Секретари отложили перья, чтобы не скрипели. Дышащий на ладан седой глава артефакторов подавился зевком, закашлялся и сам на себя наложил заклятье немоты. Молодые огневики придержали под столом игорные кубики. Проснувшаяся в тепле муха упала на подоконник, попав под сгусток "леденита".

  - И первый Повелитель, снявший латы,

  Дань соберёт с могущества времён.

  Из праха забытья воскреснет зверь крылатый

  По воле той, кто с ним навек сплетён.

  И шесть народов, возжелавших славы,

  Начнут последний беспощадный бой.

  Но только тот, кому дано с рожденья право,

  Его исход оставит за собой.

  Пророчество было написано Иалином Отшельником в первом веке от Слова Божия. Примечательно, что говорится в нём о шести народах, хотя истинные оборотни появились только в одиннадцатом. Пятый - аватары, они заслужили право называться отдельной расой не менее, чем выращенные искусственным путём метаморфы. Да, госпожа Ситник, - обратилась провидица к нервозному бестиологу, - в одной из вероятностей будущего раса аватар возродится, но без вашего участия. Магистр Коф, пророчество подлинное, можете не спрашивать, - бледные, как у рыбы, глаза почти без зрачков, казалось, прожигали насквозь тех, к кому обращалась слепая. - Оно датировано триста тридцать третьим Полным Круговратом от нового летоисчисления, то есть, должно исполниться в наступающем году.

  - Но тысяча четыреста тридцать седьмой год станет триста пятьдесят... каким-то от Слова Божия.

  - От Слова Божия, магистр Инэй, - подчеркнула белокосая. - Вы забыли, что нынешний календарь был утверждён лишь в начале второго века, и сто девятый год стал первым високосным - это летоисчисление имел в виду пророк. Во времена Иалина ещё не было термина "Полный Круговрат", святой предсказал переход на новый календарь. Три тройки - троекратный символ Иллиатара и общее количество его учеников. Это число часто встречается в церковных писаниях, вдобавок, период кометы Фия составляет сто лет и семь месяцев, и на сей раз её возвращение совпадает с Полнокружьем. Неудивительно, что будущий год называют роковым. Однако, Иалин предсказывал не кару Небесную, а мировую войну, на ход которой можно повлиять.

  - Очень странно для жреца Триединого, не находите? - усмехнулся глава водников.

  - Иалин был не жрецом, а учеником Иллиатара. Что касается вероисповедания, то сейчас его назвали бы старообрядцем, как и остальных восьмерых учеников, - горячо возразила провидица.

  - Вы им восхищаетесь, госпожа Хрусталь, - приязненно заметил Шантэль, в своё время любивший обсудить насущное и эфирное с Иалином за чарочкой его вишнёво-травяной настойки (после которой не только у святого наступало озарение), пока тот с неведомой дури не ушёл жить в глухомань.

  - Да, восхищаюсь! Иалин был величайшим провидцем и, не побоюсь этого слова, моим коллегой, хотя я по сравнению с ним слепа во всех смыслах, - девушка улыбнулась. - Немногие это знают, но до призвания Иллиатаром он был уважаемым тамадой одного из равнинных кочевых племён и провёл немало обрядов, сейчас называемых языческими. На месте равнин выросла Поднебесная Цепь, а кочевники стали осёдлыми горцами, но их традиции по-прежнему полны чудесного символизма, особенно, обряд венчания. Вы согласны, л"лэрд?

  - Согласен, госпожа Хрусталь. Горцы верят, что союз, заключённый на полпути к Небу, не разрушит сама Привратница.

  - Только там, и точка, - шепнула жениху Алесса.

  - Всё это замечательно, но речь сейчас о другом, - вмешался заскучавший глава Синей палаты. - Почему вы считаете, что пророчество говорит об этих двух оборотнях?

  - С самой первой строки! - Стайн был доволен собственными умозаключениями, хотя л"лэрд тоже пока не видел связи. - Повелитель - это образное описание женщины, которой по природе не должно носить доспех, тем более, кем-то или чем-то повелевать. Однако, именно ей суждено собрать некую силу всех времён. Алесса - первая женщина в истории Неверрийской Империи, завоевавшая народное признание наравне с мужчинами.

  - Это за уши притянуто! - фыркнул водник, и был прав. Даже провидице, намеренно не встревающей в обсуждение, не нравилась такая трактовка.

  Дряхлый артефактор закряхтел, привлекая внимание.

  - Одну минуточку, господа! Иалин был учеником Иллиатара, как и святой князь Елизар Ревнитель, положивший начало династии Эскабиан. Отношения с морскими кочевниками неоднозначные, и вспоминать о том не принято, но в истоках правящего рода течёт берберианская кровь. Супругой Елизара была Фрея Харза, дочь ярла и воительница, не снимавшая доспех, даже став Великой княгиней. Разве Иалин мог сказать так о женщине-правительнице, будучи лично знаком с женой своего друга?

  - Солнышко, не смотри так, после стольких веков на мою долю берберианской крови не досталось. И я - Залесская, - не кошкой, а змеёй прошипела принцесса и вскочила, обрывая усиливающийся гул. - Речь может идти о ребёнке?!

  - Может, - с благодарностью ответила провидица: помощнице Стайна не хотелось ни лгать, ни, тем более, подводить начальство. - Тогда это объясняет вторую половину четверостишия, и раса аватар возродится благодаря тебе и Арвиэлю, связанным до конца жизни. Или же пророк имел в виду, что Повелитель может решить исход войны миром, то есть, снять латы перед врагом.

  - Тогда это о нас, - удовлетворённо кивнула науми. - На Ярицу я получила предсказание, не шуточное, как у прочих, кто гадал. "Уготовили вам Силы три короны, три могилы, право слова, право боя ? поделитесь же, герои". О коронах и могилах я могу только догадываться, но Кружевница напрямую дала нам с Арвиэлем право в ответственный момент выбрать между боем и словом. Нам по душе второй вариант.

  И вновь рукоплескания, и снова шумиха. Глава Ковена, которому перепала изрядная доля восторгов, как первооткрывателю такого сокровища, как спасители Мира, не спешил призывать публику к порядку.

  - Это ещё не все доказательства! - воодушевлённо продолжал архимаг, когда буря улеглась. - Арвиэль, покажи свои Тай-Кхаэ"лисс.

  Юноша неохотно выложил сабли на стол, придерживая на всякий случай, чтобы кто-то из магов не додумался их левитировать для детального осмотра: клинки аватар своенравны, могут и руку отрубить чужаку.

  Над трибуной появилась объёмная иллюзия сабель.

  - Так Лёд и Пламя выглядят сейчас. А такими были раньше.

  Теперь вместо парных клинков в воздухе поворачивался меч, даже для двуручника слишком массивный. Когда-то он принадлежал настоящему богатырю. Затупленное остриё не предназначено для колющих ударов, никакого декора на лезвии, рукоять в оплётке из неокрашенных кожаных ремней - грубая простота, и оттого глазок в крестовине, состоящий из двух камней-половинок, притягивал внимание. Рубин и сапфир.

  - В каждом клане аватар был свой кузнец, одновременно и шаман, который ковал оружие для всех соплеменников. Лёд и Пламя - работа Сидора Чернорудного, обычного кузнеца из Северинга, к тому же, гнома. Мы провели расследование, чтобы узнать, как в руках не-аватара могли родиться настоящие Тай-Кхаэ"лисс, и выяснили, что меч, послуживший сырьём для "говорящих" сабель, привёз отец господина Чернорудного после войны с югом. Как видите сами, клинок имперского образца, а не скадарского, значит, трофеем быть не может. Также нам стало известно, что Чернорудный-старший участвовал в обороне Равенны. По словам кузнеца, клинок достался с характером. Отец наказал не продавать его, и, когда Сидор пытался ослушался, меч как будто прятался от покупателя. Удивительное поведение для обычной железяки, правда? Более того, гном утверждает, будто выковать Тай-Кхаэ"лисс велел ему сам бог Гельфер. А эту картину мы нашли в частной коллекции. Двенадцатый век, художник неизвестен.

  Возле меча зависло полотно. Картина была не окончена, на заднем плане только угадывались руины и розовые мазки чьих-то лиц, зато первый проработан детально. Изображённая на нём девушка, бледная от напряжения или ран, широко расставила ноги, чтобы не упасть. Одежда была порвана и запятнана кровью, чужой или своей, растрепавшиеся пыльные кудри перехватывал платок. Рядом стоял мужчина, такой же усталый и грязный, но отнюдь не жалкий. На лицах обоих застыло выражение, какое можно описать одним словом: вера. Они вдвоём держали длинный меч, и с крестовины сверкал красно-синий глазок, слишком яркий на дымном холсте.