Руту уже тащили прочь, и она извивалась, как змея. Сбоку начал заходить второй, с обожженным животом. Я подпрыгнула, хватаясь за сук, и быстро залезла на дерево. Я должна была увериться, что Эван и Ойло живы.
Они сражались с десятком вооруженных головорезов. У Эвана в руках была коряга внушительного размера, у Ойло — наш походный котелок. Он со звоном опускал его на головы нападающих, которые подходили слишком близко, и в другое время это, наверное, насмешило бы меня… Я собралась с силами, глубоко вдохнула — и спрыгнула вниз. И тут же что-то холодное и тяжелое скользнуло по ноге, и боль затуманила рассудок. Я не хотела звать Промежуток, но что-то странное случилось несмотря на мою волю. Меня кружило и ломало между светом и тьмой, мимо проносились головы и другие части тел, потом все стало медленно погружаться в густую клейкую массу. Она дошла мне до рта, тронула макушку, и, словно кувшин, меня заткнуло пробкой. Я увидела камни и море, и песок съедал глаза. Что-то стукнуло меня по голове, выжало и скрутило, как половую тряпку, и я ощутила, что лежу на земле.
Была уже ночь, я находилась на том самом месте, где была прежде наша стоянка. На бедре зияла рваная кровоточащая рана, но больно не было. Я приподнялась и поползла на карачках к реке. Мой брошенный рюкзак был выпотрошен до дна, а меч вместе с ножнами висел высоко на дереве. Почему-то никто из нападавших не попытался его достать.
Минут через пятнадцать мне удалось кубарем скатиться по песчаному склону к реке. Подол пропитался кровью, но мне было все равно.
— Эван! Рута! Ойло-о-о! — позвала я, срывая голос.
— Фрэйа, — донеслось из камыша тихое, — я здесь…
Это был Ойло. Он не мог двинуться с места. Битва продолжалась, пока у нападавших не кончились стрелы. От какой-то незначительной части трог увернулся, остальные… Я подползла, прижалась губами к его окровавленной щеке.
— Ойло! — выдавила я, глотая горячие слезы.
— Они их забрали… Руту и Эвана… Он был жив тогда… Они выстрелили в него сонной стрелой… — трудно произнес парень. — Я… сколько мог… трудно дышать! — Он закашлялся. — Помоги мне сесть, Фрэйа.
Я подняла его, прижимая к себе.
— Видишь вот, как всё обернулось! — И он раскрыл руки, из-под которых сразу хлынула густая клейкая кровь. Самая безжалостная стрела торчала как раз в том месте, где полагалось быть сердцу… Я поспешно, кое-как зажала рану ладонями, но это не помогло. Удивительно, что Ойло был всё ещё жив…
— Ойло! Боже мой! Подожди, потерпи еще чуть-чуть! — сказала я, не в силах подавить рыдания. — Кто-нибудь! По-мо-гите! — заорала я. — Э-э-эй, слышите меня?! Все, кто в разных мирах! Бури, я знаю, ты слышишь! Черт возьми, кто-нибудь, сюда!!!
— Фрэйа, — улыбнулся Ойло невесело. — Не кричи, не трать силы. Не стоит оно того. Разве я не заслужил это? Я плохой человек…
— Заткнись! — яростно сказала я. — Замолчи ты, бога ради! Что ты мелешь такое, глупый?! Ты мне как брат! — слезы мешали глядеть, и говорить было трудно. — Нельзя тебе умирать, нельзя! Я тебе не разрешаю!
— Ха! — выдохнул Ойло. — Даже так… Как брат! — я видела, что глаза его медленно застывают, смотрят сквозь меня, и он уходит, ускользает прямо из моих рук…
Собрав всю свою силу, всё, что было во мне тогда: ярость, отчаяние и боль, надежду и горечь, злость, решительность и упрямство — я сжалась до размера пуговицы, вспыхнула, сгорая от напряжения, обхватила парня руками и позвала Промежуток. В голове отчетливо зазвенело, Ойло прикрыл веки, будто спасаясь от яркого света. Пронеслось мимо дерево, еще одно, и меня чуть не стукнуло по голове веткой. Откуда-то сверху упала огромная птица и, не рассчитав, чиркнула меня по шее когтями. Меня мотнуло, отдирая от Ойло, но я клещом вцепилась в него… и мы бухнулись на знакомый белый песок.
Я огляделась и увидела, что камни столпились вокруг нас. Промежуток пустил меня и не оттолкнул его. И Ойло был жив.
Я утирала бегущие по щекам слезы, глотала их, соленые, и не могла остановиться. Ойло тихо и спокойно дышал. Кажется, он заснул. Я решилась отпустить его только минут через десять. Уложила на песок, раскрыла на нем рубашку — кровь из ран больше не сочилась, но я откуда-то знала, что так действует сам Промежуток, в котором время стоит. Стоит мне переместиться назад — и парень умрет от потери крови. Мы нуждались в помощи.
Я долго раздумывала, как мне позвать кого-нибудь. Меня знобило, руки тряслись, сознание меркло. В голове было пусто. Я подумала про Леонида. Я плохо знала его, и, если так посудить, уж если я и Алеарда не могла позвать, с какой стати на мой зов придет человек, с которым мы едва знакомы?
Я перебрала в голове имена и людей, и поняла, что ничего не выйдет. Никто не отзовётся. Промежуток не пустит их ко мне. Почему? На этот вопрос едва ли стоило требовать ответа. И тут мне пришла в голову сумасшедшая идея: если я не могу позвать ребят сюда, почему бы не перебросить Ойло к ним? Поговорить с камнями, узнать, кто где находится и отправить парня в другой мир. К тому же Леониду! Это было вряд ли выполнимо, но попробовать стоило. Я поднялась и пошла по берегу, опираясь на камни. Мне было тяжело идти, нога не слушалась. Камни молчали. Я гладила их, просила ответить, и с удивлением услышала Еву, Санаду и Раду с Николаем. Они не могли помочь мне, даже ценой огромных усилий я бы не протиснула Ойло к ним. И тут один из камней переместился в мою сторону из толпы собратьев, и от него шло такое нежное и сильное тепло, что я невольно шагнула навстречу, снова почувствовав в глазах дрожащие слезы… В этом мире находился Алеард. Я прижалась к камню, прося его впустить нас, но места там было только на одного. Этот камень оказался упрямым и привередливым. Он пыхтел и возмущался, и я напугалась совсем закрыть его. Решение было только одно. Самое правильное.
Я долго перла Ойло по песку. Он был несказанно тяжелым, и я чуть не надорвалась. Когда мы, наконец, дотащились до камня, парень внезапно проснулся.
— Фрэйа, ты? Чего это такое? Где это мы? — спросил он, с трудом продирая залитые кровью глаза. — Что со мной?
— Ойло! — я крепко обняла его. — Ойло, милый, мы в Промежутке! Время здесь замерло, и поэтому ты жив. Сейчас я постараюсь перебросить тебя к своему другу, и он поможет. Он тебя вылечит, я уверена в этом, но я не смогу пойти с тобой.
— К другу? В Промежутке? — он огляделся, поднял брови. — Ох, храни меня Пламя, это правда! — И парень коснулся своей раны. — Чудеса, да и только…
Ему пришлось опустить голову мне на плечо, он совершенно обессилел. Возможно, Промежуток закупоривал раны и дарил бесценные мгновения, но силы он не возвращал.
— Ты веришь мне?
— Я тебе верю, сестра. Что передать твоему другу?
— Скажи, что я думаю о нем и помню его.
— Ого, Фрэйа, — тихо произнес парень, — так ты меня к своему капитану закидывать собралась?..
— Да. А теперь, прошу тебя, лежи тихо. Я понятия не имею, что может произойти, если ты меня отвлечешь.
— Мы еще встретимся?
— Да, Ойло. Встретимся. Главное, чтобы ты жил.
— Главное, чтобы твой Алеард нашел тебя…
Я смогла ему улыбнуться. Зажмурилась, сжимая кулаки, потом расслабилась — и камень раскрылся, впустил Ойло, меня же отшвырнуло прочь с такой силой, что я лишилась чувств. В тот самый момент я забыла Ойло Рэда и Руту Гоц, забыла, словно их никогда не было в моей жизни. И мир, который был мной так трепетно принят в сердце, спрятался в глубинах памяти, в тех самых ее закоулках, куда можно проникнуть только спустя время.
Глава 8. Арва-Пьяла
Меня встретили старые-престарые деревянные хибары, полуразвалившиеся и замшелые. Деревья выросли прямо внутри них и расперли стволами хлипкие стены. Молчаливый и упорный, лес всё дальше заступал в этот странный город. Я никогда не видела такого количества маленьких домов. Казалось, им нет конца и края. Кто мог жить здесь?
Хотелось подумать вдали от всего, что могло мысли помешать. Я ощущала внутри болезненную пустоту, как будто случилось что-то судьбоносное. Я напрягала память, но она не поддавалась. Мне не хотелось ни есть, ни спать, к тому же странная рана на ноге чесалась и периодически кровоточила. Откуда она появилась? Поранилась ли я сама или кто-то ранил меня? Пустота владела моим сердцем, и оно согревалось только мыслями об Алеарде.