Онан, Тот и Игрин управлялись с лодкой слаженно и легко. Для нас с Кайлой не находилось работы, и мы по большей части либо болтали, либо занимались чем-нибудь ещё. Я по-прежнему работала с мечом, но на корабле было маловато места для упражнений. Пару раз я свалилась за борт, увлёкшись сражением с воображаемым противником. Прикасаясь к мечу, я ощущала себя живой. Он был полон далёких воспоминаний, и я не могла понять, какие из них реальны, а какие выдуманы мной.

Однажды утром за штурвалом стоял Онан. Он косился на меня одобрительно, потом сказал:

— Я встретил Эвана в одном из миров, и с ним была красивая рыжеволосая девушка, Рута её звали.

Я сбилась, опустила меч. Его слова стронули внутри меня глыбы замёрзшего льда.

— Он пытался с тобой связаться, но ты не отвечала. Волновался за тебя, — продолжил Онан. — Парень просил передать, если мы каким-то чудом свидимся, что у них всё хорошо и чтобы ты не беспокоилась: те люди не причинили им вреда. Вот чудо и случилось, плывем вместе к черту на куличики…

— Хм… Онан, ты не поверишь, но я не понимаю, о чём идёт речь. Как будто из памяти выкроился целый кусок и отвалился куда-то за Промежуток! — я сжалась, ощущая, как по спине побежали мурашки.

— То есть ты хочешь сказать, что у тебя серьезный провал в памяти? Этого я и боялся. В скольких мирах ты уже была, Фрэйа?

— В нескольких. В десяти, двадцати… я… не помню! — сказала я растерянно.

— Это большая проблема, — ответил он. — Так ты можешь и Землю забыть.

— Онан! — я схватилась за его плечо. — Нужно как-то вернуть воспоминания!

— Фрэйа, а что у тебя за медальон на груди? — спросил он. — Ключик серебряный.

— Это… мне… — я снова запнулась. — Онан, я не помню!..

— Ладно, отставить панику! — сказал он ободряюще и пожал мою руку. — Без лишних волнений. Думаю, память ушла, потому что произошло нечто слишком печальное, чтобы ты могла удержать это. Не дергайся! Воспоминания вернуться. Они всегда возвращаются, уж ты мне поверь.

— Поверить хочется, Онан, но у меня ощущение, что в груди зияет чёрная дыра, которую ничто не сможет заполнить. Хоть целые миры туда кидай — она бездонна, как Вселенная.

— Всякую дыру можно залатать, Фрэйа, поэтому успокойся, возьми себя в руки. У нас впереди ещё много проблем, — и он отвернулся.

Так и проходили наши дни — в разговорах, трудах и развлечениях. Мирты ловили рыбу, но мы с Онаном ели только сушеные фрукты и каши на воде. Кстати говоря, Онан ещё на острове сделал удивительное устройство, делавшее солёную воду вполне пригодной для питья.

Я волновалась, что придётся чудить с пищей, но через некоторое время, уже привыкшие к корабельной жизни, мы наткнулись на маленький остров. Это место заполняла та же магия, что родила дерево-гигант. Вместо земли под ногами был белый искрящийся камень, и прямо из него росло три лиловых дерева. Ветви их падали в сквозную дыру в самом центре островка, и в этом «озере» отражались даже днём звёзды ночного неба, словно прорезалось окошко в иное время. Стоило опустить туда ногу — тотчас немела, такой холодной была вода. Это походило на колодец, неизвестно как сохраняющий пресную воду, да притом такую, которая заменяла всякую пищу.

Мы решили заночевать тут же, постелив одеяла на камне. Приятно всё-таки ощутить под ногами твёрдую поверхность, а не ходящую ходуном палубу.

Ночью меня разбудил ветер. Я нехотя разлепила глаза и хотела было повернуться на другой бок, но тут же бесшумно поднялась на четвереньках: ивы покачивались, как будто танцевали, и размешивали прядями тёмную воду, из которой клочьями поднимался зеленоватый туман. Знакомое сияющее небо теперь казалось далёким и бесцветным, словно белый островок забрал с него все краски. Я выпуталась из одеяла и медленно пошла к воде. Берег в одном месте был выше, чем везде, и я, убирая длинные лиловые ветви рукой, заглянула в воду. А из воды на меня смотрел человек. Над его головой сияло яркое оранжевое небо, и молнии вздрагивали за спиной, словно опалённые крылья. Он смотрел прямо на меня, в самые глаза, и видел меня так же, как я его. Тонкие губы шевельнулись, и я узнала по их движению своё имя. Я открыла рот ответить, но поняла, что не знаю ничего. Не знаю себя, не знаю собственных проложенных троп. Я узнавала его, но не лицо, лишь образ, пришедший с границы миров. И беззвучно открывала рот, надеясь выговорить имя…

Я опустилась на колени, протянула руку к воде. И мужчина протянул ко мне руку, но она была также холодна, как лёд. Он больше ничего не сказал, просто смотрел на меня. И я жадно смотрела в ответ, пытаясь запомнить лицо, заставить память вернуться и тем самым вернуть его, безымянного…

Меня разбудил Онан.

— Ты чего это здесь задрыхла? — удивился он.

— Я? А где я?.. Эм-м-м… — я приподнялась и недоуменно огляделась. — Значит, не сон… Я видела здесь человека.

— Утопленника? — сделал страшные глаза Онан.

— Нет, — и я треснула его по колену. — Хватит уже шутить! Он был реален, и смотрел на меня.

— Хм, хм… — отозвался геолог. — Непростая тут водичка. Окно в Промежуток. Или что-то типа того.

— Онан, он знал моё имя!

— И как выглядел?

— Не знаю! — отчаянно выдохнула я.

— У тебя проблемы с крышей, Фрэйа. И серьёзные. Прибудем на сушу — займёмся.

Я не обиделась, ведь он сказал правду.

— Эй! — позвал нас Тот. — Мы нашли вкусные водоросли.

— Отлично, — махнул рукой Онан. — Сейчас мы придём. Фрэйа, — и он сжал моё плечо, — держись за себя крепче.

Встал — и пошёл к ребятам.

А потом снова несколько дней ничего. Я поймала себя на мысли, что тоскую по тому острову. В нём, в его магической красоте, крылась сила. Та самая, из Промежутка, та самая, что питала и меня, забывавшую.

Однажды пришел потрясающий закат. Закаты посреди океана всегда особенные, ведь есть только вода и небо, и ты наедине с ними. Привычная зеленоватая звезда украшала центр небес, лежали клочьями острые серо-лиловые облака, и лучи засыпающего рыжего солнца добавляли им красноты. Ночная звезда украшала макушки облаков зелеными отблесками, а море было розовым. Странное, словно забрызганное краской небо. Я никогда не видела подобного заката.

А на фоне падающего солнца взлетали на поверхность огромные создания. Они напоминали синих китов, но были не синими, а серо-зелеными в ржаво-красную крапинку. Мы не подходили близко, понимая, что один удар хвоста — и каюк настанет нашей лодке.

Медленно вставала Луна, и падали голубые метеоры, и киты разбивали своими телами розовую водную гладь… Удивительные оттенки, добавляющие миру таинственной живописности. Наступал короткий миг заката, когда небо зеленело, и тогда океан из розового превращался в свинцовый.

А киты пели всю ночь напролет, и двигались неподалеку от наших лодок в том же, что и мы, направлении. Их песня звучала через воду, заставляла палубу вибрировать, но никто не жаловался. Я никогда не слышала подобных голосов… Казалось, создания моря делятся с нами сокровенным, и чувства в их огромных сердцах те же, что и в сердцах наших.

Мне было жаль расставаться с ними, но под утро киты свернули в сторону и скрылись из виду.

— Снова сон, — тихо сказала Кайла. Мне казалось, что она готова расплакаться. — Прежде я не видела красоты, подобной этой, мест, похожих на образы из старинных легенд. Мы плывем все дальше, но даже если упремся в неизбежную гибель, я не сожалею, что отправилась в это плавание с вами…

К исходу второй недели налетел первый серьёзный шторм, и нам пришлось пристегивать себя к лодке. Волны перекатывались через светлые борта, мы то взлетали на огромную высоту, то рушились вниз, и от этого захватывало дух.

Я старалась не поддаваться панике. Любая непогода не вечна. Однако когда шторм усилился, даже Онан и тот начал проявлять беспокойство.

— Суденышко наше крепкое, — прокричал он, — но мы-то не столь крепки. Этот ветер запросто может всех в небо поднять, как шарики. Ну-ка, товарищи мои ослепительные, примагнитьте свои попы на места и дышите ровно. Мы идем в самый центр бури.