Еще через пару часов мы спустились в небольшой, но очень уютный ресторан. Кроме нас в нем никого не было. Я подозвал к себе официанта, который сносно говорил на английском:

– Скажите, – спросил я, – сейчас, если я не ошибаюсь, всего лишь семь вечера.

– Да, – подтвердил он.

– Может, это покажется глупым, но почему кроме нас здесь больше никого нет?

– Еще очень рано, – ответил официант. – Обычно прием пищи происходит ближе к полуночи.

– Понятно. Скажите, у вас здесь разрешено курить?

– Конечно, – ответил он. – Могу принести сигареты.

– Спаситель, – выдохнул я. – Тащи!

Он поклонился и ушел.

– Тебе хочется повеселиться? – спросила Лизи.

– Безумно, – с сарказмом ответил я, – мне нашего веселья мало.

– А, если серьезно?

– Просто хотел узнать, куда у них весь народ подевался.

– А сигареты?

Я внимательно посмотрел на нее:

– Лизи, я столько перенес потрясений за последнее время, что мне глубоко наплевать на то, что можно, а что нельзя в других мирах. Я очень хочу курить и я буду курить.

– Я ничего не говорю, – стала оправдываться Лизи. – Просто лучше перетерпеть.

Официант принес и поставил на стол большую пепельницу и несколько пачек сигарет разных сортов.

Я взял одну из них и прикурил. Табак был очень крепкий, и у меня закружилась голова. По руке пробежала строка предупреждающая об изменениях в моем организме.

– Надо же, – сказал я, – голова кружится.

– Сколько ты не курил? – спросил Магистр.

– Думаю, около двух-трех недель, – прикинул я.

– Поэтому и кружится, – сказал Магистр, наблюдая, как два официанта ставят перед нами большие блюда с едой.

Ее было так много, что на столе не хватило места.

– Послушайте, – я дернул одного из официантов за рукав. – Я заказывал легкий ужин на четверых, а здесь еды человек на двадцать.

Официант спокойно ответил:

– Это и есть легкий ужин. Мы его даже сократили, так как вы из другого мира. С пришлыми всегда такая неразбериха, – и, поклонившись, он ушел.

Единственный, кто не растерялся в этой ситуации, был Магистр. Он тут же набросился на еду и стал поглощать ее с большой скоростью. Я его понимал – он слишком долго голодал.

– Магистр, – попросил я его, – ты только не переусердствуй, а то на больничную койку угодишь.

Но тот меня не слушал. Он молча набивал свой желудок.

В отличие от него, мне совсем не хотелось есть. Единственное мое желание состояло только в том, чтобы побыстрее вернуться в свою любимую деревню, к привычному образу жизни.

– Скажите, профессор, – обратился я к отцу Лизи, выпуская тонкую струйку дыма, – перед тем, как покинуть Соон, тот человек – Сваан – предупредил, что на Лючи три временных потока. Что это может означать?

Профессор оторвался от жаркого:

– А, что Вы хотите знать, Софи?

– Почему лично я их не ощущаю?

– В каком смысле? – не понял отец Лизи.

– Просто, когда я учился в школе, нам говорили о том, что существуют пласты, в которых уживаются несколько времен. Я всегда думал, что три разных времени – это три разных воспоминания…

– Нет, – сказал профессор. – Такого быть не может. Разных воспоминаний у одного человека быть не может, если только одно, два или более из них не являются придуманными самим человеком. Ну, еще разные воспоминания бывают при изменениях сознания. Раздвоение личности, к примеру.

Потушив в пепельнице сигарету, я взял другую и снова закурил:

– Тогда, почему Сваан говорил о трех временах?

– Думаю, что это некая форма позерства местных жителей, – ответил профессор поднося к губам бокал с розовым вином.

Отхлебнув немного и поставив бокал на стол, он добавил:

– Понимаете, в этом мире проживает очень своеобразная публика. Люди настолько пресытились жизнью, что просто не знают, чем еще выделиться. Вот и придумали легенду, по-своему красивую, о трех временах, которые сопутствуют их по жизни.

– Вы не правы, – подал свой голос Магистр. – Софи, найди на своем биокоме информационное окно «Время».

Я нашел и нажал на него. Передо мной открылись три показателя: «Биологическое время» «Сопутствующее время» «Ощущаемое время».

– Биологическое время, – сказал Оок, – заложено в момент зачатия и никогда не соответствует тому, что указано в официальных данных человека.

– Всем хочется быть моложе своего возраста, – вмешался профессор. – Скорее всего, лючианцы специально ввели в биоком программу, занижающую возраст. Ни один компьютер не в силах это определить.

– Откуда такие познания, профессор? – усмехнулся Магистр.

– Я тоже не согласен с Вами, профессор, – сказал я. – В старину люди всегда говорили, что тебе столько лет, на сколько ты себя чувствуешь.

– Теперь посмотри на «сопутствующее» время, – сказал мне Магистр. – Это время, что человек тратит на то или иное действие. Разумеется, оно отличается от «ощущаемого». Другими словами, если ты хочешь жить по «ощущаемому» времени, то такси, к примеру, вызванное тобой, будет ехать очень долго. Кстати, те из лючианцев, что живут по «ощущаемому» времени долго не стареют, но когда ты на них смотришь, то создается впечатление, что эти люди живут в замедленном темпе. Общаться с ними можно только тогда, когда ты тоже переведешь свое собственное время.

– Ты хочешь сказать, – решил уточнить я, – что при ожидании чего-то, время тянется намного дольше и у человека появляется свободный временной отрезок?

Но Магистр не ответил. Он тяжело дышал, а лицо было бледным.

– С тобой все в порядке? – спросил я мага.

Тот отрицательно покачал головой и, закатив глаза, откинулся на спинку кресла.

– Официант! – крикнул я. – Врача!

Врач появился минуты через три. Осмотрев Магистра, он сказал:

– Сожалею, но мне придется забрать его с собой.

– Что с ним? – обеспокоенно спросил я.

– Сейчас он без сознания, – ответил доктор, набирая что-то на своем биокоме. – Чтобы исключить заворот кишок или что хуже, мне надо его обследовать.

– Это очень опасно? – Лизи была очень напугана.

– В другом мире, возможно. На Лючи нет. Завтра будет как новенький.

В ресторан вошли двое крепких ребят и доктор указал им на Магистра. Они взяли его под руки и вынесли из ресторана.

– Может, нам стоит поехать за ними? – спросила меня Лизи.

– Не думаю, – ответил я. – Кстати, мы его предупреждали. Он не послушался. К тому же ты слышала, что сказал доктор? Завтра он будет как новенький.

– Будем надеяться, – сказала Лизи. – Я лучше пойду спать.

– Конечно, иди, – сказал профессор, – а мы с Софи еще посидим.

Лизи ушла. Я совсем скис – сидел и смотрел на огонь в камине, и больше всего на свете мне хотелось уснуть и проснуться дома, чтобы все, что случилось со мной за последнее время, оказалось лишь сном. От размышлений меня оторвал профессор.

– Хорошо здесь, – сказал он, наливая себе еще вина. – Вы согласны со мной?

Я не мог понять, о чем он говорит.

– Нет. То есть, да… Профессор, я что-то тоже устал. Вы идете?

– Нет. Лучше останусь здесь. Буду наслаждаться этим вечером и прекрасным вином.

Я поднялся, забрал сигареты и ушел в номер. В комнате Лизи было тихо. Я прошел в свою комнату и не раздеваясь, рухнул на мягкую кровать.

Утром следующего дня со мной связался врач:

– Мне очень жаль, – сообщил он, – но Ваш знакомый скончался сегодня утром. Сожалею.

– Постойте! – воскликнул я. – Как скончался?! Он прекрасно себя чувствовал. Только много съел вечером. От этого не умирают.

– Сожалею, – еще раз повторил врач. – Действительно, от этого не умирают, если за врачебную помощь могут заплатить. Но у Вашего знакомого не было биокома, а наши услуги стоят денег.

– Но Вы могли бы связаться со мной, и я бы заплатил!

– Мы не подумали об этом. У нас не принято платить за других.

И он отключился.

У меня наступил ступор. Я не мог себе представить, что Магистра больше нет. Из своей комнаты вышла Лизи. Я сообщил ей о смерти Оока.