Всё пришло в норму, когда я решительно двинулась дальше. Этот мир больше других походил на сон. Сколько их уже было, этих миров? Я шла к намеченной цели отнюдь не кратчайшим путем, и шорох оттаявших мыслей не мог вынудить меня обернуться. Я знала, что если очень постараюсь, то найду Алеарда, но за свою несдержанность и упрямство мне придется заплатить.

Я часто думала о Маире и заставляла себя верить в то, что смогу помочь ему. Трудно было не метаться и не представлять плохого, ведь прошло столько времени.

Тихие это были места. В оконных проемах стояли треснутые глиняные горшки со следами ярких прежде узоров на боках, и в них таинственно и печально спали мертвым сном засохшие цветы. Дорожки меж домов, некогда просторные и веселые, поросли травой, и трава была как пыль. Деревья тоже были серыми, и листва на них пожелтела. Я заметила, что чем дальше ухожу, чем более засохшим, прозрачным становится мир. В самом начале лес и трава были зелеными.

К исходу дня я вышла к берегу реки. Вода в ней была серой, и она стояла. Ни малейшего намека на течение. Я не увидела ни волн, ни мелкой ряби. Вода спала. Спало небо, спали деревья, спали дома. Если за холмом, откуда я пришла, жизнь еще боролась, то здесь все давно смирилось со своей участью. Я чувствовала странное оцепенение, стоя возле воды. Мной не овладела усталость — и с чего бы? Я не испытывала ни голода, ни жажды. Я хотела остаться здесь. Навсегда. Не знать ни печали, ни радости, и спать вместе с окружающим миром. Просто спать и не видеть снов.

Резкий окрик, прозвучавший в сознании, заставил встрепенуться. Настойчиво и требовательно меня звал знакомый голос, и я решила, что это Бури. Сознание противилось движению, но голос звучал неприятно громко. Он ругался на меня незлобиво, заставлял поторопиться. Я вздохнула, лениво прикрыла глаза и позвала Промежуток. Прошло несколько секунд, потом минута. Ничего себе! Я по-прежнему стояла на берегу, но тишина уже не казалась прекрасной. Она была зловещей и тревожной. Тишина поняла, что ей не удалось меня сцапать, и хотела отомстить. В лесу затрещало, кто-то быстро шел ко мне, раздвигая ветви. Это было очень кстати — испугаться, потому что я вернула себе чувства и провалилась во тьму прежде, чем увидела идущее ко мне нечто.

Я позволила Промежутку выкинуть меня на его усмотрение в первый попавшийся мир. Хотелось забыться крепким сном и проснуться, когда все будет хорошо. Это было незнакомое, гадкое ощущение. Не физическая усталость, что-то гораздо серьезней и непреодолимей.

Я материализовалась прямо в городе, хорошо, что не на самой улице, а в переулке, и шлепнулась на мусорную кучу. Пахло оттуда так, что у меня слезы из глаз потекли. Сверху, прямо мне на голову, упал рюкзак. Я поспешно вскочила, отряхивая руки и одежду. Платье было не узнать, проклятая рана чесалась.

Город шумел. Этот шум мне не понравился. Я вдохнула воздух и поняла, что меня сейчас вырвет. Никогда еще не дышала настолько отвратительным воздухом! Я прижала к носу найденный в кармане рюкзака платок и огляделась. Просто переулок — заваленный хламом, темный и вонючий. Я стала пробираться к выходу, туда, где мелькала яркая вывеска какого-то заведения.

Внезапно выросший из темноты человек едва не схватил меня. Хорошо, что я вовремя отскочила прочь.

— Давай деньги! Гони деньги, кому говорю! — рявкнул он.

— Деньги? — глупо переспросила я.

Далее прозвучало слово, которое не берусь повторить, потому что оно было сказано слишком громко и оттого невнятно. Незнакомца взбесила моя тупость, а более того спокойный голос.

— У меня нет денег, — сказала я. — Дать мне вам нечего. Простите, пожалуйста.

Но он уже ничего не понимал.

— Ах, ты!.. — и пошел на меня. Здоровенный, сбрендивший и злой. В его руке — я только заметила — сверкал нож. Я не решилась вступить в бой, надо мной еще властвовало оцепенение, а потому разбежалась, и, подпрыгнув, уцепилась за ближайшую лестницу. Подтянулась на руках и полезла наверх, не дожидаясь, пока он полезет за мной. Снизу донесся поток бранных слов.

Я залезла на крышу, и глазам предстало отталкивающее и завораживающее зрелище. Огромный светящий город из камня и металла. Всё пылало электричеством, шумело и гудело, торопилось, дергалось, крутилось… Машины, поезда, люди… За моей спиной было тихо, и я поняла, что мужик решил не преследовать меня. Или просто-напросто не смог залезть следом. Я подошла к краю крыши, поглядела вниз. Не так уж и высоко. Этаж десятый, наверное. Хотя те небоскребы вдали впечатляют, даже у нас на Земле подобного не строили. Внизу, на противоположной стороне дороги, горела небольшая синяя вывеска: «Сын Коры». Почему-то мне стало любопытно, что это за место такое.

В переулок возвращаться не хотелось, ведь сумасшедший грабитель мог поджидать меня там. Я обошла крышу по кругу и заметила, что с другой стороны здания оконные проемы обрамлены чем-то вроде декоративного узора. Я примерилась, свесившись вниз, ощупала их и поняла, что не составит труда слезть по ним вниз. Что я и сделала, привесив за спину рюкзак и подвернув повыше подол.

Окна выходили на небольшую улицу. Народу там было немало, но люди вверх не смотрели. Я спрыгнула, едва не задев проходивших мимо мужчин, и они расхохотались: «Детка, не хочешь выпить?» Вот уж этого мне точно не хотелось. Я выскочила на дорогу и чуть не попала под машину. Водитель обозвал меня «тупой курицей», поддавая газу. Следом за ним с оглушительным ревом промчался мотоцикл. Меня окутало плотным черным дымом, и на несколько мгновений стало непонятно, куда идти.

Но вот он, «Сын Коры». На входе стоит внушительного размера мужик, совершенно лысый, с татуировкой на всю шею, пузатый и в черном пиджаке. Я смотрела на него недоуменно, соображая, зачем он стоит возле двери с таким важным видом, но тут меня толкнули сзади в спину.

— Ты проходишь?

— Эм…

— Чего нужно, милая? — тут же обратился ко мне толстяк. Голос у него был совсем не злой.

— Эм… — я не успела ничего придумать и только глупо улыбалась.

— Ты петь, что ли, пришла? На замену? — обрадовался мужчина.

— Петь я умею, — согласилась я.

— Отлично! Замечательно! Проходи. Отыщешь там Трола. Скажи ему, зачем пришла, и готовься. Выйдешь через двадцать минут на сцену.

И он отвернулся. Я была ошарашена его словами, но пошла в указанном направлении. Раз уже согласилась, зачем удирать? Лучше спою, тем более что это мне всегда легко давалось.

Трола я отыскала быстро. Это был невысокий смуглолицый парень: суетливый, улыбчивый и дружелюбный. Он обрадовался моему неожиданному появлению.

— Из трех, что обещались к вечеру, ни одна не пришла. Ты нас спасла. Ты с неба, что ли, упала? Держи гитару.

К счастью, я умела ей пользоваться.

— Вот здесь можешь переодеться. Я загляну перед началом. У тебя будет полчаса на сцене.

— Хорошо, — ответила я.

— Давай. До выхода пятнадцать минут, — и он вышел, прикрыв дверь.

Я вытащила свои единственные запасные джинсы и светлую рубашку, переоделась. Расплела сложную косу, хорошенько причесала волосы, немного познакомилась с гитарой. Через пару минут на ум пришли слова, и я разбавила их музыкой. Песня получилась такая, какую я желала. Мне было легко сочинять стихи и мелодии на ходу.

В комнатку постучали. Это был Трол. Он посмотрел на меня с легким недоумением, но потом кивнул. В его глазах я заметила неприкрытый интерес. Что такого странного находили во мне люди в каждой из последующих реальностей? На парне тоже были джинсы, хотя и куда более замысловатые, с заклёпками, дырками и пятнами. Я немного подумала и сделала на коленках дырки. Ну вот, теперь получше. А то уж больно опрятный вид.

Люди в зале совсем не походили на землян. Они пили, громко болтали и смеялись, не обращая внимания на танцующую на сцене девушку. Я глядела на них из-за занавеса и всё больше трусила. Девушка закончила выступать и прошла мимо меня.

— Публика шикарна сегодня, мальчик мой, — сказала она Тролу, и улыбнулась мне: — Удачи!