— Что значит — кого? — Людмила расправила плечи. — Талантливого ребенка. Который тоже хочет чего-то добиться, получить свой шанс, которому снятся сны и… Какого черта я с тобой тут распинаюсь! Мама Валя! Мамочка нашлась…

— Я, между прочим, не напрашивалась к вам. И никому из вас не навязывалась. — Валентина сдерживалась из последних сил, теряя остатки терпения. — Извините, конечно. Если вы считаете, что я виновата и должна извиниться. Но я даю реальную картину. Лучше здесь и сейчас, поверьте моему опыту.

— Дать бы тебе… по картине… Картинка нашлась, тоже мне!

Валентине больше нечего было сказать. Как, похоже, и матери некрасивой, пусть сто раз талантливой девочки со старинным именем Лада. Теперь огонь в глазах блеснул гневом, женщина повернулась и совсем не женским, каким-то строевым шагом отправилась восвояси. А госпожа Ворон подозревала: разговор на подобную тему — первый, но вряд ли последний.

Чтобы попасть в Киев к девяти утра, нужно было выезжать еще затемно. Все согласились, никто не роптал, и даже дети, преимущественно девочки в возрасте от одиннадцати до четырнадцати лет, не капризничали, не баловались, послушно расселись по местам.

Как и предполагала Валентина, набралось два автобуса пассажиров. Обеспечил их спонсор, появившийся буквально в последний момент. Если уж быть совсем точной, директор фирмы, занимавшейся пассажирскими и грузовыми перевозками, спонсором в буквальном смысле этого слова не был. То есть денег не дал. Просто выделил транспорт, за аренду которого никто не заплатил.

Госпожа Ворон успокаивала свою совесть тем, что все происходило именно в такой последовательности: сперва дочка предпринимателя, двенадцатилетняя Катя, третий ребенок в большой семье, прошла естественный отбор и Валентина решила включить девочку в группу, а уже после того ее отец великодушно предложил свои услуги. Луцк — город маленький, Валентина и не делала особого секрета из своих поисков денег на фрахт автобусов. Даже вроде ей кто-то что-то пообещал. Но раз уж человек захотел сделать такой широкий жест, препятствовать сложившейся ситуации она не собиралась. Решила принять это как добрый знак — все будет хорошо.

Как организатор, она поехала вместе со всеми, хотя, честно говоря, на своей машине удобнее, сохраняется чувство независимости, некой отстраненности от всего происходящего. Но как раз этого Валентина и не хотела. Наоборот, ей сейчас, как никогда, следовало находиться в гуще событий, с народом. Ведь получалось так, что эти двадцать восемь мам — пока что самые верные ее друзья в родном городе. Тогда как врагов она успела нажить едва не в три раза больше.

Да, родители каждого ребенка, которого Валентина отбраковала, считали ее своим личным врагом. Госпожа Ворон тут не сгущала красок: все они затаили обиду, многие прямо там, на месте, не скрывали личной неприязни. И Валентина очень надеялась: никто из тех женщин не поедет на какой-нибудь дальний хутор, где живет на отшибе широко известная в округе старуха, пользующаяся дурной славой ведьмы. Ведь все может статься, кому-то непременно стукнет в голову отомстить, ведьма нальет в блюдце колодезной воды, положит туда кольцо, даст просительнице иголку, и та станет колоть лик Валентины, который проявится внутри этого кольца.

От подобных мыслей Валентину всякий раз невольно бросало в дрожь. Она гнала их от себя с тем завидным упорством, с которым люди выгоняют из комнаты случайно залетевшую муху либо пытаются изловить въедливого комара. Однако навязчивые думы упорно возвращались, и отвлечься помогало только одно: сосредоточиться на происходящем и полностью погрузиться в процесс. Так Валентина и делала, всю дорогу поддерживая ни к чему не обязывающий разговор с девушкой Алисой. Та — кто бы сомневался! — все-таки получила возможность сопровождать двоюродную сестричку Леночку.

Из всей пестрой компании именно Алиса казалась госпоже Ворон наиболее приятной. Хотя бы потому, что девушка — а ей без малого семнадцать и Бог не обделил ее привлекательной внешностью — единственная из всех, кто ни на что не претендовал. Значит, не воспринимала Валентину Ворон как добрую волшебницу, одним мановением чудесной палочки превращающую золушек в принцесс и дающую каждой обращенной новую, счастливую и богатую жизнь. Алиса с интересом наблюдала за происходящим — и только. Но разговаривала с Валентиной не из вежливости, просто поддерживая беседу. Ее в самом деле интересовало то, чем занималась и жила госпожа Ворон.

Готова ли девушка связать с этим свое не такое уж далекое будущее, Валентина не знала, Алиса — уходила от прямого ответа.

Возможно, девушка вообще пойдет учиться, выберет другую профессию, определит иной жизненный путь. Глубоко-глубоко в душе Валентина очень хотела для Алисы такой определенности. И все-таки уже сделала заметку: будет держать девушку в поле зрения и при первой же возможности предложит стать своей помощницей. Ведь уж кто-кто, а сама Валентина Ворон четко определилась с собственным будущим, не собираясь менять род занятий. Удачный старт — и ее собственное агентство заработает, маховик раскрутится в полную силу, она станет в родном Луцке тем же, кем Нонна Серебряная — в Киеве, со своим агентством «Серебро».

Потому, беседуя с Алисой и отвечая на вопросы девушки, Валентина при этом умудрялась еще и оценивать свое нынешнее положение, прокручивая в голове список подопечных, который за короткое время выучила наизусть. Так уж вышло, что девять из двадцати восьми детей имели обеспеченных и влиятельных на уровне не только города, но и области родителей. Отдельно радовало самолюбие Валентины то обстоятельство, что так вышло случайно. Она не нарочно, просто совпало: семь девочек и двое мальчишек, отобранных ею, оказались из состоятельных семей. Если нужно оправдание, необходим какой-то противовес, госпожа Ворон готова была предъявить себе и его: среди тех, кто ей не подошел, тоже оказались дети, о чьих родителях принято обтекаемо говорить «с возможностями».

Между прочим, именно эти родители ссорились с Валентиной меньше остальных. Да, высказали претензии. Даже не обошлось без традиционного: « Да кто ты такая! » Но стоило поговорить с ними чуть дольше, такие мамы отбрасывали эмоции, проявляя готовность хотя бы выслушать аргументы, объяснения, комментарии и советы. Во всяком случае, злоба уходила. И расставались они если не приятельницами, что с учетом ситуации было бы слишком, то как минимум без лишних ненужных обид друг на друга.

Подобное, полагала Валентина, объяснялось достаточно просто. Родители, у которых были чуть большие, чем у остальных, возможности, будущее собственных детей в той или иной степени представляли. Шансов пойти вперед и кем-то стать у них имелось как минимум на порядок больше. Разумеется, не каждый родитель решит все за ребенка. Но поддержать на пути и дать приличное образование, открывающее многие двери, захочет и сможет. Тогда как прочие рассматривали каждый, даже самый минимальный шанс куда-то продвинуть или протолкнуть своих детей как первый и единственный. Вот откуда — потоки обиды, водопады злости и океаны ненависти с их стороны.

Однако вернемся к главному, одергивала себя Валентина, когда Алиса, пересевшая к ней, в очередной раз отворачивалась к окну, чтобы посмотреть на уверенный восход солнца и подумать о своем. Пусть не все девять, но ведь кто-то из них обязательно подойдет специалистам из « Dreams ». Она ощущала это и привыкла доверять собственной интуиции. Получается, их родители в какой-то мере почувствуют себя обязанными Валентине Ворон. Ладно, пускай ничего не чувствуют, пусть даже думают, что все случилось само собой. В любом случае разговаривать с ними станет намного легче, а это значит, развитием своего собственного дела она на первых порах заниматься сможет, средств для него в масштабах Луцка нужно не так уж и много.

Более того, Валентина была уверена, что из числа тех родителей, чьих детей уже сегодня до обеда завернут с неутешительным вердиктом, она также не наживет личных врагов. Ведь к тому, что сегодня произойдет, лично она не будет иметь никакого отношения. Наоборот, Валентина Ворон приложила максимум усилий, сделала и продолжает делать добрые дела. Никто не виноват, что в столице не разглядели зерно таланта в том или ином ребенке. «По большому счету, — решат “пострадавшие” родители, — что они у себя в Киеве понимают?.. Кругом большие деньги, коррупция, все давно всех продали и купили, чужие здесь не ходят. Вот и станем назло чужим развивать у себя дома свое, родное». Получается, поддержкой в той или иной мере Валентина сможет заручиться у всех присутствующих.