- Это была Трисса Крутоярская! - нервно хохотнул магистр Инэй. - И, леший подери, на экзамене мой голос уже в её кармане.

  Шантэль бережно прижал девушку к груди и зашагал прочь, не решаясь никому передоверить столь драгоценную ношу. Всё просто прекрасно, вот только буравящий между лопатками взгляд очень настораживал.

  ***

  На далёком юге, в обледенелом храме Иллады, откуда сбежала наследница скадарского престола, по-прежнему царил полумрак, а Боги Линий играли в шахматы. Эта партия продолжалась уже полгода, и каждая фигурка на доске была кем-то из Серого Царствия смертных, важным для мира или же только разменной пешкой. Белая тура была особенно дорога Великой Кружевнице, к тому же лишь она в смертельной ситуации может совершить рокировку с королём, хотя Судьбе очень не хотелось жертвовать своим фаворитом. Привратница убрала руку от фигуры с загадочной снисходительной улыбкой. Бог Жизни, Весёлый Игрок, вгляделся в мраморную чашу, отразившую дом в небольшом городке.

  - Чувствуешь, Вторая, в мире только что родилась новая жизнь. Ты готова плести её летопись?

  - Конечно, - Кружевница вытряхнула из лопнувшей берестяной кружки моток белых ниток. Со временем цвет поменяется, и будет он тёмным или светлым, ярким или тусклым, зависит от девочки, чью крошечную головку уже покрывал пух пламенно-рыжих волос. А на кружке было вырезано: "Цельной души не собрать по крупицам. Чтоб душу иметь, с нею нужно родиться."

  - Ты снова обманула меня, сестрица, - беззлобно укорила Привратница.

  - Она сама сделала такой выбор, сестра, я ни при чём. Лишь намекнула, каким способом демон может получить душу. Правило самопожертвования заложено Творцом в основе всякого Мироздания. Одну душу можно обменять на другую, если они равноценны, и демоница не была уверена, что её очеловеченная сущность сгодится для обмена, тем не менее, рискнула.

  - Да-да-да, правило самопожертвования непреложно с тех пор, как Иллиатар сказал о нём Эмилю Экзорцисту, и старец ценой своей чистой души выкупил у демонов грешников. И мы знаем, что Бездна недолго смогла удерживать святого, он выбрался и переродился. Демоница оказалась умной. Пусть теперь вкушает радости и тяготы мирской жизни, как сама хотела. Всё это очень трогательно, но загвоздка в том, что твой л"лэрд сам себе выкопал могилу. И я тут совершенно ни при чём.

  Слишком часто Привратница закрывала глаза на то, что старшие братья и сёстры в наглую потворствуют своим любимчикам, не обращая внимания на мнение младшей. Пора показать им, что она не просто последняя из Богов Линий, а ещё и Смерть. А со Смертью нельзя шутить.

  ***

  В суматохе никто не заметил, как невысокий взъерошенный парень оторвал опустевший взгляд от горсти пепла на снегу. Нырнув в воротник, обратился чёрно-бурой лисицей и потрусил в глубину парка, воя о чём-то своём, нелюдском.

  ГЛАВА 17

  Мокрые хлопья липли к голым ветвям; скапливаясь тяжёлыми варежками, они падали, тая в затопившей город слякоти. Из приоткрытого окна тянуло не свежестью, а промозглой холодной сыростью, пробирающей даже под тёплым одеялом, и доносились вялые нервные окрики извозчиков. Давно не случалось такой мерзкой погоды. Серым было всё: небо, снег, улица, люди. Триш видела лишь низкое грязное полотнище облаков за окном, но как-то непостижимо чувствовала настроение целого города, и на душе тоже сделалось серо и гадко.

  - Сударь, закройте окно, пожалуйста.

  В мутном свете волосы л"лэрда отливали пеплом... Ой, а он откуда взялся в спальне?! А-а, пускай и дальше снится...

  "Сон" закрыл окно на задвижку и пересел из-за стола на табурет у кровати. Эльф выглядел так, словно не спал несколько суток, и строгий чёрный камзол без украшений невыгодно это подчёркивал, но рука, сжавшая кисть волшебницы, оказалась тёплой.

  - Как вы себя чувствуете?

  - Хорошо, только устала почему-то... - в голову давешней лавиной хлынули воспоминания. Храм Иллиатара, взрыв, оползень, перекошенные лица людей, обречённых на смерть. Она повернула реку вспять - простой маг третьего уровня. Тогда, у подножия Рассветной горы, было не то, чтобы больно, скорее, неприятно и тревожно, будто вместе с силой чары высасывали из волшебницы жизнь. Потом наступила темнота... И это отвратительное утро... Хотелось солнца и весеннего тепла, чтобы трава зеленела, порхали бабочки, а л"лэрд нарядился поярче. Триш зажмурилась.

  - Сударыня, прекратите! - резкий голос эльфа вернул в серую реальность. - Это ещё слишком сложно для вас.

  - Что сложно? - девушка открыла глаза. Комнату заливал тёплый золотистый свет. Тучи приоткрыли кусочек ясного неба вместе с солнцем, жаль, ненадолго.

  - Наступит время, когда вы сможете сами выбирать погоду по вкусу, а пока вам нужно отдыхать и набираться сил для экзамена.

  - Я потеряла сознание?

  - И на три дня приковали меня к своей постели, - с усмешкой посетовал сударь Шантэль.

  - Какой ужас! Сударь, право, мне так неловко, - да, неловко, и вместе с этим приятно.

  - Ну что вы. Нелёгкое это дело - горы двигать, даже для настоящей ведьмы, - мужчина вдруг наклонился и поцеловал девушку в лоб. - Словами не выразить, как я вами горжусь, моя дорогая.

  Было бы неправдой сказать, что это стало неожиданностью. Напротив, Триш давно этого ждала.

  - Кто-нибудь пострадал?

  - Ни один человек, ни один иноверец, по крайней мере, физически. Только морально, особенно, потенциальный Глава Ковена. Маги теперь чуть ли не дерутся за зрительское место на вашем экзамене.

  Что-то в словах царапало, но подёрнутая дымкой комната начала уплывать. Триш нашла в себе силы улыбнуться, после чего сладко зевнула.

  - Это замечательно.

  - Поспите ещё немного.

  - Вам тоже не мешает отдохнуть.

  - Да, конечно. Я велю, чтобы за вами присмотрели.

  - Если Веррея будет сидеть тут, как привязанная, Лис меня убьёт, - уже засыпая, пробормотала Триш.

  ***

  Йожик знал, что в их доме произошла трагедия. Он это видел, слышал, чувствовал по настроению хозяев и гостей, но причин не понимал.

  Не понимал, почему главная хозяйка всё время спит в своей комнате. Иногда строгая неприветливая женщина носит к ней какие-то склянки или сидит рядом, если первый хозяин выходит. А верного пса не пускают!

  Не понимал, зачем родич хозяйки заперся внизу, кричит, гремит хуже прежнего и отказывается от еды. Хорошо хоть, Лей за ним присматривает и снабжает водой, правда, элементаль говорит, что оборотень превращает её во что-то иное.

  И ещё Йожик не понимал, куда делся их домашний демон. Лесной пёс продолжал складывать всякую всячину в карманы его одежды и в шапки, но никто не ругался, не топал ногами и вообще не обращал внимания на проделки миелл-тьярра. Все о нём как будто забыли. Йожик искал демона, вынюхивал под дверьми, но тот как испарился. Наверное, обиделся на каверзы и ушёл. Жалко, было так весело.

  В конце концов, Йожик спрятался в угол за шкафом и впал в спячку, дожидаясь, когда всё снова наладится.

  ***

  - Лис, идём! Похороны вот-вот начнутся!

  - Отвали-и-и!

  - Лис, кончай дурить! - поддержал Вилля Метис.

  - Отвя-а-ань! - в лаборатории что-то разбилось, к счастью, без взрывов.

  Второй день Лис не вылезал из подвала. Звериные и человеческие вопли, одинаково пьяные и бессвязные, то хохот, то бормотание неслись оттуда. При наличии винного камня нетрудно сделать брагу из чего угодно, тем более, для алхимика, а в еде он не нуждался.

  В тот день Лис вернулся за полночь, и от него прямо таки разило спиртным, причём, налакаться он умудрился в звериной ипостаси. Не говоря ни слова, спустился в лабораторию, да там и заперся.

  Наверху тихо скрипнула дверь. Не говоря ни слова, нанятая служанка заложила пальцем книгу на недочитанной странице и отправилась сменять Шантэля, на лестнице поклонившись высокому л"лэрду. Эта молчаливая женщина с гладкой причёской, в строгой одежде, учтивая и чопорная, уважающая только "умную" литературу так не походила на Веррею.