– Какой ужас, – опешила она, и у нее на глазах навернулись слезы. – Он был хорошим человеком.

Я взъерошил себе волосы и посмотрел на нее:

– Где твой отец?

– Не знаю. Он не возвращался.

– Не хватало только его потерять.

Мы с Лизи спустились в ресторан. Профессор был там. Оказывается, он уснул прямо за столом.

– Здесь так хорошо, – мечтательно сказал он, когда мы с Лизи сели на свободные стулья. – Идеальный мир. Дочка, оставайся здесь.

– Что-то не хочется, – сказала Лизи. – Магистр умер.

Профессор вздохнул и заметил:

– Печально, он был забавен.

Я промолчал, хотя меня просто распирало от злости. Лизи посмотрела на отца:

– Отец, нам нужно идти дальше.

Профессор налил себе кофе и ответил:

– Я готов хоть сейчас, но дело в том, что координаты портала были в моей тетрадке, а ее отобрала полиция Соона.

– Что?! – обомлела Лизи. – Отец, какая полиция Соона?! Я не видела ее с того самого момента, как оказалась в лаборатории. Ты ее потерял.

– Не может быть! – парировал он. – Ее отобрали на Сооне. И вообще. Я не понимаю, что тебе от меня надо?

– Мне? – Лизи не нашлась, что ответить.

– Профессор, – вмешался в разговор я. – Получается, что Вам некуда идти. Давайте вернемся назад, домой. Вы знаете коды нашего мира?

Профессор поджал губы.

– Отец! – крикнула Лизи. – Отвечай!

– Нет! Я не помню! У меня проблемы с памятью! Я, вообще, не понимаю, зачем так нервничать? Мы находимся в прекрасном мире. Здесь нет войн, жестокости, преследований. Что вам еще надо?! Живите и наслаждайтесь! Вот Вы, Софи, ну что забыли там? Свою собаку? Как только Вы окажитесь дома, Вас тут же арестуют, и Ваш любимый пес останется у других людей. К тому же он все равно подохнет раньше Вас. Не хотите думать о себе, подумайте о моей дочери. Останьтесь здесь, найдите себе дом, поженитесь, нарожайте детишек, найдите занятие по душе и заведите хоть сотню собак!

Он резко поднялся, уронив при этом стул, и направился к выходу. Я смотрел ему вслед и лихорадочно думал о том, что мне надо сделать, чтобы вернуться домой. Разумеется, для этого мне нужен код нашего мира. Только вот где его взять, я не знал. Уткнувшись в биоком, я попробовал найти там хоть какую-нибудь информацию. И как Лизи не старалась внушить мне, что когда отец придет в себя и начнет нормально общаться, то обязательно вспомнит коды, – я не верил ей. Более того, она стала меня раздражать.

Видя, что я не реагирую на ее увещевания, Лизи обиделась и вскоре ушла из ресторана. Я продолжал рыться в биокоме. Часа через два я нашел коды нашего пласта, но это были коды официальных порталов – тех, где требовались разрешительные документы. У меня их не было. Надо будет что-то придумать.

Прошло десять дней с того времени, как я узнал о смерти Магистра. С Лизи и ее отцом я находился в натянутых отношениях. Мы практически не разговаривали, и, чтобы реже встречаться с ними, я стал уходить из гостиницы и бродил по улицам, посещая музеи и выставки. В этом мире все было красиво. Даже слишком. Природа, люди, строения, дома… Казалось, что я нахожусь в нарисованном мире. И в этом нарисованном мире, на пятый день, я наткнулся на публичную библиотеку. Это было удивительное место. Настоящий дворец, стоявший на берегу огромного озера. Он выделялся своей роскошью и помпезностью. Изобилие скульптур на его фасаде просто не поддавалось описанию, а сочетание белого и золотого придавало ему солнечный блеск на фоне темного полотна воды.

Огромное количество залов с высокими потолками вводило в состояние трепета. По этим залам можно было водить экскурсии. В них было все – роскошь интерьера, картины и скульптуры, сочетавшиеся с изяществом полок, на которых хранились не только настоящие книги и старинные свитки из многих миров, но и всевозможные компьютерные носители.

Я начал приходить сюда ежедневно. Мне не нравилось сидеть в больших залах, где за красивыми резными столами сосредотачивалась основная масса посетителей. Тем более, как я выяснил практически сразу, библиотека, в понятии местной публики, была местом сосредоточения щегольства, пижонства и выпендрежа. Публика собиралась здесь не для того, чтобы пополнить пробелы в коре головного мозга, а именно для того, чтобы выставить на показ свой достаток и скудоумие. В этих разодетых и разукрашенных глупцах я видел сборище тщеславных дегенератов. Не все были таковыми. Библиотеку посещали и те, кто искренне интересовался кладезем мировой мудрости и знаний. Эти люди предпочитали уединяться в небольших закутках, которых в этом величественном здании было великое множество, и которые я обнаружил на второй день моего блуждания по библиотечным просторам. Из них, я сразу приметил один, находящийся в самом дальнем зале библиотеки, где в тишине высоченных книжных шкафов хранились самые настоящие книги. Обнаружив там небольшой стол, спрятанный от посторонних глаз все теми же книжными шкафами, я стал приходить в этот уголок безмолвия каждый день.

В один из таких дней на рассвете, пока Лизи и ее отец спали, я, прихватив две бутылки воды, вышел из гостиницы и направился в библиотеку. Ровно в шесть утра я стоял на пороге читального зала. К моему удивлению вход в него был перекрыт. Посмотрев по сторонам и не заметив поблизости ни одного служащего, я перешагнул через лиловую ленту стойки ограждения и спокойно направился к моему уединенному месту. В конце концов, я никому не мешаю – сижу себе тихо и читаю. В худшем случае, если меня и обнаружат, то, скорее всего, выгонят со скандалом. Я удобно устроился на мягком стуле с подлокотниками, включил библиотечный компьютер и приступил к чтению.

Меня интересовала только одна информация – коды неучтенных порталов моего мира. За последние дни, я нашел и прочитал уйму информации о порталах и все больше приходил к выводу, что профессор Ройтман во многом был прав. Много интересного узнал я и о многовременных мирах. Оказывается, отец Лизи не все знал о них. В одном из старинных текстов я наткнулся на упоминание о нескольких мирах, где, действительно, сочетались несколько временных координат и люди, живущие там, вынуждены были переходить из одной временной системы координат в другую, независимо от их воли. При этом у них в каждой системе координат была своя жизнь, семья, работа, друзья.

Просидев за компьютером часов пять я решил немного отдохнуть. Откинувшись на спинку кресла, я закрыл глаза. Постепенно дремота окутала меня мягким одеялом и я начал засыпать. Спал я от силы минут тридцать когда сквозь сон услышал голоса. С трудом разлепив веки я прислушался. Голоса доносились из той части зала, где стояли несколько кресел. Я не собирался подслушивать, но в тишине голоса звучали отчетливо и ясно.

– Ты уверен, что нам никто не помешает? – спрашивал у кого-то обладатель низкого бархатного голоса.

Этот кто-то сипло ответил:

– Уверен.

Бархатный голос сказал:

– Зачем она нас позвала?

Простуженный голос закашлял и ответил:

– Понятия не имею.

Я почувствовал себя не очень уютно. Может, уйти? Возвращаться в отель не хотелось. Подперев кулаком голову, я стал размышлять о том, что готов хоть сейчас пройти через официальный портал и понести наказание, лишь бы вернуться домой. Мои размышления прервал звон бокалов. Кто-то поставил их на стол. Раздался приглушенный хлопок – это из бутылки вынули пробку.

– Решили выпить без меня?

Я замер. Голос показался мне знакомым. Осторожно, чтобы не обнаружить себя, я вытянул с одной из полок какую-то рукопись и прильнул к щели, образовавшейся между книгами.

Ее я заметил сразу. Она стоял около одного из кресел, лицом ко мне и смотрела, как полный мужчина средних лет и невысокого роста наполняет бокалы темно-зеленой тягучей жидкостью. Это была Юрия – внучка профессора Ройтмана. Но что она делает здесь? И тут мне в голову пришла одна мысль. Я должен записать эту встречу на камеру. Я понятия не имел, как она работает, но, все же нажал на «Запись» и, судя по тому, что на моей руке начался отсчет времени, запись пошла. Видимо, все, что видели мои глаза, записывалось биокомом.