Никогда прежде не видела таких волн… От страха сердце сжималось с болью, и руки сами собой вцеплялись в прочные ремни. Не глотать воду не получалось, и Онан перебросил нам пару масок.

— Надевайте. Так будет легче.

Теперь небо стало вовсе черным, и мы толком ничего не видели. Нас швыряло в такие бездны, что я каждый раз думала — всё, конец. Тонем. Но мы не тонули. Однако спустя время, счет которого мне определить не удавалось, Онан приказал нам идти внутрь.

— Она не потонет, — прокричал он. — Но может перевернуться. Лучше ждать окончания бури в каюте.

Цепляясь за все подряд, я двинулась к люку. Прямо передо мной маячил мокрый затылок Кайлы, и не знаю, как нас так резко отбросило в стороны. Её успел поймать Игрин, меня не подхватил никто.

Вода показалась мне теплой, я даже не захлебнулась. Всплыла, выпуталась из волос… И успела увидеть мелькнувший вдалеке знакомый парус. Как корабль так стремительно исчез во мраке — осталось для меня загадкой…

Первые мгновения мне не было страшно. Так бродяга, знающий пути отступления, всегда надеется на Промежуток.

Но Промежуток не отвечал, а зловещие волны, ощущаемые мной через тело, готовились утащить на самое дно. Они были по-прежнему огромны, а у меня оставались только маска и спасательный жилет.

Так началась моя личная буря, мой одинокий шторм. Хорошо, что Онан всем выдал жилеты, потому что вскоре руки и ноги перестали меня слушаться. Меня поднимало и рушило, захлестывало и лишало дыхания. Я выбилась из сил и в конце концов едва могла пошевелиться, успевая только сообразить, что вокруг понемногу светлеет.

Когда солнце окрасило небо зеленью, шторм слегка поутих. Болтаться посреди бушующего океана во тьме жутко, но когда ты видишь всю мощь и красоту стихии при свете дня — это, пожалуй, ещё страшнее. Я поняла, что попала в какое-то сильное течение. Меня ощутимо несло в сторону, противоположную той, которую мы выбрали. Как долго Промежуток будет недоступен? И смогу ли я продержаться ещё немного? Пить хотелось ужасно, тем более после такой ночи. Вода была вокруг, но она не утоляла жажду, только доставляла лишние мучения.

Так прошло полдня. Солнце теперь палило вовсю, ветер рождал волны, и я моталась на них, как забытый поплавок. Мысленно я пробовала звать Онана, но понимала, что это ни к чему не приведет. Простое бездействие всегда убивает быстрее, чем даже жажда. Когда мысленно ты сдался — вскоре сдашься и телом. А терять сознание мне было нельзя.

Ближе к вечеру я поняла — нечего ждать знакомые паруса. Они не появятся. Нужно было что-то делать самой, только что? Постепенно мной овладела сильнейшая усталость, и я то и дело проваливалась в сон, чтобы потом, вздрагивая, просыпаться. Наконец сон завладел мной всецело, и проснулась я уже ночью. Было холодно и ко мне что-то приближалось.

В ужасе я вскрикнула, пронеслись в голове образы давно забытые. Наверное, это действовал страх — я на мгновение обрела утраченное.

Мысленно я попрощалась со всем, что было мне дорого. Неужели вот так бродяги и погибают — тонут, поедаются неведомыми существами, падают куда-то и разбиваются насмерть? А кто сказал, что мне повезет умереть старушкой в кругу близких?..

Однако существо, что желало изучить меня поближе, не было хищником. Всего в метре от меня высунулась крупная голова. Я не могла толком различить зверя — свет луны резал уставшие глаза.

— Привет, — пробормотала я и трудно улыбнулась. — Как дела?

Зверь открыл пасть, и я не успела испугаться — огромный шершавый язык прошелся по моему лицу. Он что, проверял, съедобна ли я? В конце концов, оказать сопротивления я все равно не могла. Из горла вырвался хриплый смех. Ничего другого мне не оставалось, только смеяться. Даже если я добыча, придется с этим смириться.

Но зверь, медленно оплыв вокруг, вдруг исчез в глубине, чтобы через пару мгновений подняться и устроить меня на своей спине… Благодарная, я несколько раз провела по его шершавой коже ладонями, а затем погрузилась в сон.

Зверь привез меня на остров, похожий на тот, где мы ночевали с ребятами. Правда, он был меньше, и росло там всего одно дерево, да и то с меня ростом. На острове имелся точно такой же колодец в иное измерение, из которого можно было напиться. Что я и сделала, едва туда дотащившись.

При свете дня я смогла хорошо разглядеть своего спасителя. Это был зверь размером с касатку, но совсем не похожий на рыбу. Он, скорее, напоминал крокодила, да и то отдаленно. Больше всего он походил на давным-давно вымершего на Земле плиозавра, только не такого зубастого и с большими голубыми глазами. У него была милая широкая морда, смешные рожки на макушке и красивый сине-желтый окрас. По острову он перемещался довольно неуклюже, зато на воде чувствовал себя прекрасно. Я была удивлена его поведением. Настоящий домашний любимец, разве что если бы мой дом находился под водой или на одном из таких вот островков…

Дружелюбный зверь терпеливо дождался, пока я напьюсь и отдохну, а затем повернулся спиной, издавая призывный звук, и только дурак не догадался бы, что он предлагает сделать.

Так я снова плыла верхом и попутно раздумывала, как там остальные. Голода не было, я вернула силы и была готова к трудностям. Страшный шторм стерся из памяти благодаря доброму созданию. Мне казалось, что ластоногий везет меня в определенное место. Возможно, к земле? Но я не могла бросить ребят, тем более если они плыли в неверном направлении.

Я осторожно провела по бокам зверя пальцами, и он обернулся.

— Спасибо, — произнесла я. — Но если ты плывешь на сушу, то лучше давай сначала найдем моих друзей. Они сейчас где-то там, — и я показала рукой. — Вне течения.

— Хрмы, — отчетливо произнес он в ответ.

— Лодка с ярким парусом. Белая. Небольшая. Я не хочу бросать друзей, — повторила я. — Пожалуйста, помоги мне их найти!

Зверь сощурился и некоторое время глядел мне в глаза. Бывают пристальные человеческие взгляды, но чтобы животное так смотрело…

Когда он резко свернул в сторону и начал мощно загребать в указанную мной сторону, я благодарно прижалась к нему всем телом.

— Спасибо. Ты умница.

— Хрмы, — повторил он и как будто кивнул. Мне ничего не оставалось, кроме как довериться ему.

Всего через час зверь скинул меня в воду и нырнул. Я предположила, что ему нужно поохотиться, и оказалась права. Он отсутствовал несколько минут, а когда вынырнул, предложил мне большую серебристую рыбу. Я осторожно отказалась, и зверь не стал настаивать, съел её сам. Мы некоторое время глядели друг на друга, и мне казалось, что ластоногий улыбается.

— Как мне тебя звать? — улыбнулась я в ответ.

— Хрмы, — привычно ответил он.

— Хурма, может быть?

Зверь шлепнул ластой по воде и я расхохоталась, утирая лицо. Неужели он хотел играть? Я повторила его движение и обрызгала милую морду как можно обильней.

— Гым-гым-гым, — странно рассмеялся он. Отплыл, хитро глянул на меня и вдруг ушел под воду. Я откуда-то знала, что у весельчака на уме, и успела отгрести в сторону.

Он взлетел над водой, перекружился и плюхнулся обратно, весело пыхтя. Снова стремительно выпрыгнул, мотая головой, и я расхохоталась. Зверь вел себя как щенок. А, может, он и был ещё совсем молод? Когда он в очередной раз высунулся и поглядел на меня, я как могла повторила его движения.

— Ак! — гортанно произнес он и снова загоготал.

— Вышло не слишком красиво, — признала я с улыбкой. — А вот ты здорово прыгаешь, Хурма. Кстати, меня Фрэйа зовут. И пусть посторонние наблюдатели, если таковые есть, считают меня сумасшедшей, что я с тобой вот так болтаю…

— Хрмы! — воскликнул он, мотая головой. Он был не против поболтать.

Мы снова поплыли вперед, и зверь иногда нарочно сбрасывал меня, чтобы тотчас начать гоготать. Когда я поняла это, то стала каждый раз предугадывать очередное крушение в воду, и Хурма это оценил. Теперь он хитрил — например, внезапно нырял или поддавал попой так, что меня вверх тормашками уносило прочь.