— Ага, здесь как раз ищут таланты, — сказала Вален тина. — Как там раньше было… А, ты не помнишь: «Алло, мы ищем таланты!» Между прочим, я тоже не помню, кого искали под таким девизом, просто сама фраза запомнилась, слоган, как теперь говорят. Значит, ты обиделась и пришла сюда по объявлению. Мы вот с Петром Михайловичем тоже его заметили. Очень интересно стало нам, почему вот так вы всё проводите.

Теперь она вновь обращалась к Сане.

— Что мы нарушили? — опять спросила та. — Вломились с милицией, пугаете мне гостей, прессуете…

— Вы, уважаемая, уж коли знаете слова, так употребляйте по назначению, — строго отчеканил полковник Самчук. — Никто вас не прессует, как вы тут выражаетесь. И если начнем… не дай Бог… Тогда вы почувствуете разницу.

— Пугаете? — брови Саны взлетели. — Запугиваете? При свидетелях?

— Кто свидетель? — начальник милиции искренне удивился, это было слышно и заметно. — Вон тот мужчина? — кивок на испуганного Эрика. — Это соучастник, уважаемая. Если, конечно, вы не назовете его организатором, когда вас начнут по-настоящему, как вы говорите, прессовать. А девушка — потерпевшая. Может, конечно, пойти как свидетель, но показания даст не в вашу пользу.

— Она обиделась на меня, Петр Михайлович, — госпожа Ворон картинно надула губы. — Конечно, я ведь не педагог. Работаю с моими девочками как могу. Они у меня не витают в облаках, вредно. Изначально лишаю их иллюзий. Теперь поняла свою ошибку. Или попрощаюсь с такими обидчивыми, или назло себе продолжу биться с ними. Словно та рыба об лед. Хотелось бы, конечно, чтобы и Алиса поняла свою ошибку…

— Какую? — спросила девушка.

Ответ последовал не сразу.

— Может, и не ошибку, — проговорила наконец госпожа Ворон. — Чтобы разобраться, нам нужно кое-что обсудить тет-а-тет с гостями нашего города. Кстати, извините, виновата, представлюсь: Ворон Валентина, возглавляю модельное агентство «Глянец». Вот визитка, на память.

Она протянула Сане глянцевый прямоугольник — только имя Валентина позолоченными тиснеными буквами и номер мобильного телефона. Та взяла, повертела в руке, положила на столик.

— Очень приятно. Я… мы с Эриком, конечно же, слышали о вас. Молодая, но довольно-таки успешная как для начинающих фирма. За год вы многое смогли, я заходила на ваш сайт.

— О! Приятно! — воскликнула Валентина с деланной радостью. — Почему же в офис не зашли? Договорились бы о встрече, нашли бы точки соприкосновения, дружбу свели. Вас как зовут, мы только в одностороннем порядке познакомились.

— Оксана. Мороз. Лучше Сана — мне так привычнее.

— Хорошо, Сана. Ваш партнер, как мы уже услышали, Эрик. Ну а со мной — начальник городского управления внутренних дел полковник Самчук Петр Михайлович.

— Обязательно начинать знакомство вот так, с милицией? Не просто с милицией к тому же — с главным милиционером города… Пугаете… Может, я и не права с вашей точки зрения, что не сочла нужным встречаться с вами. Возможно, это моя ошибка, хотя я, убейте, не пойму никак, в чем она заключается…

— Вот опять вы словами бросаетесь! — воскликнул Самчук. — То вас прессуют, то убивают!

— Момент! — сказала госпожа Ворон. — Петр Михайлович, если Алисе нечего нам сейчас сказать, может, отпустим девушку домой? А заодно — всех остальных. Скажите… нет, вам не надо, вы в форме, не так поймут. Я сама сейчас выйду и скажу… Ой, опять не то! — она легонько коснулась подушечкой указательного пальца лба. — Вот вы, Сана, сами сейчас выйдете к девушкам в коридор и скажете: ваш кастинг переносится на завтра, будет проходить здесь же. Если вам удобнее тут, а не у меня в офисе…

— У вас в офисе?

— Верно, — кивнула Валентина. — У меня в офисе не надо с учетом… сами знаете чего.

— Не знаю! — пани Сана держала оборону из последних сил.

— Узнаете, — пообещал Самчук тоном, не сулящим ничего хорошего.

— Поговорим после, — госпожа Ворон чуть повысила голос. — Итак, кастинг продолжится завтра или отменится завтра. Все зависит от того, о чем мы договоримся. Алиса, ты тоже можешь прийти. Хотя… С тобой уже закончили? Надеюсь, ты нашла себя, подходишь пани Сане и ее немногословному партнеру?

Девушка наконец решилась подняться.

— Пойду, — проговорила она, стараясь не смотреть на Валентину.

— До свидания. Сама откроешь дверь?

Сана отпустила ожидающих девушек до завтра. Вернувшись, уже сама заперла дверь. Когда они остались без посторонних, резко сменила тон. Теперь Алиса увидела бы не опытного, тонкого, осторожного психолога, а жесткую управительницу, помещицу средней руки, привыкшую решать проблемы самостоятельно, отдавать распоряжения и требовать неукоснительного выполнения.

— Говорите прямо: какого черта вам надо?

— Осторожно, — предупредила Валентина. — Начальник милиции здесь.

— Так что же? Рабочий день, при исполнении. Но имела бы милиция ко мне… к нам с Эриком претензии, как раз начальник милиции лично сюда, в номер, не пришел бы. Прислал бы оперов, нас привезли бы в управление… — Опыт есть? — поинтересовался Самчук.

— Моделирую ситуацию. Слушайте, хватит, ладно, тут уже нет лишних ушей! Вы правы, девчонкам нечего делать при подобных разговорах. Но раз пришел сам милицейский начальник, значит, заранее знал, куда идет и с кем будет встречаться. Вы ведь наверняка выяснили, что Оксана Мороз — это я самая, по чужим документам не живу, ни в чем предосудительном не замечена, к уголовной ответственности не привлекалась. Других данных у вас на меня быть не может.

— Есть, — парировал Самчук. — На вас, на мужчину вот этого, есть у нас материальчик. Валентина Павловна успела переговорить с девушками, которые уже прошли этот ваш так называемый кастинг. И я почему-то не удивляюсь, как просто девчонки рассказывают, на какие интересные ваши предложения согласились.

— Понятно, — вздохнула Сана. — Скажите, кто-то пожаловался? Кого-то принуждали, применялось насилие?

— Если бы это случилось, уважаемая, тогда ситуация, которую вы чуть раньше смоделировали, вполне имела бы место быть. Я об операх, приводе в милицию, задержании, тюремной камере. Между прочим, это просто устроить.

— В самом деле? На основании чего?

— У девушек есть родители, — перехватила инициативу Валентина. — К тому же вы, Сана, опрометчиво поступили, сперва обсудив с несовершеннолетними все ваши дела, а потом отказав им на том основании, что девочки не достигли положенного возраста. Сразу надо было их отправлять. Понимаете? Не жадничать, не играться. Теперь вы подставились, Сана.

— Как интересно?

— Ах, интересно? Я вам расскажу во всех подробностях! Тоже смоделирую ситуацию. Я, известный в Луцке человек, прихожу к родителям школьниц. Излагаю, как вы предлагали несовершеннолетним участвовать в порнобизнесе…

— Где вы видели порнобизнес! — взорвалась Сана.

— Не надо перебивать! — также повысила голос Валентина, Эрик же отодвинулся еще дальше в угол, его уже совсем не замечали, и, кажется, он был этому очень рад. — Перебивать не надо! Сейчас скажете: эротика, именно легкая! Кого вы пытаетесь этим обмануть, Сана? Хотите секрет? У меня девушки с самого начала снимаются в эротических фотосессиях, только не здесь, а в Киеве. Ездят специально, я договорилась. Так работать намного проще и рентабельнее! Кому нужны все эти глянцевые картинки? Нет, конечно же, за них платят, модели охотно работают. Только сегодня заказчик есть, а завтра нет. Сегодня клиенту нужно одно лицо, завтра — другое, он не станет использовать одних и тех же. Зато голая натура требуется всем и всегда! Девушки охотно позируют, некоторые даже готовы идти дальше эротики, и я уже разрешаю это тем, кому доверяю больше остальных. Секс в любом виде — стабильные деньги. В бедных странах, вроде нашей, — деньги единственные. Девушки теперь сперва зарабатывают вот так, потом, у кого хватает силы воли, выходят, начинают учиться, осваивать нормальные профессии, кто-то уезжает подальше… Для них это проще, чем для нас, Сана! Они уже не видят в продаже себя ничего страшного и предосудительного! Вы согласны?