Я вспомнила про небольшой фонарик и взяла его. Вперед, пригнуться… ещё ниже… Ползти… Мне начинало казаться, что единственный выход — уйти в Промежуток, но могли ли мы прихватить с собой Ойло и Руту?
Мы протиснулись под каменной плитой и оказались в большой пещере. Хорошее место для убежища, но кони сюда не пролезут.
— Гляди, там ещё один путь! — указала Рута.
— Ты беги туда, посмотри, ведет ли туннель к выходу, а я гляну, что это там за проход. — И я дала ей небольшую, но яркую ХИСу [1]
Вскоре в фонарике отпала необходимость. Вкрапления в породе мягко светились, и туннель походил на волшебный звездный путь. Я пробежала вперед ещё около пятидесяти метров и услышала шум воды. А потом устье прохода расширилось и моим глазам предстал огромный зал, заполненный белым светом. Я не стала разглядывать всю его красоту и побежала назад. Если мы все вместе сдвинем вон тот камень и завалим им проход… Переждем…
— Ну, что? — с надеждой спросила Рута. Непонятное пламя закрывало проход и горело само по себе, без дров.
— Ребят, там хороший большой зал, есть возможность укрыться и завалить проход булыжником… Гляньте, вдруг мы его сможем использовать.
Смотреть отправился Эван. Показалось или он скрылся в глубине пещеры чересчур стремительно? Мелькнул, словно звезда побежала по небу…
Он вернулся через несколько секунд. Наверное, от волнения я путала время, ведь хохочущий вой приближался.
— Отличное место. Идемте.
Проход, по которому пошла Рута, был удобен для лошадей.
— Пламя, как оно горит? — спросила я.
— Видела там на стенах жидкость? — отозвался Ойло. — Это она так горит. И довольно долго. Ого! Красиво здесь!
Мы провели лошадей к мирному прозрачному озеру и Ойло с Эваном налегли на булыжник. Мы с Рутой тоже помогали — в таком деле даже самые слабые руки пригодятся.
— Зар-р-аза! — прокряхтел Ойло.
— Эх, — отозвался Эван. — Ещё чу-у-уток… и ещё…
Мы поднатужились и всё-таки завалили проход. Сразу стало спокойней, но всё же я чувствовала себя здесь не слишком уютно.
— Отлично, — сказал, утираясь, Ойло. — С этим разобрались. Теперь надо поглядеть, что впереди. Хорошо, что пещера едва ли кем-то изучена, тотчас бы её разобрали на поделки. — И он, предупреждая вопросы, пояснил: — Звездный камень. Он очень дорогой. Прикиньте, дом себе из него сделать? Никаких дров не нужно, мало того что светит, так ещё и греет.
— Сюда бы мигом рабов пригнали, — тихо сказала Рута.
Эван вздохнул и обнял её.
— Поэтому мы никому об этом месте не скажем. Что, лошадей с собой возьмем?
Ойло почесал в затылке.
— Я бы оставил, но как-то боязно. Вдруг стая всё-таки сунется через пламя и камень сдвинет. Они могут. Так что, пока это возможно, пусть топают следом.
И мы двинулись вперед, через холодное мелкое озеро.
— Интересно, — сказала я. — Камень вокруг теплый, а вода ледяная.
— Да, это интересно, — кивнул Ойло. — Наверное, у неё есть на то свои причины.
Рута зачерпнула ладонью сбегавшую по стенам воду.
— Ты говоришь, горючая?
— Нет. Там не вода была, особая субстанция. Слизистая и довольно густая. Вот она и горит.
Кони вовсю пили, и мы тоже решили попробовать пещерной воды. Она оказалась вкусной, словно из колодца, и освежающей, с выраженным сладким ароматом.
— Замечательная, — улыбнулась Рута.
— Ага, — сказал Эван, зачерпывая ещё, — странная, но приятная.
И тут Ойло резко обернулся:
— Ясно-понятно. Пробрались всё-таки…
Мы разом обернулись вслед за ним.
— Идут сюда?
— И придут очень скоро, — кивнул парень. — Камень их задержит на какое-то время.
— А на равнине мы бы не спаслись? — робко спросила Рута. — Что, если впереди тупик, и…
— Наши новые друзья бегают куда быстрей лошадей. Они бы взяли нас в кольцо. Здесь у нас преимущество, потому как вон оттуда, — он указал рукой, — я смогу их отстреливать. Стая огромная, но в узком проходе им всяко придется лезть сюда по одному. К тому же камень они если и сдвинут, то не так быстро. Чуть увижу показавшуюся харю — тут же и…
Кони насторожились: теперь мы все различили тяжелый размеренный гул.
— У нас есть минута, чтобы поглядеть, можно ли занять более выгодную позицию, — сказал Эван.
И мы побежали через озеро. Шаг, два… Ещё мгновение — и тотчас камень под ногами содрогнулся. Мы не успели издать ни звука, как вместе с подвинувшейся плитой рухнули в кромешную мокрую тьму…
Холодно. Твердо. Вокруг царил непроглядный мрак. Я осторожно пошевелилась, но никого рядом не нащупала.
— Ребята! — негромко позвала я. Голос дрожал.
Тишина. Ни дыхания, ни возни. Как я оказалась одна?
Я встала и вытянула руки, с ужасом ожидая ощутить кругом себя каменную ловушку. Нет, вокруг была пустота. Я вспомнила пещеру на Земле и коварные провалы, и ногой ощупала пол. Ничего. Просто камень. Тогда ещё шаг в сторону, потом в другую, затем назад и вперед. Ничего. Мне было куда страшней, чем тогда с мокрицами. Вот так и понимаешь, что лучше видеть, чего боишься, чем ощущать страх невидимого.
А кони? Куда делись наши кони? Если мы провалились все вместе, как тогда оказались порознь? Я смутно вспомнила, что куда-то катилась. Значит, после обрушения плиты мы полетели по разным жерлам? Дай бог что ребята не разделились и остались целы после приземления! Пальцы ткнулись во что-то ледяное, и я вздрогнула. Пугаясь, я не кричала, хотя сестра и говорила, что лучше вскрикнуть и перевести страх в голос, а не молчать, как рыба. Я заставила себя снова протянуть руку и тронула нечто, находящееся прямо передо мной. Фонарик! Почему я сразу про него не вспомнила? Ведь рюкзак все ещё был со мной, и заветный светлячок мотался на поясе!
«Включить» свет оказалось не так просто. Оно и понятно — вдруг увидишь то, что не обрадует, а добавит новой порции ужаса? И всё же я зажгла его.
И отшатнулась, закрывая рот ладонью. Прямо передо мной призраком стоял синий человек. Сердце грохнулось в пятки, и кровь прилила к щекам. Я понимала, что от страха могу потерять сознание.
Его глаза были закрыты, тело как будто замерзло. Бледный лик, несмотря на явное страдание, был красив и показался мне смутно знакомым. Я присмотрелась и разглядела темные рыжие ресницы, каштаново-рыжие, с налетом седины, волосы, и длинные пальцы, сжимающие меч. Ого! Клинок был огромен, впрочем, как и сам человек. Я поняла, что он на самом деле под два метра ростом.
Ледяной человек безо льда. Застывший, но совсем не похожий на мумию. Почти живой, но не дышащий. Это была его гробница?
Я тщательно осветила пространство вокруг себя и поняла, что пещера огромна. Света фонарика не хватало, чтобы достигнуть её стен или потолка. Только я и он на гладком влажном плато. Темнота и тишина. Как так вышло, что я упала с высоты, которую даже не вижу, и осталась цела?
Человек спал, опираясь на меч. Не сразу, но я различила какие-то линии на полу и пошла вперед, пытаясь составить из них узор.
Через пять минут они начали складываться в буквы, а затем в слова. Благодаря Промежутку я могла читать их.
— Над… Благодарю… Огонь… Я… Властвую… Сердцем… Тебя… Покинуть… Путь…
Я так и сяк пыталась связать слова в одну речь, и, наконец, медленно пробормотала:
— Благодарю огонь за то, что властвую над сердцем. Я вынужден тебя покинуть и пройти свой путь. Никто с небес не приглядел за установленной границей. Теперь же мой удел — не сдаться и с тропы, указанной судьбой, в мир света не свернуть.
За спиной послышался тихий вздох, и я, холодея, обернулась…
Человек смотрел на меня. Светлые зеленые глаза светились, сиял и его чудный великанский меч. Только меч и глаза во тьме. Фонарик выпал из рук и выключился. Я не шевелилась, надеясь, что хотя бы удержусь на ногах. Странно, но всего через минуту сердце мое перестало биться как сумасшедшее, и страх ушел. Наверное, все дело было во взгляде холодного воина. Он медленно моргнул и начал проявляться во тьме мощным мерцающим силуэтом. Казалось, лед уходит из его облика, и на замену холодному сну приходит живой огонь, правда, все равно синий. Обозначились сильные руки в плотных перчатках, тело, облаченное в затейливую броню, почему-то босые ноги… И глаза стали темными и яркими, удивительного изумрудного цвета. Я снова вздрогнула, когда мужчина уверенным движением убрал меч в ножны за спиной. Он вдохнул, но не так, как это делают живые. Словно дышал по привычке, подчиняясь ритму жизни, с которой ещё не разорвал связь.