— Да, хотя и жажду задать ещё уйму вопросов… Тебе пора?

Он слишком знакомо усмехнулся.

— Алеард!.. — вырвалось у меня.

На его лице всего на мгновение появилось растерянное, полное удивления и надежды выражение. Однако он почему-то ничего не сказал, хотя я и не сомневалась, что, поставь их рядом, они бы выглядели как отец и сын…

— Через несколько лет я растворюсь, и, прошу, не приходи раньше, чем когда тебе исполнится тридцать, — произнес он, пристально глядя мне в глаза.

— Но почему? Мы не должны больше видеться?

— Не могу сказать, почему, но мы увидимся.

Я вздохнула.

— Всё это так странно. Я чувствую себя потерянной.

Мужчина вынул меч, и алтарь медленно опустился внутрь, забирая с собой страшную маску.

— Так и есть, ведь пустота — это я, — и Ярослав улыбнулся, вставая точно на то место, где стоял прежде. — Обязательно расскажи обо всем Алеарду и приходите с ним вместе.

— Что?..

Он снова улыбнулся — теплой и печальной улыбкой.

— Я не смею сказать больше сейчас, но разговор не окончен. До свидания, Фрэйа.

— До свидания… — пролепетала я.

Да так и осталась стоять с открытым ртом. Когда тело его перестало полыхать, буквы на парящем во мраке плато все ещё горели. А потом откуда-то сверху донесся грохот, и через несколько минут к моим ногам опустилась лестница с почти гладкими, едва выступающими ступенями. Значит, вот как я здесь оказалась, просто скатилась вниз…

Я посмотрела на Ярослава в последний раз. Он оставил после себя больше вопросов, нежели ответов, и это было правильно. Однако самой важной обретенной истиной казалась печаль, что крылась в глубине его удивительных изумрудных глаз.

Я плутала по пещере, то проваливаясь по пояс в воду, то едва не застревая в узких проходах. Когда уставала звать ребят, просто останавливалась и отдыхала, а затем снова начинала кричать.

Кем был Ярослав? Предком Алеарда? Его прадедом, может быть? Но ведь он сказал, что родился здесь, на Аргоне, а Алеард — на Земле. И всё-таки они были так похожи внутренне и внешне, что я сломала голову, пытаясь решить эту загадку.

Ярослав знал Алеарда. Моего Алеарда, не какого-то другого человека с тем же именем! И это не настораживало — доставляло непонятное умиротворение и обволакивало сердце надеждой. На что?

До меня донеслись какие-то гавкающие звуки, и я насторожилась. А что, если стая проникла в недра и теперь бродит по пещерам, как и мы?.. Я прервала поток мыслей, вытащила меч и затаилась. Если меня почуяли — выхода нет, буду сражаться.

— …смердячие!.. — донеслось из глубины знакомое.

— Ойло! — ахнула я и прыгнула на него из-за угла.

— Фрэйа! — воскликнул он, крепко меня обхватывая. — Живая. Невредимая? Хвала пламени! — Он отстранил меня и оглядел, насколько полумрак позволял это сделать. Впрочем, не понимаю, что он вообще видел в такой темноте, я и то шла больше на ощупь. Фонарик, служивший мне верой и правдой, так и остался на плато, ХИСов больше не было. Жаль, что звездного камня в стенах стал меньше, так бы я, наверное, ориентировалась в ходах лучше. — Головой ударилась?

— А? — не поняла я.

— У тебя тут кровь.

— Я и не заметила. Ты сам-то как?

— Да целый, чего уж со мной сделается, — проворчал Ойло, вытирая платком мой лоб. — Я хорошо ориентируюсь где угодно, но тут, сковородки перелетные, заблудится кто угодно!

— Спасибо, — улыбнулась я, когда он закончил. — Ты ничего странного не встречал?

— Много интересных мест, но странных — едва ли. А что?

— Расскажу, когда выберемся и ребят отыщем. И лошадей, кстати.

— Ты подогрела мой интерес, — усмехнулся трог. — Я, кстати, слышал ржание, но так до него и не добрался. У тебя голова не болит?

— Нет. Ты сам-то не ушибся? Куда тебя свалило?

Мы двинулись по одному из туннелей.

— Меня — в озеро. Кстати говоря, весьма глубокое. Я когда плюхнулся, сразу и не понял, куда всплывать… Жутко. Вот вроде как с мокрицами в первый раз. Темнота кромешная, глубина, холод. Выбрался на инстинкте.

— Меня поражает твоя радостная живучесть! — воскликнула я. — Ты так серьезно, и в то же время весело говоришь об этом. Тонкая грань между жизнью и смертью, а тебе хоть бы хны! Подобная смелость у меня в голове не укладывается. — И я сжала его плечо. — Пожалуйста, будь осторожнее, Ойло. В любой ситуации.

Он усмехнулся.

— А в тебе меня поражает добрая, нежная забота. Спасибо, что дорожишь мной. Я счастлив каждое мгновение, проведенное рядом с тобой, рядом с вами…

— И я счастлива. Ты теперь — мой родной человек.

Ойло судорожно вздохнул и стиснул мою ладонь.

— О таком я и помечтать не смел.

Неподалеку что-то громыхнуло.

— Туда?

— Сюда.

Мы рассмеялись.

— Это Эван и Рута, зуб даю! — воскликнул Ойло, и буквально через минуту мы уже обнимались с ними.

— Хвала пламени! — воскликнула Рута совсем как Ойло.

— Слава богу, — улыбнулась я. — Снова вместе. Теперь бы ещё отыскать лошадей и выход из этих катакомб.

— Ага, — кивнул Эван. Я видела его лицо сквозь темноту все отчетливей, наверное, глаза постепенно привыкали. Звездный камень пропал, и откуда бралось это тусклое мягкое мерцание — я не понимала.

— Фрэйа, а что это у тебя с мечом? — вдруг сказал Ойло.

Я повернула голову и увидела, что черен Проблеска теперь вполне оправдывает свое название. Именно он и отдавал этот прохладный голубоватый свет.

— Светится… — прошептала Рута. — Красиво как! И все ярче! Ой!..

Я вытащила меч из ножен и удивленно уставилась на сияющий металл. Теперь он и правда горел так, что озарял собой всю пещеру.

— Колдуешь? — хмыкнул Ойло.

— Я ни при чем! Он сам собой светится! Честное слово…

Меч тоненько зазвенел и качнулся в сторону одного из проходов.

— Ярослав! — вырвалось у меня.

— Это его так зовут? — спросила Рута.

— Не его, — покачала головой я. — Идемте. Кажется, он знает, где лошади.

Мы топали по туннелю и надеялись, что он наконец-то закончится, но время шло, а проход длился и длился, словно некто пролетел кометой через всю толщу горы. Зато по дороге мы встретили наших коней, и оказалось, что животные не пострадали, разве что слегка напугались.

— Значит, ты думаешь, это он зарядил твой меч?

Я, конечно, рассказала ребятам про Ярослава, не сказав только, что он был как-то связан с Алеардом.

— Эти горы — средоточие тайных мест, магии и пересечения реальностей. Может, и Нира построена здесь потому, что темный предмет стоило оберегать? И троги, что жили там, поколениями сторожили черную маску от зла? — задумчиво произнесла я.

— Пайна ничего об этом не сказала, — почесал в затылке Эван.

— У неё не было времени говорить об этом. Она указала нам одну из троп, Ярослав — другую. Я чувствую, что они связаны, что это части одной большой дороги.

— А эта маска, насколько она опасна? — спросил Ойло. — Мне кажется, или её неспроста поместили в самом сердце гор, в потайной пещере, в которую могут проникнуть только странники, узнавшие иные миры?

— Почему ты думаешь, что сюда нет хода обычным людям? — сказал Эван. — Вы-то с Рутой Промежутка не касались.

— Мы шли с вами, в этом все дело. Это трудно объяснить. — И Ойло почесал в затылке. — Но если пещера доступна каждому, тогда почему её никто не нашел до сих пор? Тем более охочие до богатств аргонцы? Они периодически предпринимают попытки обшарить горы и заграбастать новые самородные жилы, тем более что звездный камень — это, по их мнению, единственно верный материал для строительства храмов.

— Значит, та плита рухнула под нами, потому что так было задумано?

— Ага.

— И целы мы остались потому, что жерла нарочно сделали безопасными для перемещений?

— Именно, — кивнул трог. — А ты как-то связана с этим Ярославом, потому и попала к нему.

Ага. Значит, и ему в голову пришла эта мысль.