сегодня, хотя он еще далеко не закончил своей карьеры, москвич Лев Яшин вполне оправдывает то имя, которое футбольный мир дал ему еще много лет назад - «Замора наших дней». Интереснее всего то, что его уже несколько раз списывали было со счетов, но он неизменно возвращался в большой спорт и вновь и вновь приводил болельщиков в восхищение. Лучший пример тому - его выступление на первенстве мира 1966 года в Англии. До начала этого турнира мало кто верил, что ворота Советского Союза и на сей раз будет защищать этот многоопытный ветеран. Все считали, что тренер Морозов предпочтет вратаря помоложе. Но хотя Яшину тогда уже было 37 лет, руководство команды решило все-таки доверить «последний бастион» сборной СССР именно ему, и он оправдал все возлагавшиеся на него надежды. Фактически он стал даже лучшим вратарем первенства мира. Его команда вышла на почетное 4-е место, а если бы все ее участники играли так, как он, то наверняка могла рассчитывать и на выход в финал. Газеты превозносили его, но, кажется, ни одна статья не обошлась без такой примерно фразы: «Первенство мира в Англии - лебединая песня старого зубра из Москвы в национальной сборной». Какое заблуждение! Вопреки всем прорицаниям Яшин и после лондонского чемпионата остался основным вратарем сборной. В Москве он блистал в матче с Мексикой (2:0) и во встрече своего клуба «Динамо» (Москва) с бразильским чемпионом «Фламенго» (3:1), а за рубежом вновь заговорили о нем в мае 1967 года, когда он в матче с Шотландией в Глазго внес решающую лепту в победу СССР - 2:0. Надо учесть, что шотландская сборная тогда находилась в великолепной форме, она до этого одерживала одну победу за другой, в том числе и над чемпионом мира Англией на «Уэмбли». Неудивительно, что перед встречей Шотландия - СССР большинство обозревателей считало хозяев поля явными фаворитами. Лев Яшин доказал, что все эти расчеты были построены на песке. О нем-то забыли!
Но вскоре после этого - новый поворот. В матче со сборной Австрии в Москве он показал явно слабую игру (хотя команда СССР и выиграла со счетом 4:3), и снова заговорили о его уходе. На этот раз даже австрийская спортивная печать писала: «Это конец Яшина». Действительно, один или даже два гола были забиты исключительно по его вине. Тогда же корреспондент ТАСС писал: «Наверное, большинство как советских, так и иностранных специалистов были убеждены, что присутствуют при заключительном аккорде карьеры вратаря № 1 мира, когда Лев Яшин в матче с Австрией на московском стадионе имени Ленина показал столь неуверенную игру и пропустил несколько довольно легких мячей». Но и на этот раз оказалось, что все специалисты и журналисты ошиблись. 20 июня в Хельсинки состоялась товарищеская встреча между сборными Скандинавии и СССР по случаю 60-летия финского футбола, и снова в воротах стоял Яшин, и снова он показал изумительное мастерство* А в июле он в Тбилиси участвовал в отборочном матче первенства Европы против Греции. И опять он играл, как в молодые годы! Советская команда победила уверенно - 4:0. Яшин не дал грекам возможности хотя бы размочить счет. Незадолго до конца этой встречи греческий нападающий Сидерис оказался в выгоднейшем положении, он ударил с редкой силой и к тому же вполне точно, но Яшин в изумительном, прямо-таки акробатическом, прыжке отбил мяч. Вся спортивная печать мира в своих сообщениях подчеркивала великолепную игру Яшина.
Часто спрашивают: сколько же Яшин еще будет играть? Мне вспоминается в этой связи разговор с ним во время банкета 24 апреля 1966 года в гостинице «Шенбрун» после международной встречи Австрия - СССР. Говорили мы в основном о моей будущей книге. Яшин счел очень интересным замысел такого труда, посвященного лучшим вратарям всех времен, и очень обрадовался, когда я ему сказал, что посвящу отдельные главы и ему, и его великому предшественнику легендарному Рикардо Заморе. На мой вопрос, будет ли он участвовать в предстоящем первенстве мира в Англии (в то воскресенье венская публика была сильно разочарована, не увидев Яшина в составе советской команды), он лукаво улыбнулся и сказал: «Посмотрим, в какой я окажусь форме. Конечно, я был бы не против...». А затем он признался мне, что ставит себе и значительно более далекие цели. Так, он рассчитывал сыграть летом 1967 года в отборочных матчах олимпийского турнира, затем выступить и в самой Мексике.