И вот сегодня Ольга весь вечер просидела в баре одного из ночных клубов, желая отвлечься от мысли о том, что завтра хованцы будут обнимать её, вереща дурными голосами: «Мамочка!». В такси по дороге домой она наполовину опустошила бутылку коньяка и, кое-как добравшись до кресла, свалилась без сил. Время перевалило за полночь, на кухне громко двигали стрелки настенные часы, отчего возрастало раздражение, переходящее в кожный зуд. Ограниченность и замкнутость ситуации заключались в том, что Ольга, заполучив мощь и пребывая в Яви, уже не могла отказаться от этого добровольно, не могла опять уравнять себя с незрячими людьми, которых считала хуже помойных крыс. Однако этим самым крысам она завидовала.

Внезапно раздался дверной звонок.

«Войдите! Разрешаю!» – она осуществила мысленный посыл, не произнеся ни слова. Входная дверь скрипнула, и крадущейся походкой, словно пугливые тени, двое неизвестных прошествовали в гостиную. Один был костлявым высоким мужчиной, с задранным кончиком носа, что придавало ему характерное сходство с грызунами. Руки его постоянно мелко шевелились, выражая плохо скрываемое волнение. Глазки-буравчики, будто маленькие серые бусинки, бегали из стороны в сторону. Второй – был коренастый, крепкий, атлетического сложения, с привлекательной харизматичной внешностью, от которой, вероятно, млело большинство девушек. Особенно примечателен был медный цвет кучерявых волос и тёмные глаза, выражающие некую первобытную дикость.

Одного взгляда Ольге было достаточно, чтобы распознать, кто из них кем является. Худощавый – практиковал чёрное ведовство, из-за чего нарушил баланс сил и страдал недомоганиями. Единственным источником восстановления, которым он пользовался время от времени, была свежая кровь. Кровопийца, но не вампир, поскольку вампирами, упырями и вурдалаками называют тех, кто умер и восстал из могилы. Этот чёрный маг – всего лишь кровопийца.

А вот с медноволосым дела обстояли несколько иначе. Он являлся по сути волколаком, то есть превращался в волка при полнолунии. Волколака от оборотня отличал характер перевоплощения – оборотень делал это по собственной воле, совершив определённый ритуал. Волколак же зачастую был проклят и страдал от своего проклятия, влекущего тяжёлые последствия не только для всего организма, но и для психики.

– Здравствуй, госпожа! – неловко изобразив поклон, промолвил худощавый.

Ольга села ровнее в кресле, усмехнулась:

– Неудачливый маг и проклятый во имя тёмной богини луны…

– Не совсем так, – мягко возразил худощавый. – Я вполне удачлив, вполне конкурентоспособен, просто у меня… э-э-э… своеобразный источник силы…

– Чего вам надо?

– Мы живём с Вами по соседству, на два этажа выше… наблюдаем за Вами…

– Я как-то обидела вас? – спросила Ольга.

Медноволосый склонился над ней.

– О нет! Простите нас за бестактность. Мы восхищены Вашим могуществом! Несравненным могуществом! Мы хотим служить Вам!

– Что? – изумилась Ольга. – Каким же образом?

– В округе бродит немало тех, кто мог бы позавидовать и возжелать Вашей силы, – облизнулся худощавый. – Мы могли бы помочь не только защититься, но и совместно искать силу, копить, умножать…

На несколько секунд Ольга задумалась. Волколак в это время сидел возле неё на корточках, любовно заглядывая в глаза. Будь у него хвост, он, безусловно, вилял бы им, как радостная псина.

– Как вас зовут? – задала вопрос Ольга.

– Моё прозвище Хорь, – ответил кровопийца. – А этого зовут Рудый… из-за цвета волос…

– А имена-то у вас есть?

– Зачем они, госпожа, тем, чья жизнь оторвана от привычного человеческого быта?

Ольге понравился этот ответ, в котором она усмотрела вторящее её собственному мнению презрение к неподвижной громоздкой реальности.

– Ладно, – сказала Ольга, откинувшись в кресле. – Предложение одобрено! Располагайтесь!

Новоселье

Пообщавшись около часа, Хорь и Рудый ушли, а Ольга проспала до полудня и полностью восстановилась лишь ближе к вечеру. После девяти часов вернулись кровопийца и оборотень. Всем троим был нужен источник восстановления силы. И лучшим средством для этого являлся гаввах – все те негативные эмоции, которые порождает человеческое сознание. Хорь предложил отправиться на городскую окраину, где можно найти жертву. Ольга, малосведущая в приготовлениях охоты на людей, доверилась новым знакомым.

Пока ехали в автомобиле к месту, она полюбопытствовала, для чего в данном мероприятии участвует Рудый.

– Просто помогаю, – ответил волколак, обнажив зубы. – По дружбе.

– Да, без него было бы тяжеловато, – вставил Хорь, сидящий за рулём.

– И надолго хватает такой подзарядки? – спросила Ольга.

– Ты имеешь в виду человеческую кровь?

– Да.

– По-разному. Иногда почти на месяц, иногда меньше, иногда больше.

– А полиция ещё не беспокоит тебя? Сколько же людей ты угробил!

– Нет же! – усмехнулся Хорь. – Человек – деликатес, особая важность, а для повседневности, чтобы не было проблем, проще использовать свиней. Страдания животных ничем не отличаются от людских, они также боятся смерти и выделяют не меньше сил, испытывая страх и ужас. К тому же свиная кровь мало чем отличается от человеческой. У меня раньше ферма была, сытно жилось. А потом всё больше людей уезжает в города, деревня вымирает, наползает уйма нечисти, тяжело от неё жилище оградить. В городе полегче с этим, вроде бы.

– Боюсь представить, каким кровожадным способом ты забивал свиней, – поморщилась Ольга.

– Ага! – облизнулся Хорь. – Да ты не подумай, я не маньяк какой. Вон настоящие вампиры всё больше во власть лезут, в предприниматели, в управленцы. А зачем? А затем, чтобы легализовать себе кормушку. Они как поступают? Создают банды, вооружённые группировки, проплачивают их деятельность – а они им отборное мясцо, свежую кровушку доставляют, органы для пересадки. Все эти локальные войнушки, массовые теракты – всё это на омоложение вампирам, засевшим в тёплых кабинетах. А мы-то что? Так, кровососы, типа комаров, мелочь по сравнению с теми, кто во главе корпораций.

– Жуть! – поёжилась Ольга.

– Правда это, чистая правда, проверенная информация! – многозначительно сказал Хорь.

В заброшенной части городского парка им удалось поймать нетрезвую девушку. Ольга насильно внедрила её в полуявь, так что даже прохожие, оказавшиеся поблизости, восприняли бы её истошные крики за причудливые грёзы, навеянные поздним временем и усталостью. Сама же ловля началась с того, что при лунном свете Рудый стал безумствовать. Сжав виски, он заскрипел зубами. Неведомая сила бросала его из стороны в сторону, как плюшевую игрушку, и сильно ударяла о деревья и камни. Потом он споткнулся и упал на землю, но его по-прежнему продолжало трясти и колотить. Сквозь рубашку стала пробиваться волчья шерсть, также проступившая и на щеках, и на внешней стороне ладоней. Пальцы у него чуть удлинились, на них выросли когти, немного удлинилась челюсть, обычные зубы превратились в зубы хищника, изменился язык.

С кровоподтёками на лице, в порванной измятой одежде, Рудый поднялся, тяжело дыша.

– Как-то некрасиво на этот раз, – скривился Хорь. – Рубашку опять же забыл снять.

– Ломка всегда настигает его? – спросила Ольга, тараща круглые глаза.

– Ага, его всегда колбасит, – хохотнул Хорь.

Рудый втянул воздух, как-то странно повёл головой.

– О! Чует жертву! – кровопийца потёр ладони. – Нам с тобой, госпожа, лишь остаётся ждать!

– Не зови меня госпожой! Это пошло! – сказала Ольга.

– Но у тебя так много силы! Ты создана повелевать такими букашками, как мы! Нет, это не глупая лесть! Это очевидная данность на сегодняшний день. Я не знаю, кто ты и откуда, но ты королева! Ты наша княгиня!

– Княгиня Ольга, – ухмыльнулась она. – Уже есть такой исторический персонаж. Княгиня Ольга считается святой.

– Да она была первоклассным вампиром! – воскликнул Хорь. – Припомни, как она жучила древлян! Закапывала их живьём во дворе терема, удушила в бане, перерезала на тризне, сожгла Искоростень! Это ж сколько она сотворила бродячих неупокоенных душ? Сколько нечисти произвела – мавок, бесенят, бесовок, упырей, прочих душегубов! Хах! Заложные покойники – верное пополнение нечисти и полунави.