У Наташи невольно вырвался крик ужаса, и затем в вагоне воцарилось ледяное молчание. Казалось, поток понемногу наползает на «Победителя пространства» и захватывает его.

Стали чувствоваться легкие толчки, и Имеретинский видел, как мелкие осколки в нескольких местах прорвали зеркало.

У самого окна, где стояли путешественники, быстро проносились крупные камни. Их передняя часть была ярко освещена солнечными лучами, а затем метеоры сразу пропадали во мраке, так как обращались к аппарату неосвещенной стороной. Беловатая дымка по-прежнему окутывала вагон.

Вот он вздрогнул от сильного толчка… Очевидно, крупный камень ударился об его двойную стенку. Гибель экспедиции казалась неизбежной…

Путешественники были затеряны где-то в бесконечных глубинах пространства, вдали от всего родного и близкого. Сотни тысяч километров отделяли их от Земли, они были совершенно одни и беспомощны среди мертвого холода мирового пространства, окруженные массой громадных камней-снарядов.

Когда тонет корабль, пассажиры его могут рассчитывать, что их спасет другое проходящее судно; когда разрывается оболочка воздушного шара, аэронавты надеются, что упадут в воду и избегнут гибели; в земных пределах всегда есть надежда на спасение. Но на что могли рассчитывать участники небесной экспедиции? Кто мог их спасти, когда они первые и единственные решились умчаться в межзвездный эфир?

И вот эти отважные люди стояли на краю гибели! Но опасность не сломила их, и они твердо смотрели в глаза смерти. Каждый из них мысленно прощался с жизнью и со всеми близкими и друзьями, которые остались там, далеко, на Земле. Затем они молча пожали друг другу руки и приготовились ко всему.

Внезапно вагон осветился голубоватым светом, и все предметы резко выделились из полумрака. При этом фантастическом освещении лица казались мертвенно бледными. Свет проникал из верхнего окна. Все взоры обратились в эту сторону. Из глубины пространства на аппарат с ужасающей скоростью надвигался колоссальный болид. Солнце освещало его неровную поверхность, отливавшую металлическим блеском. Остальные метеоры сравнительно с этим казались крошечными. Металлическая глыба быстро нагоняла аппарат. Путешественники затаили дыхание при виде громадной массы, летевшей прямо на них. Добровольский кинулся к окну и хотел завинтить металлический щит, но Имеретинский остановил его безнадежными словами:

— Оставьте; все равно такого удара не выдержат даже самые крепкие….

Страшный толчок прервал его на полуслове; пассажиры аппарата, оглушенные, упали на пол. Мимо самого вагона пронеслось что-то огромное и светлое и вдруг пропало; стало гораздо темнее, только отблеск метеорной пыли и мелких камней боролся с надвинувшимся мраком.

Первым опомнился изобретатель. Он вскочил на ноги и почувствовал, что нисколько не ушибся при падении. Остальные тоже оказались невредимы — мягкая обивка спасла их!

Имеретинский поспешно осмотрел окна и стены вагона — все было цело. Тогда он спустился вниз, но и там не нашел никаких повреждений.

— Что же случилось? — спрашивал он себя. — Откуда этот ужасный удар, если болид прошел мимо вагона, не задев его?

Он подошел к велосиметру. «Победитель пространства» летел со скоростью 42 килом. в секунду.

— Значит мы получили толчок! — в недоумении воскликнул изобретатель. — Посмотрите, метеориты нас больше не обгоняют.

Действительно, аппарат несся вровень с потоком. Остальные пассажиры также ничего не понимали.

— Единственное возможное предположение, — сказал Добровольский, — это то, что болид только скользнул по вагону, зацепив его боком.

— Нет, вряд ли это так, — возразил Имеретинский, — удар был настолько силен, что непременно должен был пробить стенку или, по крайней мере, прогнуть ее.

Вопрос оставался открытым.

— Как бы то ни было, — продолжал изобретатель, — в данное время мы сравнительно в безопасности. Аппарат несется вместе с метеоритами и поэтому избавлен от их ударов. На всякий случай я закрою оконные щиты верхнего этажа и один из боковых в нижнем; таким образом мы будем заблиндированы от небесных ядер с наиболее угрожаемых сторон.

С этими словами Имеретинский завинтил щит верхнего окна и подошел к боковому. Он остановился, пораженный: зеркало аппарата куда-то пропало, и вместо него торчали только соединительные балки. Он немедленно сообщил об этом своим спутникам, и пассажиры столпились у окна. Вагончик аппарата одиноко несся в пространстве, предоставленный игре слепых сил природы. Экспедиция лишилась своей машины и руля сразу; путешественники стали абсолютно беспомощны. Этот новый удар судьбы лишал их последней надежды на спасение, надежды как-нибудь вырваться из метеорного потока при помощи лучевого давления и продолжать свой путь на Венеру, вдали от роковых метеоритов.

— Да, кажется, finita la comedia! — промолвил Флигенфенгер, — а впрочем…

— Нет никаких «впрочем», — мрачно отозвался астроном и, помолчав, добавил уже более спокойным тоном. — Вот и разрешение загадочного толчка: болид ударился в зеркало и оторвал его. Оно должно быть где-нибудь недалеко впереди нас.

— А по какому направлению мы летим? — спросила Наташа.

— Почти прямо к Солнцу, то есть вниз, — ответил Имеретинский.

Пассажиры постепенно оправились от последнего тяжелого впечатления и старались быть бодрее и веселее. Они закрыли щиты остальных окон, о которых говорил изобретатель, и перешли в нижнюю комнату.

Здесь оказался полный разгром: чайная посуда в беспорядке валялась на полу и большая часть ее разбилась. Вода из чайника разлилась, консервы вывалились из коробок. Банки и склянки Флигенфенгера также попадали на пол и некоторые разбились. Убрав все на скорую руку, путешественники отдернули занавеску нижнего окна. Яркие солнечные лучи хлынули в комнату и заиграли на стеклянных предметах. Этот веселый свет ободряюще подействовал на пассажиров вагона: они почувствовали новый прилив бодрости и надежды.

Приглядевшись внимательнее к видимой в окно части неба, Добровольский заметил несколько правее Солнца круглое пространство, в котором не было видно ни одной звезды. Он указал на него остальным.

— Вот зеркало «Победителя пространства»! Если бы оно находилось за нами, то блестело бы, как серебро, а теперь мы едва в состоянии его разглядеть.

Однако, напрягая зрение, путешественники вполне определенно увидели его очертания. Из левого бокового окна, оставшегося также не закрытым, открывалась совсем другая картина. С этой стороны летело очень мало и то преимущественно мелких метеоритов. Зато из беловатой дымки метеорной пыли выделялись два серпа, один поменьше — Луна, другой — далекая Земля.

Долго смотрели пассажиры на родную планету, и она казалась им такой желанной и недосягаемой.

Куда увлекал их метеорный поток? Какая судьба ожидала их?

Продолжая двигаться с тою же скоростью, они через несколько дней обогнут Солнце, подобно небесным странницам-кометам, и начнут от него удаляться в холодное межзвездное пространство.

Через 60 дней выйдут запасы водорода и кислорода и тогда… Об этом роковом «тогда» лучше было не думать.

— А знаете ли вы, господа, что уже 10 минут первого? С той минуты, как мы попали в метеорный поток, прошло почти 2 часа, — прервал Добровольский молчание.

— Как быстро пробежали эти страшные минуты! — сказала Наташа. — И ведь я сама главная виновница катастрофы! это меня еще больше мучит. Я первая придумала осматривать Луну. Если бы не эта глупая выдумка, мы теперь спокойно летели бы на Венеру, и метеорный поток остался бы в стороне.

— Нет, Наталия Александровна, — успокаивал Добровольский молодую девушку. — Вы не виноваты, вы не знали, куда нас приведет небольшая экскурсия в лунные области. Непростительно виновны все мы, астрономы. Как могли ученые всего мира забыть, что как раз сегодня Земля каждый год встречает Персеиды?! Какое-то необъяснимое ослепление охватило мир и толкнуло нас…