Сильный человек, бросающий вызов обстоятельствам, выведен в поэме «Тарас» (1860), первой поэме о странствующих мужиках-правдоискателях. Характерная черта главного героя – чувство человеческого достоинства, он не удовлетворен своей крестьянской судьбой, бессмысленным трудом и отправляется в путь на поиски счастья. Правда, счастливой доли Тарас так и не находит и погибает, спасая тонущего человека.

В 1859 г. И.С. Никитин оставляет постоялый двор, открывает в Воронеже книжный магазин и библиотеку при нём, предполагая в качестве книготорговца служить просвещению общества. Он увольняется из мещанского сословия и приписывается к купеческому. Ему хотелось, по его словам, «отдохнуть наконец от пошлых, полупьяных гостей, звона рюмок, полуночных криков…». Однако надеждам поэта не дано было осуществиться.

В поэзии Никитина усиливается публицистическое начало, появляются настроения гражданской скорби, негодования («Лампадка», «Тяжкий крест несем мы, братья…» и др.). В то же время он продолжает создавать «крестьянские» стихи в фольклорно-песенном духе («Соха», «Ах ты, бедность горемычная…», «Бесталанная доля»). С 1858 г. идёт его работа над единственным прозаическим произведением – автобиографической повестью «Дневник семинариста» (1860), предвосхищающей «Очерки бурсы» Н.Г. Помяловского.

Летом 1860 г. поэт впервые в жизни посещает Москву и Петербург, занимаясь, впрочем, исключительно книжной коммерцией. Вернувшись в Воронеж, он выступает учредителем воскресной школы и Общества распространения грамотности. В последний год жизни Никитина взаимная любовь наконец-то мелькнула «улыбкою прощальной»: он ведет переписку с дочерью отставного генерала Натальей Матвеевой, ей посвящаются стихи. Этот роман, ставший одной из самых светлых страниц жизни поэта, так и остался неоконченным. После очередной простуды обостряется болезнь. Поэт отказывается от помощи возлюбленной, готовой пренебречь приличиями и приехать ухаживать за ним. В последние месяцы жизни он страшно одинок. С горькой иронией рассуждает его уставший от жизни лирический герой в одной из последних песен:

И.А. Бунин писал об И.С. Никитине в статье «Памяти сильного человека»: «Он в числе тех великих, кем создан своеобразный склад русской литературы, её свежесть, её великая в простоте художественность, её сильный простой язык, её реализм в самом лучшем смысле этого слова. Все гениальные её представители – люди, крепко связанные со своей почвой, со своею землею, получающие от неё свою мощь и крепость». Лев Толстой, говоря о Никитине, выражал надежду, что «с течением времени его будут ценить всё более и более». А С. Городецкий назвал судьбу и поэзию Никитина грустной недопетой песней…

Литература

Никитин И.С. Полное собрание стихотворений/Предисл. Н.И. Рыленкова; вступ. ст. и прим. Л.А. Плоткина. М.; Л., 1965 (БПбс).

Никитин И.С. Сочинения / Вступ. ст. О.Г. Ласунского; прим. Л.А. Плоткина. М., 1980.

Тонков В.А. И.С. Никитин. Очерк жизни и творчества. М., 1968.

Кузнецов В.И. Нетленные строки. Воронеж, 1984.

Скатов Н.Н. Некрасов: Современники и продолжатели. Очерки. М., 1986. С. 23–39.

Русскую драматургию периода 1850—1870-х годов справедливо называют драматургией времени Островского. Безусловно, талант такого масштаба, каким обладал основоположник русского национального репертуарного театра А.Н. Островский, во многом определил направление развития отечественной драмы 2-й половины XX в. Другие драматурги оказались в тени его имени, и, конечно, все они в той или иной степени испытали на себе плодотворное влияние его художественных открытий.

Как известно, в начале 1850-х годов А.Н. Островский сблизился с молодой редакцией журнала «Москвитянин», поэтому и соответствующий период его творчества принято называть «москвитянским». Почти одновременно с Островским в редакцию «Москвитянина» пришел начинающий литератор, театральный критик Алексей Антипович Потехин (1829–1908). Именно под влиянием Островского молодой автор обратился к драматургии: в 1854 г. создал первую свою драму «Суд людской – не Божий», за которой вскоре последовали и две другие – «Шуба овечья – душа человечья» (1854) и «Чужое добро впрок нейдёт» (1855).

Уже критики того времени, в частности А. А Григорьев, заявили о том, что потехинский цикл пьес является лишь копией, подражанием «москвитянским» пьесам Островского. Безусловно, такие суждения имели под собой серьезные основания: общий материал и тема художественного исследования – размышления о русском национальном характере, интерес к семейной проблематике, тема власти денег, стилистическая близость к фольклорным источникам (обилие народных песен, обрядов, пословиц, широкое употребление местных говоров и крестьянского просторечия), наконец, тяготение к яркой сценической форме. Однако у Потехина стремление к созданию эффектных сценических положений, как правило, оборачивается нагнетанием мелодраматизма, чего Островскому всегда удавалось счастливо избегать.

В конце 1850-х и 1860-е годы А.А. Потехии создает цикл так называемых тенденциозных драм – «Мишура** (1858), «Новейший оракул» (1859), «Отрезанный ломоть» (1865), «Виноватая» (1868), «Вакантное место» (1869), «Рыцари нашего времени» («В мутной воде», 1869). Мастерство Потехина-драматурга в этот период уже заметно возросло. Автор сосредоточен здесь прежде всего на социально-нравственной проблематике. В его пьесах сочетаются острозлободневные для того времени темы (угнетенное положение женщины в семье и обществе, всевозможные злоупотребления в чиновничьем мире, власть сословных предрассудков) и вечные для русской драматургии конфликты – противостояния честного, передового ума и хитрости («Мишура», «Вакантное место»), «отцов» и «детей» («Отрезанный ломоть»),

В 1870-е годы А.А. Потехин создает в основном прозаические произведения и пишет только одну пьесу – «Выгодное предприятие» (1878), которая отличается динамизмом развития действия с явно выраженным комедийным элементом. Помимо влияния Островского, здесь вполне ощутима связь с гоголевской традицией: Потехин мастерски вписывает гоголевские сюжетные коллизии и характеры в российскую действительность 1870-х годов.

Несомненным и самобытным талантом отмечено творчество и другого драматурга, современника Островского – Александра Васильевича Сухово-Кобылина (1817–1903). Признанный классиком русской драматургии он стал известен прежде всего как автор трех пьес, которые по сей день не сходят с подмостков отечественных театров, – комедии «Свадьба Кречинского» (1854), драмы «Дело» (1861) и комедии-шутки «Смерть Тарелкина» (1869). Несмотря на личное знакомство с Н.В. Гоголем, а впоследствии с Л.Н. Толстым, Н.А. Некрасовым, П.В. Анненковым и А.В. Дружининым, в литературной среде и в самом литературном процессе своей эпохи А.В. Сухово-Кобылин всегда держался особняком. «Для писателей и того времени, и позднейших десятилетий он был как бы невидимкой, некоторым иксом», – вспоминал П.Д. Боборыкин. Столь же своеобразен, ни на кого не похож и сам творческий почерк драматурга, отмеченный, с одной стороны, глубоко трагическим восприятием мира, а с другой – яркой сатирической эксцентрикой, не вполне понятой современниками, но восхитившей его потомков. Так, В.Э. Мейерхольд в 1917 г. поставил на сцене всю трилогию А.В. Сухово-Кобылина, а Блок заметил, что этот необычный драматург соединил в своем творчестве Островского с Лермонтовым.

Человек в жестоком столкновении с безжалостной государственной машиной – так, пожалуй, можно определить главную тему, объединяющую все три пьесы. Возникновение, развитие и закономерный трагический итог одного «дела» составляют сюжет трилогии. В формальном построении пьес, как отмечает А.И. Журавлева, «чувствуется влияние прекрасно знакомого Сухово-Кобылину французского театра (изобретательное построение занимательной интриги, применение некоторых традиционных сюжетных мотивов, использование системы амплуа, блестящие диалоги). Однако эта «форма» заполняется полнокровно реалистическими картинами современной писателю русской жизни». Особенно яркими, полнокровными, убедительными вышли из-под пера драматурга именно «отрицательные» персонажи трилогии: игрок по призванию и убеждению, блестящий светский авантюрист Кречинский; циничный пройдоха и шулер, а во второй пьесе в результате выигрыша сфабрикованного против Муромских «дела» уже квартальный надзиратель Расплюев; ловкий делец, хозяин и распорядитель присвоенных им «бешеных денег» Варравин. Именно они – беззастенчивые интриганы, одержимые жаждой власти и наживы, получившие к тому же широкие государственные полномочия – всегда и неизбежно обыгрывают у Сухово-Кобылина героев, сохранивших представления о чести и человеческом достоинстве (Лидия, Муромский, Нелькин и др.).